Александра Черчень - Пять невест ректора

– Зверь, – хрипло выплюнул Цайран, с ненавистью глядя на некроэльфа.

– Я лишь держу слово. Из-за тебя пострадала та, с которой мое сердце бьется быстрее. Мне нравилось это ощущение, и я не собираюсь его терять.

Спустя минуту Король Нежити взглянул на первый пункт, и хмыкнул:

– Сердце высшего лича? Серьезно?

– Средство запретное, – повел плечами что-то смешивающий в колбе Цайран, а после попросил: – Пусть мне пришлют санитаров. Она мечется по кровати так, что все иглы из вен повыдергивает сейчас.

– Все будет.

А сам упырь жестом позвал за собой удивительно молчаливую навь и скрылся в портале. Магический вихрь выплюнул их в темном коридоре. Сразу потянуло сыростью и холодом. Беспроглядный мрак лишь немного рассеивало тусклое свечение от мха, что тонким слоем покрывал каменные стены.

– Катакомбы Падали? – хмыкнула Таль, брезгливо переступая лапами по влажному полу. – Вариант неплох, но ты уверен, что она отдаст сердце?

– Я очень проникновенно попрошу.

Сибэль стремительно шел вперед, мягко ступая по каменным плитам, но сколь бы не был легким шаг эльфа, звуки все равно далеко разносились по каменным коридорам. Из боковых ответвлений сверкали красные и зеленые глаза, раздавалось сначала агрессивное шипение, а после униженное поскуливание, что складывалось во фразу «Король идет…»

Таль стелилась следом, и багровые угли ее глаз тускло светились удовлетворением.

– Я уже почти забыла каково это… идти по следам Короля посреди его армии.

– Не привыкай. Живой Король Нежити – это моветон даже для меня.

Спустя несколько минут они вышли из прохода посреди огромного зала. Он освещался лишь тремя огромными люстрами, в которых плавились красные свечи, и воск медленно стекал по металлическим изгибам и капал на пол, превращаясь в алые лужи.

– Я смотрю – Падаль по прежнему склонна к атмосферности, – философски заметила навь, оглядев картинку и потрусила к одинокому саркофагу.

Упырь подошел к последнему пристанищу неведомой Падали с другой стороны и осторожно отодвинул крышку. Внутри покоилась хрупкая девушка невероятной красоты. Бледная до прозрачности кожа, черные ресницы, что полукружьями лежали на нежных щеках, ярко алые губы, из-под которых виднелись клычки. Впрочем, они ничуть не портили красавицу, скорее придавали пикантности.

Как и весьма фривольное ночное одеяние, в которое была облачена обитательница гроба.

Она длинно вздохнула и приоткрыла глаза. Из-под ресниц сверкнул знакомый багровый огонь высшей нежити, а по губам скользнул раздвоенный язычок:

– Оу, ты пришел… а я в постели, – низким, чуть хрипловатым голосом протянула девушка и томно потянулась, отчего пеньюар слегка разошелся.

– Ничего, можешь даже не вставать, – щедро разрешил ей Сибэль и… с размаху ударил сомкнутыми пальцами в грудную клетку.

Падаль выгнулась и оглушительно завопила, и этот крик подхватило многоголосое воинство в катакомбах, что ринулось вперед, высыпая в зал и скрежеща когтями по граниту. Но почти сразу они шарахнулись обратно, так как за спиной у господина встала в два раза увеличившаяся в размерах шипастая навь.

Сердце Король Нежити достал быстро и уверенно, а прекрасная дева обессиленно рухнула в свой саркофаг… С нее медленно сползала фальшивая красота, открывая сухую, пергаментную кожу, что обтягивала кости черепа и выбеленные, редкие волосы.

– Мда, – прокомментировала навь. – Когда ты говорил про «проникновенно», я, если честно, считала, что это будет выглядеть как-то иначе.

Падаль спустя несколько секунд с трудом приподнялась на локтях и, сплюнув кровавую слюну, спросила:

– Ты что творишь, психопат?

– Сердце забираю, – спокойно ответил упырь, складывая орган в мешочек. – Ты помнится раз пять говорила, что оно и так мое.

– Идиот остроухий! – рявкнула в ответ девушка, щелчком пальцев восстанавливая иллюзию неземной красоты. – Я же фигурально выражалась! Фигу-раль-но!

– Ну, тебе фигура речи, а мне действительно нужно было сердце лича. Тут очень пригодились твои особенности! И цени, я же только одно взял. У тебя осталось второе.

– Умереть не встать, какой щедрый. Уйди из моего дома, чтобы я тебя не видела в ближайшее столетие! Ты мне больше не начальник!

– Да я собственно больше заворачивать и не собирался.

Портал затянул Короля и навь, оставив в просторном зале отчаянно ругающуюся девушку-лича.

– Знала же, ну знала, что Сибэль – это к неприятностям. Нет, подумала, что снова эротический сон и можно расслабиться. А он подло, коварно пришел в реальности! Нужно повесить тревожных ловушек на переходы, не только от живых, но и от мертвых. Сердец у меня теперь запасных нет.

В палате, где лежала Фэй, стало спокойнее. Мертвенно бледная девушка больше не выгибалась и не рвалась из пут, а кровь давно стерли санитары.

Отдав сердце шокировано расширившему глаза отравителю, некро-эльф подошел к кровати и, встав рядом с ней на колени, запустил обе руки в волосы Фэйниэль.

Навь посмотрела на эту замечательную картину, нервно икнула и бочком-бочком вышла в коридор. Сразу же за ней последовал и Цайран.

Впрочем, Королю Нежити было решительно плевать, есть у его слабости свидетели или нет. Хотя бы потому, что эмоции не расценивались как уязвимость. У него была слабость, да. И она сейчас умирала.

Как тот, кто стоит на грани мира живых и мертвых, Сибэль отчетливо ощущал, как капля за каплей девушка медленно переходит из одного состояния в другое.

Порывисто выпрямившись, упырь вышел в коридор и спросил у Цая:

– Когда ты сделаешь зелье?

– То первое – через полчаса. Все остальное уже готово. Но… я не хочу загадывать, но стоит сразу подумать о том, что делать, если не удастся. Никто не сможет сделать из нее высшую нежить, если она окончательно умрет, возможно имеет смысл уже се…

– Заткнись, если язык дорог, – бесстрастно бросил упырь и, развернувшись, скрылся в очередном портале.

На этот раз он вынес его к берегу океана. Он был в этих же краях совсем недавно, когда заходил спрашивать у закадычного друга о том, что с ним произошло. А теперь… теперь все совсем иначе.

На этот раз в спальне Эдана Хрона было по прежнему многолюдно, но сейчас еще и функционально. Прекрасные девственницы, судя по всему, утратили свою вторую характеристику.

Сибэль подошел к кровати с распластанными там тремя телами и уже собрался было ее пнуть, как лис поднял темноволосую голову и прижал палец к губам.

– Иди на…, – кратко откликнулся эльф. – У меня там женщина умирает. Мне нужен твой доступ в дворец шаха Тарсидийского. Если пойду я, то разрушу всю оранжерею, а мне нужна оттуда только Мертвая Жемчужина.

Спустя минуту полностью одетый Эдан Хрон, которого кратко ввели в курс дела, создал переход по известным ему координатам, и оба мужчины скрылись в золотистых искрах.