Анастасия Грехова - В стае волков, или Своя среди чужих, чужая среди своих

– Ты прав, черт возьми. Ты совершенно прав! – Лорд Вервульф резко встал с постели и посмотрел на Майкла. – Иди в больницу. Если Стейси снова придет в себя, я хочу, чтобы кто-то из родных был с ней. Я приведу себя в порядок и приду как можно скорее. – Майкл улыбнулся и, похлопав своего брата по спине, вышел из его комнаты.

Спустя примерно двадцать минут в палату, где лежала Стейси, зашел Николас. Он принял душ, переоделся, причесался и побрился, чтобы Стейси не испугалась его, когда очнется.

– Как она? – спросил он слегка приглушенным голосом, чтобы не потревожить сон жены.

– Без изменений. Больше она не просыпалась, – ответил Майкл, уступая ему место рядом с женой, чтобы он был как можно ближе к ней.

– Иди. Тебя Бьянка, наверное, уже заждалась. Я справлюсь. – Николас аккуратно и очень нежно взял руку Анастейши в свои большие и грубые ладони и поцеловал.

– Если что, ты знаешь где меня найти… – Майкл посмотрел еще раз на девушку и рядом сидящего «волка» и вышел из палаты в коридор, чтобы сходить домой, увидеться с женой, сыном и перекусить.

Он остался с ней наедине. «Волк» протер ей лицо влажной тряпочкой, поменял постельное белье и теперь просто сидел и что-то нашептывал ей на ухо, чтобы никто кроме нее этого не мог услышать…

«Вернись… нужна… люблю…»

«Что это за слова? Такой знакомый голос… Кто ты?..»

Девушка вновь открыла глаза. Солнце уже клонилось к закату, и больше ей не было так больно от яркого света, слепившего ее ранее.

– Где я? – осипшим голосом спросила она у мужчины, сидевшего рядом с ней и державшим ее руку.

– Стейси, дорогая, – практически шепотом произнес Николас, когда услышал голос жены и увидел, что она открыла глаза.

– Николас… – она замолчала, и из ее глаз потекли слезы.

– Стейси, девочка моя, – он наклонился к любимой и поцеловал ее в губы. – Как же ты всех нас напугала! Я думал, что больше никогда не увижу тебя…

– Николас, прости… – только и смогла сказать она, и из ее глаз одна за другой начали капать слезинки. Больше Анастейша ничего не произнесла, а просто плакала. «Волк» взял девушку на руки и прижал к себе с нежностью и любовью.

– Не за что мне тебя прощать. Слышишь? Не за что… – он уткнулся лицом в ее волосы и больше ничего не сказал. Казалось, что этот крупный, сильный и волевой мужчина тоже мог расплакаться и из последних сил сдерживался, чтобы этого не произошло.

Так они просидели около пятнадцати минут. Стейси понемногу начала успокаиваться и больше не теряла сознание, а Николас все это время не спускал ее с рук, боясь, что это может быть лишь сном, мимолетным видением…

– Николас… – слабым голосом позвала она мужа. – Я хочу пить.

Не задавая лишних вопросов, он протянул ей воду и помог сделать несколько глотков, придерживая стакан. Девушка была еще очень слаба и вряд ли удержала бы его в своих дрожащих руках.

– Спасибо, – сказала она уже немного более окрепшим голосом. В этот момент в палату зашел Дмитрий Борисович. Он как вкопанный встал на пороге и молчал, не зная, что сказать. Стейси аккуратно повернула голову. Шея сильно затекла и болела, но она смогла это сделать, чтобы взглянуть на врача. – Дмитрий Борисович? Мне уже лучше… – она попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось. Мышцы лица ее не слушались.

– Стейси, дорогая! – воскликнул Дорожкин, резко выходя из своего секундного ступора. – Когда?.. Почему?.. – он никак не мог сформулировать свой вопрос.

– Недавно, – ответил ему Николас, укладывая жену снова в постель.

Дорожкин подошел к девушке и быстро измерил давление, пульс и температуру. Все было в относительной норме. Температура тридцать шесть и четыре, давление сто десять на шестьдесят пять и пульс около семидесяти ударов в минуту. Для Стейси это были очень хорошие показатели, и доктор это понимал. Конечно, она была еще очень слаба и бледна, но жива. И это не могло не радовать.

– Мне надо взять у нее кровь на анализ. Возможно, у нее анемия или что-то еще… – Дмитрий Борисович взял шприц с иглой и перетянул вену девушки жгутом, чтобы легче было ее увидеть.

– А это ей не повредит? – обеспокоенно спросил «волк» у врача.

– Нет, – слабым, но уже более живым голосом ответила за доктора Анастейша. – Уже нет… – Дорожкин к этому времени взял кровь и снял жгут.

– Думаю, к вечеру основные показатели я уже буду знать. А сейчас ей надо поесть, но немного. Ее организм отвык от еды, и большое количество пищи может стать для нее смертельной…

– Я понял.

Николас помог девушке приподняться в постели. Каждое движение давалось ей с большим трудом, это было видно и невооруженным глазом.

– Это продукты, которые ей можно сейчас давать, и не больше, чем здесь написано. Если что, поставим ей еще одну капельницу с питательным раствором. Слава Богу, этого добра у меня еще предостаточно, – сказал Дорожкин, передавая лист бумаги Николасу, а потом он вышел из палаты и направился в лабораторию, чтобы сделать все необходимые анализы.

К концу августа Кинг-Вервульф полностью пришла в себя. Она не только встала на ноги, но и приступила к своим ежедневным тренировкам, но делала это дома, не решаясь выходить на улицу, боясь осуждения со стороны жителей Волчьего Логова. В больнице все это время руководил Дорожкин, который настоял на том, чтобы Анастейша взяла небольшой отпуск. Девушка практически не виделась с мужем, проводя большую часть времени в своей комнате, а Николас, понимая, через что она прошла, старался лишний раз ее не беспокоить. Впрочем, как и остальные из семьи Вервульф.

Наступило тридцатое августа. Стейси, как и всегда, сидела в своей комнате, смотря на улицу в окно. Город приобрел новый облик. Разрушенные здания починили, а стену города дополнительно укрепили. Жители Волчьего Логова постепенно приходили в себя после страшных событий, которые произошли еще совсем недавно. Детишки, как и раньше, беззаботно бегали по площади и улочкам города, играя, крича, веселясь. В тот день Волчье Логово потеряло одних из лучших: мужей, отцов, братьев, сестер, дочерей, жен… Блэйд, Орвус, Мелисса, Элизабетт, Кейтлин, Саймон, Лоренс… эти имена можно долго перечислять, но от этого они не вернутся из царства мертвых. Их было много, но было бы еще больше, если бы не Дорожкин и запасы чудесного «лекарства», которое было приготовлено задолго до нападения. Больше сорока «волков» могли погибнуть или обратиться, если бы не Анастейша и ее кровь, но всего этого было мало, чтобы сама девушка простила себя за то, что чуть было не убила Николаса. Если бы не он, вряд ли бы она остановилась сама. Все те, кто выжил, могли погибнуть от ее руки, и это съедало юную Кинг-Вервульф изнутри. Она не могла себе этого простить.