Галина Гончарова - Магия разума [litres]

– Так. И кто из них шпион?

Недаром я подсаживалась к капитанам, боцманам и шкиперам, недаром прощупывала чужие мысли. Я качаю головой:

– Должна я что-то оставить для себя? Правда, капитан?

Серые глаза Джано Сорена блестели в полумраке.

– Госпожа, вы уже окупили свое пребывание на борту. Хотя на пропитание я с вас все равно возьму – из принципа.

– А на борт?

– Тоже.

Он не врал, ни на медяк, и я выдохнула с облегчением.

– Когда?

– Отплываем завтра, с вечерним отливом. Придете?

Приду ли я?

Еще как приду!

Но выслеживание графа теперь точно не состоится. Прости, «дядюшка», я не хотела.

Вру.

Хотела и хочу расплатиться с тобой за настоящую Шайну. Ненавижу таких мразей, которые ради денег на все готовы. Продадут, предадут, убьют, и самое подлое – даже не ради своих денег. Ради чужих. Не повезло девочке, но и тебе, паскуда, не повезет. Главное будет – вовремя удрать, а потому Корса я с собой не возьму. Он останется на корабле, а я…

Прости, Шайна, но твоим именем в Риолоне, наверное, детей пугать будут. Потому что придумать нечто изящное у меня нет времени, а значит…

Кто не спрятался? Сами виноваты!

– Ты с ума сошла, Шанька!

– А есть выбор?

Корс почесал затылок.

– Есть. Мы можем ничего не делать.

Я покачала головой:

– Не можем.

– Почему? Деньги у нас есть, нам хватит…

– Не в деньгах дело.

Корс смотрел на меня упрямо, серьезно, совсем по-взрослому.

– Либо объясни, либо я с тобой пойду.

А как тут объяснить? Что тут сказать, чтобы брат понял меня правильно? Мыслями проще, словами намного сложнее.

– Я… я помню то, что помнила и Шайна. И в ее жизни было мало счастья, Корс, очень мало. Деду было безразлично, дядя спихнул ее в монастырь. Счастьем в ее жизни стал муж. А дядя отнял у нее и мужа, и саму жизнь – потом.

– Ты этого знать не можешь.

– Узнаю, – недобро улыбнулась я. – От него самого и узнаю, никуда не денется, тварь такая. Я пользовалась именем Шайны и собираюсь поступать так впредь, я заняла ее место и должна сделать то, что хотела бы она. Раздать долги.

– Мы не сможем удрать незамеченными.

– Не мы, а я. Ты будешь на корабле, а я пойду в дом Истарских. И там…

– Попадешься.

Я пожала плечами:

– Посмотрим. Там, на заставе, я знала, что могу держать под контролем всех, и солдат, и командира. Это два десятка человек.

– А у графа может быть больше.

– Может. Но это необходимость, братик…

Спорили мы долго, упорно, с криками, с шумом, слезами, шантажом… брат упирался как мог. Но в итоге послушался меня.

Получил сумку с остатками наших денег, получил несколько наскоро нацарапанных строчек для капитана, оплату проезда до Раденора. И я лично отвела его на корабль.

– Отлив через четыре часа, не опоздай, – только и сказал мне капитан.

– Последите за братом, – попросила я в ответ. – Сейчас прикуплю кое-чего, да и прибегу. Совсем забыла…

И я ушла с корабля.

Быстро шла по темным улицам, поглядывая на небо.

Время, время, самое главное сейчас – время.

И – месть.

Серые камни послушно ложились под ноги, кажется, кто-то затаился в темных переулках – жаль, что никто не попадается на пути. Может, самой поймать кого-нибудь?

Нет. Это долго, муторно, неудобно, и еще кого там поймаешь, да и контролировать постоянно – неохота.

Вот и ограда особняка.

Привратник смотрел презрительно – секунды три, а потом взгляд его стал тупым, рассеянным, он открыл мне ворота и отвернулся в сторону. Как только я прошла, он прикрыл их, но засов не опустил и отправился спать. Крепко и сладко. И ему приснится что-нибудь хорошее. Правда, проснется он только с первыми лучами солнца. Зато выспится.

И что приятно – граф сегодня здесь. Сегодня у него прием…

Я улыбнулась.

Когда вы видели свою племянницу, неуважаемый граф? Давно?

Будем знакомы…

Это был небольшой прием для самых близких, всего-то человек двадцать разной знати. Ну и слуги, конечно, разная челядь… я прищуриваюсь, раскидываю сеть и оцениваю количество людей и свои силы.

Да, нашуметь придется. И выкладываться до донышка нельзя, иначе до корабля не доберусь.

И времени не так много, часа два с половиной на все. Значит, здесь – час, а потом бегом на корабль.

Я медленно поднимаюсь по мраморной лестнице. Шайна ее никогда не видела, она не бывала в столице. А этот…

Мрамор совсем не скользит под подошвами туфелек. Повезло – у нас с Шайной одинаковые ноги, ее чуть побольше, но это не страшно. Я поднимаюсь и оказываюсь перед двумя раззолоченными лакеями.

– Вы… – открывает рот один из них.

Движение «щупальца» заставляет его замолчать. А через минуту оба лакея разворачиваются – и убегают.

Приказать – самое простое. Сейчас им очень надо купить копченого осьминога. Почему его? А просто так. Потому что ничего лучше я не придумала. Пусть побегают до рыбного рынка, а потом обратно.

Туда же, к копченому осьминогу, отправляются все встреченные мной слуги и служанки.

Красивые залы, картины, которые я бы с удовольствием рассмотрела поближе, скульптуры, паркет, роспись стен…

Вот и нужный мне зал.

Большая столовая, в которой сейчас и проходит званый ужин. Все правильно, этот обычай от века не меняется и в знатных домах, и в хижине лесоруба. Собрал гостей? Корми!

Граф старается. Блестит золото приборов, блестят свечи, блестят драгоценности на дамах и кавалерах, блестит все…

Я недобро улыбаюсь, стоя в дверях пятном мрака. А вот и тот, кто мне нужен.

Дядюш-ш-ш-ш-шка.

А он даже красив.

Высокий, статный, лет сорока – сорока пяти, моложавый, с темно-рыжими, почти каштановыми волосами, с точеными чертами благородного лица и рассеянной, чуть снисходительной улыбкой. Фигура тоже на уровне, широкие плечи, узкие бедра, кому-то он мог бы и понравиться.

Я же слышу его мысли.

И омерзение он вызывает, как гнида. Видишь такое, и сразу раздавить хочется.

Выгода, выгода, золото…

С другой стороны – много ли людей думают о Боге на званом ужине? А вот и на меня обратили внимание. Я мило улыбаюсь, проходя в зал.

– Прием? А почему не пригласили хозяйку? Я возмущена вашей наглостью, господа.

В зале повисает тишина.

У одной дамы из руки падает вилка, звенит по полу, лакей машинально наклоняется за ней и в шоке кладет обратно на стол. Хотя так не делают.

Я перебрасываю через плечо толстую рыжую косу.

– Позвольте представиться, господа. Ее сиятельство Шайна Элизабет Истарская. Законная хозяйка этого дома.

И на миг мне кажется, что сзади встала тень Шайны, положила мне руку на плечо – и улыбнулась.

Она одобряет происходящее.

Дядюшка медленно поднимается из-за стола.