Самат Сейтимбетов - Мечты сбываются [litres]

И затем всё завертелось. Раздав указания, Тиберий переоделся в вольного хуторянина и отправился в путь. Всего-то километров сто, ерунда по меркам закалённого некроманта. Один из магов с охраной под видом купца и в сопровождении настоящего купца и телег с товаром должен был отъехать послезавтра. Война войной, а торговля помаленьку всё равно шла. Второй маг и трое бойцов должны отправиться вообще вначале в вольные баронства, пощупать почву, посмотреть, что за настроения там витают, и уже потом сворачивать к конечной цели. Не бог весть какие меры предосторожности, но Тиберий решил, что этого будет достаточно.

Быстро, дерзко и нагло сделать дело, а потом пусть вольные доказывают, оправдываются и ищут ветра в поле. Поэтому Тиберий, насвистывая, шагал сейчас в довольно потёртой одежде хуторянина по пустынной дороге. Котомка с запасной рубахой, кругом плохо пропечённого хлеба и позвонком костяного дракона, притворяющимся шкатулкой. В часы привалов Тиберий подавал в костяшку ману и потом голыми руками лепил из неё что-то наподобие заострённой скалки. Оружие? Секретный мегаартефакт? Хрен его знает. Тиберий во время лепки напевал одну и ту же песенку со словами: «И тогда я вылез из могилы, раздобыв рецепт вселенской силы».

Лето ещё не кончилось, и спал Тиберий, отойдя от дороги, прямо на земле, набросав веток а-ля матрас. Пустынная грунтовка вилась среди холмов, полей и пару раз даже пересекала небольшие речки. Ни жителей, ни проезжих, вообще никого не видно было. Один раз, в середине второго дня пути, Тиберий заметил мелькнувшую в подлеске тень, но не стал гоняться и требовать общения. Видимо, это и был один из тех вольных хуторян, которым сейчас притворялся некромант.

Вообще своим возникновением и существованием вольные были обязаны некромантам. Организованные людские сообщества опасались близко придвигаться к государству некромантов, видимо считая, что их всех тут же зомбируют. Образовался пояс ничейной земли, так как у некромантов сейчас не было сил удерживать большие территории. На этом поясе и селились вольные хуторяне, пахали землю, слегка торговали со всеми, ни к кому не лезли, а в основном нелюдимо сидели по своим чащобам. Трудно им было уживаться в обществе, не важно, людском или магическом, вот и бежали туда, где никого нет.

Соответственно, Тиберию предстояло сыграть такого нелюдимого лесовика, бежавшего от общества и зачем-то решившего вернуться. Вариантов тут могла быть масса, от простейшего – захотелось выпить настоящего городского алкоголя, а не самодельной бражки, и вплоть до «агент Сидоров с задания по внедрению и добыче информации вернулся!». Но можно не сомневаться, Тиберий справится. Даже один в лесу или на дороге, он вёл себя как заправский нелюдим, не отягощённый воспитанием и образованием. Хотя не мне, потомственному горожанину и обитателю офиса, судить о таких вещах.

Магию Тиберий тренировал по ночам, предварительно чертив сложную помесь круга с восьмиугольником и закорючками на нём. В этой фигуре он бросался заклинаниями, махал мечом, пытаясь одновременно колдовать, и устраивал тренировки по скоростной медитации. Как выяснилось, теперь, когда он покинул территорию некромантов, ему всё-таки надо медитировать и восстанавливать ману. Тиберия это не слишком огорчало, и он скорее делал замеры по скорости восстановления маны, нежели всерьёз тренировался. Вообще, насколько я понял, Тиберий в прошлой жизни был круче варёных яиц, и сейчас просто заново поднимался по той лестнице, которую когда-то уже прошёл.

К концу четвёртого дня пути на горизонте показался город. Тиберий не стал ускоряться, а, наоборот, резко свернул в ближайший лесок и устроился на ночлег. Прихорашиваться или переодеваться, разумеется, не стал, а посвятил весь остаток вечера обустройству тайника. Вылепленная из позвонка УБК (ударная боевая кость) смотрелась крайне воинственно и никак не могла принадлежать нищему хуторянину. Поэтому Тиберий костью вырыл яму, потом руками закидал землю обратно, придвинул камень и читанул заклинание. Лёгкая вспышка – и земля приняла вид, будто тут никогда ничего не закапывали. Оглядевшись, Тиберий подошёл к отдельно стоящему дереву типа берёзы и сделал пометку на стволе, прямо рукой. Просто провёл, оставив чёрный след.

Хорошо выспавшись, наутро Тиберий отправился в город. Охрана на воротах не проявила к нему никакого интереса, взяла пошлину в одну мелкую монетку и пропустила, вернувшись к игре в кости. Тиберий, пряча улыбку, вошёл в вольный город Дорос.

По меркам Земли, Дорос и Торос, вместе взятые, с окрестными сёлами, шахтами и прочими территориями тянули максимум на город-стотысячник, этакие провинциальные городки. По меркам же Юканы – перенаселённые города, где жизнь бьёт ключом. Улицы – широкие, для тех, кто никогда не видел шестиполосных дорог, дома местами встречались в три этажа, и все из камня. В общем, я тихо развлекался, сравнивая город и горожан с Землёй, а Тиберий куда-то целенаправленно двигался. Огромный рынок, шумный, с толпами людей и товаров, его не заинтересовал. Здания администрации и казармы обошёл стороной. При виде скоплений горожан Тиберий натягивал на лицо презрительную маску и делал вид, что рука его тянется за топором. Горожане скалились и тыкали в него пальцем, мол, гляньте на эту мелкую деревенщину! В сущности, не знай я, что попал в другой мир, не отличил бы местных жителей от землян. Рост, цвет волос, глаз, строение тела – ну, люди и люди собрались толпой в городе, и все разные, это нормально. Гуманоидус вульгарис, как выражался один мой знакомый в состоянии крепкого подпития. Разве что негры среди горожан отсутствовали, больше все белокожие и светловолосые, так что моё тело вполне вписывалось в окружающую картину мира.

Тиберий, не прекращая играть в дикого и немытого вольнопоселенца, выбравшегося в большой город, пересёк почти весь город, прежде чем нашёл искомое. Рассматривая и оглядываясь, он вертел головой во все стороны, делая вид, что впервые в таком большом городе и всё его удивляет, а горожан он презирает. Это позволило избежать излишнего внимания со стороны патрулей – подумаешь, всего один раз остановили! – и как следует «принюхаться» к атмосфере города. Войной и паникой, в сущности, и не пахло, ажиотажа военщины не наблюдалось. Больше разговоры, пересуды да вялые прикидки, как было бы неплохо взять в плен всех некромантов и заставить выращивать зомби для города, а то столько дел, столько дел, рук не хватает. В буквальном же смысле запахов было очень много. Ядрёный дух свежего хлеба перебивался не менее ядрёной волной от навозных лепёшек на мостовой, и тут же вплетались запахи немытых тел, чьих-то духов и благовоний, какой-то удушливой химии и затхлый – скисшей капусты. Налетавший ветер доносил сладкую карамельную струю, и следом – шашлычный дым, и всё это смешивалось в дичайший клубок, в котором потерялась бы самая лучшая ищейка.