Ярослав Васильев - Мир в огне

Харелт надеялся хотя бы несколько минут удержать врага на повороте — и сразу совершил ошибку, подумав, что и у остальных под балахонами голое тело. У первого же из нападающих оказалось что-то вроде стёганой куртки, потому пришлось резко отступать назад, разрывая дистанцию. В комнату ввалились сразу трое, на несколько бесконечно долгих секунд всё закрутилось в смертельном танце. Спасло то, что сектанты не снимали капюшонов, боясь быть узнанными. Да и профессиональных воинов или наёмников, обученных драться в команде, а не толпой, среди них не было. Но и в руках Харелт держал не боевой посох и не меч, а стальной прут. Поэтому, когда первая волна схлынула, у входа лежало лишь одно тело — удачно под самый конец удалось попасть концом прута в висок, да ещё за одного-двоих Харелт был уверен, что сломал или повредил им кости. Но и сам получил пару неприятных, хотя и поверхностных порезов, к тому же вынужден был отступить к пентаграмме.

На пару минут всё замерло, пока под прикрытием охранявшей вход четвёрки сектанты собирали силы, потом началось снова. Только положение Харелта стало намного хуже, защищая Кайристину, он лишился свободы манёвра. А в проклятой комнате не было ни одного угла, где можно было спрятать девочку так, чтобы их не обошли сбоку. Удар, блок, атака снизу, сделать вид, что поддался, а самому успеть переставить оружие влево… Когда сектанты в очередной раз дали им передышку. Харелт понял, что долго так не продержится. Уже несколько раз его спасали камни, которые девочка в самый опасный момент кидала в лицо врагам — но в руках у неё оставалось всего два или три обломка. К тому же начинала сказываться потеря крови из многочисленных неглубоких ран и порезов. Да и боевая эйфория понемногу сходила на нет — как только Харелт не сможет гасить боль усилием воли, реакция замедлится, а первый же пропущенный удар станет концом. Где же обещанная помощь?!

Не успел он додумать, как издалека послышался звон оружия, призывы именем Церкви сдаться и неразборчивый крик главы секты. Впрочем, и без слов было понятно, что Тёмный учитель требует захватить сына лорда Хаттан, чтобы попытаться выторговать себе бегство. Харелт не стал дожидаться, пока на них нападут с отчаянием обречённых или попросту расстреляют напоследок из арбалетов, чтобы «не нам, так никому». Крикнув девочке: «Не двигайся», — он кинулся вперёд, в толпу у входа в комнату. Быстрее, пусть они создадут кучу-малу, пусть пытаются добраться до него — лишь бы не было времени обдумать приказ своего хозяина, понять, что вот-вот сюда доберутся инквизиторы. Удар, парирование, удар, руку и бок словно обожгло кипятком, но это не важно, глаза застилает кровавая пелена бешенства, поэтому главное отбить вражеский клинок и нанести ещё один удар…

Боевое безумие прошло от того, что кто-то накладывал повязки, а рядом в голос рыдала Криси. Перед глазами плыло, но Кайристину и отца Энгюса в заляпанной чем-то кольчуге, который прижал к себе девочку и старался её успокоить, среди остальных инквизиторов Харелт нашёл сразу.

— Не реви, — попытался он улыбнуться, еле сдержавшись, чтобы не выругаться — так резко кольнуло в боку, не смотря на обезболивающую мазь, которую, судя по очень резкому запаху, лекарь на бинты намазал от души. — От царапин ещё никто не умирал.

— Вот видишь, милая? Живой он, живой. Раз шутит ещё.

— Не дождётесь. Этого взяли?

— Взяли, взяли. И его, и барона. И даже казначея секты.

— Вот и хорошо. Теперь вы от своего обещания точно не отвертитесь. Да, отец Энгюс. Позаботитесь о моём вассале? Пока я немного не в форме?

И, не дожидаясь ответа, Харелт счастливо скользнул в темноту беспамятства.

— Вы обещали, что отыщете их, — сине-серебряная фигура наполнила пустоту вокруг себя огненным негодованием. — Как только я закончу.

— Я помню. И не отказываюсь от своих слов, — второе, ослепительно-белое человекоподобное создание источало медовое свечение. — Но также должно понимать: мы обязаны учитывать их безопасность, поэтому не можем действовать открыто. Иначе рискуем, что первыми отыщут наши враги.

Сине-серебряного накрыло облако золотистых искр…

…Лейтис резко проснулась и села на кровати — ещё во власти странного сна, не понимая, где она, ошеломлённая стремительным переходом от ослепительного сияния «там» к полумраку комнаты в небольшой гостинице, где ночью из светильников только луна за окном. На полу зашевелился Ислуин, спавший на втором тюфяке. Лейтис всегда гадала, как наставник так быстро переходил ото сна к бодрствованию, даже если его будили внезапно. Зато сейчас это было весьма кстати. Поняв, что опасности нет, магистр отложил нож и спросил:

— Что случилось?

— Сон… опять то же видение. Точнее, другое, но очень похоже. Там опять была странная пустота и некто, сотканный из света и белого огня.

— Он что-то говорил? Что именно?

— М… что обещает кого-то найти. Только осторожно, так как иначе его опередят другие. Ерунда, мастер. Ну, приснилось…

— Ты ведь и сама в это не веришь, — усмехнулся Ислуин. — В прошлый раз, когда разговаривали медный и тот же белый, речь шла про Торфинс. А позавчера мы с тобой услышали, что там аресты, Сберегающие обнаружили крупную секту демонопоклонников, занимавшихся человеческими жертвоприношениями. Сегодня же — новый сон.

— Ну, сон, ну и что? — девушка зябко передёрнула плечами, хотя в комнате было жарко и душно, накинула поверх рубахи висевшую на спинке кровати куртку и принялась заплетать распущенные на ночь волосы в косу. — Я чувствую мысли одного из инквизиторов? С чего бы это? Их, кстати, подслушать невозможно, хотя пытались многие.

— У магов и шаманов, которые идут белой тропой Сарнэ-Турома, в молодости, особенно до свадьбы, нередко проявляются самые необычные способности, — пожал плечами магистр и встал у окна спиной к комнате, чтобы девушка могла спокойно переодеться. — Я могу назвать самые разнообразные версии. Например, что у вас с этим инквизитором общий предок — какой-нибудь пра-пра-прадед. И когда разговор заходит о тебе, способности сразу предупреждают. Но причина может быть и совершенно иной.

— Вопрос, что нам делать сейчас? Если Сберегающим понадобились свидетели, так просто от нас не отстанут.

— Не здесь, — остановил её магистр. — Мы не знаем природы связи, вдруг по ней потом могут проследить до места и снять слепок разговора, — Ислуин прислушался к первым петухам во дворе. — Пошли. Нам сейчас и остатки вчерашнего ужина сойдут, не стоит задерживаться.

Когда село скрылось за очередным поворотом, Лейтис, пользуясь тем, что ранним утром даже такая дорога, как Соляной тракт, ещё пуста, поравняла своего гнедого с конём наставника и снова задала вопрос: