Ярослав Васильев - Мир в огне

Едва молодые люди отошли достаточно, чтобы говорить, не опасаясь быть замеченными случайно остановившимся на стене стражником, Харелт восхищённо произнёс:

— Нет, я, конечно, и раньше считал тебя великим магом. Но теперь… Я отката вообще не почувствовал. Но мы снаружи!

Лейтис зарделась и ответила:

— Мне, конечно, приятно… Вот только мои таланты тут не при чём. Ты слышал, кто строил Турнейг?

Харелт пожал плечами:

— Конечно. Это в любой школе рассказывают. Финварра, эльф, которому так нравились люди, что он даже уехал из Великого Леса. Его до сих пор, и, кстати, вполне заслуженно, считают одним из величайших зодчих. Императорский дворец — тоже его работа.

Девушка только усмехнулась:

— Ну да, ему нравились люди. Однако всё равно он оставался эльфом. Высокомерным по отношению ко всем «младшим народам». Поэтому вложил в стены города лазейку для эльфов. А я стараниями магистра Ислуина теперь тоже немножко эльф. Жаль только, что с тех пор укрепления перестраивали, нужный кусочек сохранился лишь возле северо-восточных ворот.

Теперь пришла очередь Харелта улыбаться:

— А-а-а, мечтаешь посмотреть на полночное цветение водяной лилии? Это я тебе и так устрою. В следующем месяце организую поездку в поместье к Раттреям, а там до Голубого озера рукой подать.

— Договорились. А теперь поспешим.

Девушка опять схватила Харелта за руку и буквально потащила парня за собой.

— И куда мы так торопимся? — из-за спешки Харелт споткнулся в темноте и чуть не полетел носом на землю.

— Мы почти на месте. Сегодня — день святого Женезиу, покровителя бродячих актёров. Поэтому этой ночью хуглары всегда собираются вместе. Идут переговоры между старейшинами, заключаются браки, меняются и хвалятся номерами.

— Так нас не пустят!

— Пустят, — покачала головой девушка. — Я знаю, что им сказать. Не зря мы с наставником прикидывались артистами целое лето. А тебе обещаю зрелище, которое никогда больше не увидишь.

Возразить Харелт не успел. Вскоре оба вышли на большой луг, где изнутри широкого круга повозок мелькали отсветы костров. Почти сразу из темноты выскользнули двое парней, Лейтис что-то зашептала одному из них. Парень кивнул, попросил обождать и растворился в скачущих тенях. Несколько минут спустя он вернулся в сопровождении широкоплечего и уже наполовину седого мужика, Лейтис теперь что-то зашептала на ухо уже старейшине. Тот слушал внимательно, несколько раз кивнул и, наконец, махнул пропустить гостей. Старейшина провёл к своему фургону, там и указал садиться. Харелт тут же спросил, как девушке удалось? Лейтис успела ответить, что наплела, мол, ходила с артистами, а потом встретила вот парня, уговорил остаться… Но почтить святого она хочет обязательно. На этих словах Харелт почувствовал, как кровь опять прилила к вискам, застучала… К счастью, началось представление, и Лейтис ничего не заметила.

Сегодня актёры выступали совсем иначе, чем в остальные дни. Здесь не старались распалить жадного до зрелищ обывателя, чтобы выжать лишнюю монету. Сегодня выступавших вела лишь красота, лишь отточенность каждого движения, лишь восхваление своего святого покровителя. Уровень артистов был разный — Лейтис пояснила, что сегодня ещё и сдают экзамен новички, а старейшины решают, кто уже достоин ранга подмастерья, а кто и мастера. Но в каждом горел огонь чистого искусства. Номера сменялись разговорами старейшин, обсуждениями каких-то проблем, которые Харелт не понимал, затем выходили новые актёры. В какой-то момент Лейтис шепнула, что скоро её очередь и скрылась в фургоне.

Харелт устроился поудобнее, следующий номер смотрел краем глаза, а спор старейшин, достоин ли жонглёр звания подмастерья или пусть пробует на другой год, еле высидел. Но вот зарокотал барабан, запела флейта. На площадку выскользнула гибкая фигура в облегающем костюме. И вдруг в руках девушки расцвело пламя! И начался танец! Легенда о сотворении мира, рассказанная огнём. Шаг, движение, ещё шаг. Вот беспощадный огонь Ничто, вот чистое пламя Единого. Сотканная из жара суша, а дальше — небо и океан. Завершилось всё созданием человека, флейта и барабан умолкли, актриса покинула сцену. Лёгшее на лагерь безмолвие стала красноречивей любых аплодисментов.

— Какое сокровище досталось тебе, парень, — раздавшийся над ухом негромкий голос старейшины заставил вздрогнуть. — Слышал я о таком, но вот видеть сподобился первый раз в жизни. И если уж она выбрала тебя, береги.

— Сберегу, — пообещал Харелт. — Я знаю. И клянусь Единым, что она для меня дороже жизни. И так будет, пока я жив.

Домой Харелт и Лейтис возвращались молча. Словно примерные мальчик и девочка из приходской школы, которые позволяют себе только взяться за руки. Но уже на пороге комнаты Харелт вдруг крепко обнял девушку, и шепнул:

— Спасибо. Ты была…

И Лейтис не оттолкнула, а на мгновение обняла в ответ, явно что-то хотела сказать…. Но вместо этого густо покраснела и юркнула к себе.

Следующие две недели Харелт и Лейтис сбегали из дома раз в два-три дня. Чтобы никто не заметил, и чтобы не возникало вопросов, чего это оба до позднего утра спят, а потом клюют носом и зевают. Вот только Мирна всё равно что-то подозревала… Но спросить так и не решилась.

На очередную прогулку Харелт попросил Лейтис одеть платье. Объяснив, что и в брюках девушку примут… Но статус будет у неё в таком случае совсем другой, и выйдет не так интересно. Лейтис согласилась, хотя и вздохнула, что через забор лазить в юбке неудобно. Харелт на это лишь мило улыбнулся и сказал, что готов нести такую красавицу на руках хоть до самого места. Правда в ответ получил лишь «нахал», весь вечер Лейтис делала вид, что на Харелта обиделась, сам Харелт лучился от довольства, а Мирна, наоборот, сгорала от беспокойства и не пыталась это скрывать.

Перелезать в юбке через забор и в самом деле оказалось неудобно. Да и идти потом пришлось в южную часть пригорода. А перед этим опять выбираться за стену через оставленную эльфом Финваррой лазейку. И непонятно зачем: на юге начинались склады, ничего интересного. Харелт загадочно молчал или отнекивался всю дорогу. Мол, ты с хугларами вела себя также. И лишь когда оба вышли на тракт, а вдали показались огни какого-то заведения и послышался шум, парень объяснил:

— Это трактир «Три копчёных окорока». Помнишь, мы ходили к артистам на праздник в честь своего покровителя? У легионов тоже есть особый день. Когда вспоминают павших и чествуют живых.

Лейтис демонстративно сморщила носик, потом рассмеялась:

— Ох, Харелт. Знала бы твоя мама, куда ты повёл девушку из общества.

Харелт не стесняясь в ответ расхохотался:

— Я не буду напоминать, как лихо одна «девушка из общества» орудует отмычками. И какими словами она обзывала это самое общество несколько лет назад, учась в Университете. Поэтому уверен, что сегодня тебе понравится. Хозяин отставной центурион, и именно здесь в столице можно встретить настоящих людей. А не то изнеженное подобие, которое любит шататься по дворцу, выклянчивая у императора подачек.