Александра Черчень - Пять невест ректора

Хм. Какой потрясающий получился каламбур! Жизнь нежити.

Стервь даже вскинулась, с ужасом глядя на меня:

– Мышь, никогда не думала, что ты настолько жестока! Я, конечно, все понимаю, но ваш эльф – БОЛЬНОЙ. Совсем крышей поехал от своих ядов!

– То, что он считает тебя красивой, еще не значит, что он поехал крышей, – повела плечами я и почесала Таль между ушами. – Я вот тоже считаю, что ты красивая. Несмотря на то, что костлявая и характер у тебя поганый.

Нежить зажмурилась от удовольствия, но прокомментировала.

– Ты хотя бы не норовишь пересчитать мои ребра, вдохновенно бормоча, что у меня их, судя по длине туловища, на несколько штук больше, чем у остальных тварей моего вида. Извращенец остроухий!

– Тебе жалко было? Пощупал бы и отпустил!

– Ну, эльфа! – возмущенно округлила глаза Таль. – Я, может, и мертвая, я, может, и собака, но я все еще женщина! И не позволю, чтобы какой-то гад шарил по тем местам, где раньше у меня была грудь!

– Да, про это я не подумала.

– То-то же, – она снова опустила морду на лапы.

– Что с тобой случилось? – спустя несколько минут в тишине, спросила я, осторожно проводя кончиками пальцев по серой холке. – Ты такая… расстроенная. Постоянно.

– Без понятия, – почти сразу отозвалась нежить. – Я уже думала об этом, Фэй. Пришла к выводу, что оказалась не готова к такой резкой смене… да всего. Сибэль ожил, и я очень этому рада. Он встретил тебя, и ваши отношения на глазах меняются. Теперь это не просто симпатия, теперь это влюбленность. Дело даже не в браке, дело в том, как он на тебя смотрит. Дело в том, что недавно я видела, как он начал смотреть в городе на маленьких детей. Дело в том, что не через год, так через десять, не через десять, так через пятьдесят лет ваша жизнь изменится настолько, что для меня в ней совсем-совсем не будет места.

Я не знаю, каких эмоций оказалось больше в моей голове в этот период. Шока от того, что упырь меня любит, притом слышу я это не от него, а от драгоценной нави, или удивления, что его дохлейшество еще и о детях начал задумываться!

Но про это я подумаю позже!

– Ты что, Таль, мы же всегда…

– Стой, – оборвала мой не начавшийся монолог навь. – Ты в свое время спрашивала о том, как мы с ним вместе живем. И я поняла, что все мое посмертие действительно оказалось замкнуто на Сибэля. И я оказалась не готова к тому, что мне нужно будет жить… самой. Когда мы с ним были двое таких отщепенцев от живого мира, то все было отлично. А сейчас я… придаток прошлого, которое он усиленно запихивает в настоящее и уже сейчас задумывается о том, как будет тащить в будущее. Мне не нравится быть балластом, а как выйти из этой ситуации я еще не придумала. И… тс-с-с, Фэй. Ты хотела ответов, я хотела выговориться. Эта тема не нуждается в обсуждении именно сейчас.

Я лишь молча кивнула и прижалась к боку Тали, обнимая ее обеими руками, и надеясь, что вот так, через жесты навь почувствует то, что я даже не знала, как сказать.

Что я всегда рядом с ней, и, несмотря на прошлое этой замечательной личности, я хочу сделать так, чтобы она больше не боялась будущего.

Нельзя ведь до бесконечности сидеть в склепе и развлекаться тем, что испытываешь нервы окружающих на прочность, изображая из себя жуткую жуть?

После того, как мы вдоволь насмотрелись на осенний пасторальный пейзаж, и я замерзла практически в зюзю, мы отправились в мой новый дом. Ну, я в свой, а навь в соседний. Сказала, что уже заказала вырыть себе там яму для мини-склепа, вот пойдет контролировать рабочих. Бедные рабочие…

На прощание я напомнила Тали, что завтра у нас когтетюр и пусть она зайдет за мной в приемную около пяти вечера! Собака вредная ответила, что уважает мою целеустремленность.

В момент икс навь пришла. Правда не одна, а с Тишей на загривке. Мышь сидела с самым похоронным видом.

– Что такое? – пораженно спросила я.

Мышь расплакалась.

Навь прокомментировала:

– Проблема.

– Да я уже поняла. Какая?

– Он… – мышь высморкалась прямо в короткую шерсть Тали, от чего глазищи псины вылезли из орбит. – Он не хочет на мне жениться!

– В смысле? – потрясенно переспросила я, мысленно нащупывая стул у меня за спиной. – Вы же только недавно стали вместе жить.

– Эльфа! – Тиша посмотрела на меня так, что я сразу поняла – только что было произнесено ругательство! Пусть оно и звучало как название моей расы, но точно ругательство. – Я ведь не остроухая долгоживущая. Я – мышь!

– И? Ты, вроде как, академическая мышь.

– Ты думаешь, что это многократно увеличивает срок моего существования?! В общем, то, что мы уже месяц живем вместе, а он не шевелится – говорит только об одном! И не планирует! Ты понимаешь? МЕСЯЦ жизни коту под хвост! Я отдала ему свои лучшие дни.

– Давай ее на когтетюр с собой возьмем? – просительно-вопросительно посмотрела на меня Таль.

В общем, в итоге к Лизабетте мы отправились не вдвоем, а втроем. Открыли портал, воспользовавшись одним из артефактов, и вышли прямо посреди лавочки.

Из угла на нас отважно смотрели две человеческие девчонки, которых закрывала мощной грудью гномка.

– Ага, – внимательно глядя на нас, флегматично заметила она. – Вот и навь.

– Вот и я, – радостно, во все клыки улыбнулась ей та.

– Вот и мы, – эхом откликнулась Тиша, по-прежнему не слезая с загривка нави.

– За еще одну – доплата, – мигом сориентировалась Лизабетта.

Хорошая гномка. Очень хорошая. Наиклассическая просто!

В общем, женские народные мудрости оказались правы – сплетни и наведение красоты очень сближают! Обо мне и Тишке позаботились помощницы Бетты, а вот навью гнома отважно решила заняться сама.

Мы обсудили все!

Во-первых, обругали Хруста. Потому что, действительно, как так можно позвать честную мышь вместе жить, а вот замуж – нет? Я даже в запале пообещала поговорить с ректором на счет того, имеет ли столь аморальный тип право занимать элитное жилье в главном корпусе! Тиша возрадовалась, а вот я почти сразу прикусила язычок, в красках вообразив то, как стану рассказывать черному кицунэ причины для выселения мышей из его Академии.

После мы обсудили строительство нового склепа у нави. Стервь страдала на тему того, что упырь ежедневно ей намекает на то, что зарываться обратно под землю так себе уход от проблем. Навь упорно игнорировала намеки.

Ну а я… я просто радовалась тому, что все мои проблемы заключаются в том, что все не совсем гладко у моих друзей. А это можно решить, и чужие проблемы, как ни странно, решаются как-то лучше, чем свои, обычно.

Уже вечером, когда я сидела на коленях у Сибэля, и он привычно заплетал мои волосы в сложную косу, уже третьей разновидности по счету, в комнату залетел магический птичий вестник, держащий в клюве белоснежный свиток. Тот упал ко мне на колени, и сердце тотчас забилось чаще, потому как я прекрасно узнала печать на послании. Жгучая лоза. Письмо из дома!