Иван Радионов - Земная жизнь инопланетянина

Твердо повелел один из санитаров.

— Все в порядке я увлекся разговором, я спокоен, все хорошо, это больше не повторится.

Затараторил Том, вымаливая пощады.

— Все нормально не переживай, просто доктор хочет с тобой пообщаться.

добродушно сообщил второй. В его голосе чувствовалось сострадание и жалость. Он явно жалел этих существ, подумал Том. Послушно встал, поглядывая на Николая. Но тот никак не реагировал на происходящее, продолжал молча есть из своей тарелки, не поднимая глаз.

Доктор сидел за своим столом полу боком к двери, и листал какие то бумаги. Тома завели в кабинет и усадили на стул по другую сторону стола.

— Нус, как чувствуем себя?

С ходу начал доктор сыпать стандартными фразами.

— Что беспокоит? Как спалось на новом месте?

Тому врать или притворятся не хотелось и он выдал все на чистоту.

— Ужасно…

Доктор удивился, приспустил очки на переносице и взглянул по верх них.

— В плане?

— Голова трещит от ваших таблеток, ночью спать вообще не мог, кошмары снились, зато теперь сонный как муха хожу. Вокруг одни психи, аж моторошно и страшно… продолжать?

— Пожалуй я понимаю в чем дело… к сожалению к лекарству нужно привыкать какое то время, бессонница и головная боль со временем исчезнут. А вот к соседям придется привыкать, в ближайшее время тут ваш дом, вас переводят в общую палату. Там еще лежит два человека, надеюсь вы найдете общий язык, может даже подружитесь. Они в общем то милые люди, не смотря на свою болезнь. Не переживайте, они практически не агрессивные, я бы даже сказал, одни из самых спокойных пациентов.

Тома особенно обнадежило слово «практически»! Ему уже представлялось как его ночью перебарывает сон, он засыпает, а его соседи по койки, начинают душить его подушкой. Тома передернуло.

— Вы в порядке?

Опять спросил доктор, заметив его нервозность.

— Все в порядке. А можно просьбу?

— Да конечно, чем смогу помогу.

— Я бы хотел лежать в одной палате с Николаем… не знаю его фамилию.

Неуверенно промямлил Том, ему его просьба показалась по детски глупой. Но доктор в ответ улыбнулся.

— О, ну хоть с кем то вы нашли общий язык! Подружились?

Том утвердительно махнул головой.

— Это отлично, я как раз вас и хотел подселить к нему в одну палату.

Тому стало немного спокойнее.

— Так что дорой мой, располагайтесь, устраивайтесь, будем лечится, все будет замечательно, главное соблюдайте все что вам скажут. Сейчас вас отведут на укол, это что бы лучше спалось ночью, а потом покажут вашу койку в палате.

Этой ночью том спал словно убитый, после укола ему не снились никакие сны, не мерещились уродливые лица, пугавшие его прошлой ночью. Доктор казался добрым и участливым. Каждое утро он интересовался самочувствием больных, расспрашивал Тома о его проблемах из -за которых Тома заперли тут, даже сказал что такому как Том тут не место. Тома это тронуло, и в его мозг и сердце начали прокрадываться мысли о том что, может быть это все таки все нелепые выдумки, про Криацину, социальный инопланетный эксперимент, и врагов на земле, охотящихся за ним. Тому со временем казалось что то что произошло с ним перед тем как его поместили в психлечебницу, просто приснилось или почудилось. Доктор сказал что такое бывает при сильных, затяжных депрессиях. Несколько дней в больнице прошли быстро и спокойно. Каждый вечер его проведывали жена и сын, он смотрел телевизор, играл в шахматы с Николаем, в настольный футбол с другими психами, к которым том начал привыкать, и которые перестали его пугать. Том привык к последовательному, однообразному распорядку дня, завтрак, прием лекарств, разговоры с доктором, свободное время провождение, встреча сродными, укол, и сон, крепкий и безобразный.

Однажды Том как обычно играл в шахматы с Николаем. Том упомянул о доброте доктора и своих сомнениях по поводу всего происходящего.

— Доктор сказал, если дальше все пойдет так же хорошо, мое лечение возымеет успех, то меня опять переведут в лечебницу по проще…

Николай неожиданно побледнел, его лицо изменилось, умиротворение сменилось на гнев.

— Ты что принимаешь их лекарства?

Яростно прошипел он.

— Да, мне они помогают.

— Ты ополоумел?!

Взревел в пол голоса Николай.

— Они промоют твои мозги! Ты забудешь все! Кто ты, откуда…

— Я и так этого толком не знаю! Я запутался, не знаю кому верить!

— Ты чувствуешь правду, ее не скрыть! Не дай им обмануть тебя, не дай им сделать из тебя куклу, которой они будут управлять!

— А что мне делать? Сидеть тут с тобой до конца жизни?

— Да уж лучше признать себя полным идиотом, и жить с этим чувством до конца дней!?Так?

— А что ты предлагаешь?

— Это все лекарства… они делают тебя уязвимым, заставляют сомневаться…

— Лекарства тут не причем, это мои мысли!

— Нет не твои! Если хочешь убедится, перестань их принимать! Сразу увидишь результат!

— Хорошо! Я сделаю как ты говоришь, и докажу, что мной не управляют!

— Вот и докажи.

На следующий день после завтрака Тому дали таблетки и стакан воды. Том поблагодарил, закинул таблетки в рот, незаметно запихнул их под язык и выпил воду. Когда санитар вышел, Том выплюнул таблетки в урну. Так он делал несколько дней.

Он стал вдруг замечать, что доктор не такой уж добрый, манипулирует им, заставляет думать своими мыслями. Заметил как переглядываются санитары между собой. И вообще происходит что то странное.

— Возвращается мое сумасшествие?

Подумал сам в себе Том.

— Или как сказал Николай, таблетки перестают затуманивать взгляд на вещи? Где правда, а где лож? Кто врет?

Том заметил что лица окружающих психов с ново приводят его в ужас, он через силу, что бы не выдавать себя, продолжал играть с ними в настольный футбол.

Том играл в футбол с очередным психом и смотрел его неестественное, не человеческое лицо. Голова круглая, припухшая, больше чем туловище, огромные уши, шишки по всему лицу, мешки под болезненными, выпученными глазами, такими блеклыми, с красными белками. Его тело тоже было припухшим, короткие ручки и ножки смотрелись очень нелепо. Слегка горбатый торс, отсутствие шеи, постоянно открытый слюнявый рот, вызывали у Тома отвращение и страх. Его оппонент казался ему каким то леприконом или троллем недорослем. Похоже что тролль заметил его пристальный, невольно презрительный взгляд, почуял его страх и отторжение, как чует собака. Губы- пельмени расползлись в кривой улыбке, глаза заблестели странным светом, словно свет от адского пламени.

— Боишься?

Спросил он тихо Тома. Том непроизвольно отпрянул. Голос был отвратительный, липкий и пугающий.

— Чего боюсь?

— Нас… вижу боишься…

— Чего мне вас боятся?