Ольга Валентеева - От света не сбежать [litres]

В двери постучали, и Редеус готов был с уверенностью сказать: разговор пойдет об Эрине. Словно других студентов в академии отродясь не было. На пороге появился племянник, хмурый, как зимнее небо. Кайен плюхнулся в кресло, не спрашивая разрешения, и потер виски.

– Что на этот раз? – Редеус распечатал очередное письмо, пробежал глазами по тексту и вышвырнул его в корзину для бумаг.

– Искал Эрина. Он как сквозь землю провалился, и Шуна нет, хотя глобус на месте. Уверен, уже успел куда-нибудь рвануть. И явно не в Тервин.

– Думаю, он в Демониуме. – Редеус повертел в руках письмо с печатями одного из самых уважаемых родов Тервина.

– Ты с ума сошел? Что Эрину там делать? – Кай даже приподнялся с кресла.

– Понимаешь ли, дорогой племянник, с Эрином собирался уехать Арт. А Арту как раз нужно в Демониум. Раз эти двое спелись, значит, они там.

– Зачем?

– Затем, что Арт – наполовину демон. Более того, ты прекрасно знаешь его отца. Одно очень высокопоставленное лицо.

– У высшего демона ребенок от фейри? Шутишь! – выпалил Кайен, но Редеус знал, о чем говорил. Иногда Арт бывал откровенен, пусть и крайне редко. И в такие минуты мог рассказать хоть слово правды.

– И не думал. – Ректор уставился на племянника. – Конечно, это для всех тайна. Но Арта ведут в Демониум не семейные узы, а месть. Нашего властелина в последние дни очень легко заставить сострадать. Видимо, действительно влияет пробудившийся свет. А когда Эрину кого-то жаль, он кинется на помощь, не особо думая о последствиях. А теперь скажи мне, Кай, что вы будете делать? Искать Эринальда? Или пусть выпутывается сам?

– Где его искать? Демониум огромен!

– Понятия не имею. – Редеус пожал плечами. – Этого Арт не сказал, но знаю, что он одержим мыслью вернуть крылья. Это высшая кара для любого фейри – остаться без крыльев. И позор, а Арт чтит законы своего погибшего народа.

Кай принялся расхаживать по кабинету туда-сюда.

– Вот зачем ты вообще притащил фейри в академию, а? – Он замер перед Редеусом, опершись руками на стол.

– Долг платежом красен, Кайен, – вздохнул ректор. Он не любил быть кому-то должным. – Арт спас мне жизнь. На самом деле спас. А я ведь для него – тоже потенциальный враг. Кто-то же из демонов сделал его рабом и отрезал крылья. Но нет, парнишка пришел мне на помощь, хотя сам был в бедственном положении. Вот я и решил, что от него в академии не будет вреда. И ошибся, как всегда. Мало нам Эринальда.

– Чем ты только думал? – выпалил Кайен и скрылся за дверью, а Редеус потянулся за очередным письмом. С другой стороны, без Эрина в академии – тишина и покой. Но как бы ни хотелось Даниэлю думать, что лучше темнейшеству сгинуть в Демониуме, эти мысли казались наигранными и неискренними.

– Вот дуралей! – Даниэль ударил кулаком по столу, и столешница жалобно запела. – Это же надо было додуматься!

А Кай уже спешил к Наариэн. Если кто и мог помочь мудрым советом, то только она. Пусть светлая, пусть эльфийка, но у нее одной хватало мудрости справляться с Эринальдом и находить с ним общий язык. Кай постучал.

– Открыто, – донесся голос светлой леди, и он рванул дверь на себя.

К счастью или нет, но в комнате леди Лаавелион собрались все ее родственники и друзья: Лави, Лайла и даже Энтареаль, грозный, как гром. Видимо, тоже совещались и думали, что делать.

– Кай, хорошо, что ты зашел! – торопливо заговорила Наариэн. – Лайла видела Эрина. Он уже уехал, не стал дожидаться завтрашнего дня.

– Знаю. – Кай обвел взглядом присутствующих. – И даже имею представление, куда он направился. Редеус говорит, что Эрин и Арт поехали в Демониум, и предполагает, что Арт втянул Эринальда в свою игру.

– А потом фейри удивляются, за что их все ненавидят, – пробормотал Энтареаль. – Это же надо! Темному властелину – и в Демониум, с которым мы только что закончили войну. Вряд ли демоны будут рады его видеть.

– Что же делать? – Лайла прижала руки к груди. Она выглядела наиболее растерянной.

– А что мы можем сделать? – Энтареаль плохо скрывал злость. – Ехать, искать, вернуть назад. Все та же история. Или же пусть пожнет наконец плоды своего безрассудства!

– Он там погибнет. – Наариэн нахмурилась. – Эринальд верит, что ему все по плечу. И никогда себя не бережет. Вы делайте что хотите, а я собираюсь завтра же отправиться в путь. Если Эрин и правда в Демониуме, его должен был кто-то видеть.

– Думаете, вас так просто пропустят через границу? – спросил Кай. – Вы же светлые. Для демонов вы и Эринальд – равны.

– Но у нас нет другого выхода.

– Почему же? Есть, но он займет немного больше времени. – Кай отчаянно думал, а стоит ли вообще произносить свой замысел вслух. – Мы можем обратиться к моему брату, Ренарену, с запросом на официальное посещение Демониума. Думаю, он не откажет, учитывая, что у него с темными и эльфами временное перемирие. Я смогу порталом отправить ему письмо. Но никто не даст гарантию, что вообще придет ответ.

– Попробуй, – кивнула Наариэн. – Лучше призрачный шанс, чем никакого.

Призрачный шанс… Почему при общении с Эрином вдруг все шансы становятся призрачными? Кай никогда не мог ответить на этот вопрос, потому что логика темного властелина зачастую не поддавалась никакому пониманию. Эрин никогда не думал о последствиях своих поступков – просто делал так, как считал нужным, а затем всем приходилось разбираться с тем, что получалось в итоге.

А теперь предстояло самое непростое – объяснить Ренарену, зачем ему помогать Эринальду. Может, даже не помогать, а хотя бы присмотреть, чтобы Демониум не пал от очередного замысла властелина.

Кай поднялся на пятый этаж и вошел в свою комнату. Без Эрина здесь было слишком тихо. Первоначально именно тишина привлекла Кайена в его жилище – на пятом этаже селили тех, кого не хотели видеть на четырех остальных, и демона устраивало, что соседи не будут переступать черту его личного пространства. Пока черту не смел один эгоистичный, наглый, беспринципный… «Достоинства» характера Эрина можно было перечислять еще долго!

Кай убрал со стола лишние бумаги, достал припасенный заговоренный мел и начертил пентаграмму призыва королевского дома.

– Рревиа дерре каррениа, – произнес, сосредотачиваясь на образе брата. После нескольких лет жизни в Тервине даже родной язык казался чужеродным. Какое-то время ничего не происходило, а затем воздух вокруг пентаграммы подернулся черными клубами, и в комнате запахло серой, а окно у стола словно превратилось в зеркало, по другую сторону которого был Ренарен – в привычных очках и с хлыстом в руках. Пытал он там кого-то, что ли?

– О, Кай. – Хлыст полетел в сторону. – Как жизнь, братец? Соскучился по семье?

– Не то чтобы очень. – Кайен усмехнулся. – Понимаешь ли, братец, тут такое дело, что мне понадобилась твоя помощь.