Евгений Гаглоев - Дом у Змеиного озера [litres]

– Ты ведь совершенно уникален. В тебе есть потенциал для свершения поистине грандиозных поступков, о которых ты пока и представления не имеешь. Уже сейчас у тебя имеются способности, недоступные обычным Огненным волкам. Если о них узнают Первородные, им не составит труда понять и остальное. Вот тогда-то тебе и придется бежать. Ну а пока можешь попытаться наладить свою жизнь в «Пандемониуме».

– Я подумаю над вашими словами, – пообещал Тимофей.

– Только не думай слишком долго. Грядет возвращение твоего истинного отца. Все мы снова станем единой семьей. Когда ты присоединишься к клану, у нас появится реальный шанс изменить этот мир. Начать все с чистого листа, изменить отношение остальных к нашему народу! Заставить всех уважать Огненных волков, как было в старые, добрые времена. С помощью Огненного Дракона мы создадим новое общество, в котором никто не будет знать нужды, мир, где не будет голода и войн. Где не будет пьяниц, воров и бродяг, которыми сейчас кишит эта планета. Не будет лживых правителей, глупых и жадных чиновников, тупых врачей и недалеких учителей. Мы всех заставим работать с полной самоотдачей, стать частью единого идеального сообщества!

– А если кто-то не согласится?

– Мы найдем способ заставить любого несогласного! Оглянись вокруг, и ты увидишь, что этот прогнивший мирок давно требует реконструкции. Мы сможем ее провести, и тогда все обретут безграничное счастье. Когда Огненный Дракон вернется в этот мир…

– И уничтожит его?

– Звучит гораздо страшнее, чем реальность, – ухмыльнулся Корф. – Лучше назовем это полной перезагрузкой, обновлением. Ты сам будешь рад переменам.

– Но ведь погибнут люди… – воскликнул Тимофей.

– Лишь те, кто не сможет стать частью нашего нового мира. Согласись, эта планета давно перенаселена. Конечно, здесь есть полезные члены общества, но есть и другие. Те, кого давно следует сделать рабами или пищей, чтобы не отравляли атмосферу одним своим присутствием. Но все это лишь необходимые жертвы. Любая цивилизация строится на костях, а прогресс, которого мы хотим добиться, возможен лишь ценою многих жизней.

– Но это звучит отвратительно! – нахмурился Тимофей.

– Однако цель оправдывает средства. И вскоре ты сам в этом убедишься. Взгляни, что происходит вокруг. Людей убивают… Но ищет убийцу? Зажравшиеся полицейские, больше напоминающие ленивых каплунов, палец о палец не ударили, чтобы найти преступника, – убийцу твоей матери и других уважаемых членов общества. Вот о чем я говорю, Тимофей. Разве такие люди достойны существовать?

– Это не нам решать, кто достоин, а кто нет, – буркнул Тимофей, слегка потрясенный услышанным.

– Действительно, – тут же сбавил обороты Корф. – Пусть все идет своим чередом… Я понимаю, как нелегко тебе сейчас. Не так давно твоя жизнь полностью изменилась. Ты узнал о существовании Первородных и о тайне своего происхождения… А теперь тебя лишили матери, а лучшие друзья начали считать врагом… Перемены – это всегда непросто. Но очень часто проблемы и неурядицы меняют нашу жизнь к лучшему. Давай будем надеяться, что именно так все и случится. Только помни: если вдруг твои новые способности увидят простые люди… Если Первородные всерьез начнут преследовать тебя… Саяна тут же придет за тобой. Эта девица умеет проходить сквозь зеркала, если ты не в курсе. И если тебе понадобится скрыться, просто возьми ее за руку. Тогда и состоится твое настоящее воссоединение с истинной семьей.

– Хорошо, – кивнул Тимофей. – Я приму это к сведению.

– А теперь вернемся к остальным, – предложил Корф, – пока тебя не хватились.

– Думаю, никто и не заметит моего отсутствия. Лучше я вернусь в академию, – подумав, сказал Тимофей. – Мне сейчас необходимо побыть одному, чтобы все обдумать.

– Разумеется, – тут же отступился Корф.

Попрощавшись, он вернулся на выставку, а Тимофей направился к выходу из краеведческого музея.

Влад Пивоваров, вне себя от ярости, сидел перед включенным ноутбуком в пустой редакции газеты «Полуночный экспресс» и с остервенением стучал по клавиатуре, сочиняя разгромную статью о выставке местных художников. Все его дурное настроение, вся ненависть к этому городку и желание вывести на чистую воду тех, кто скрывал от людей правду, вылились в этом материале.

Сегодня его вышвырнули из музея, словно бродягу, и он это не забудет. Егор Зверев… Бывший муж Ангелины. Интересно, а он в курсе, что его женушка была убийцей?! А известно ли ему, что его сынок Тимофей является сущим монстром? Влад лишь недавно распечатал фотографии, сделанные той ночью в окрестностях академии. На них было отлично видно, как парень превращается в жуткую огненную тварь. В Санкт-Эринбурге иногда происходили странные вещи, и Владу доводилось писать об этом. Похоже, и в Клыково творится то же самое. Хотя по части различных загадок этот городишко оставит далеко позади любой мегаполис!

Он это так не оставит. Он выведет всю семейку Зверевых на чистую воду, – вот только раздобудет побольше доказательств того, что они не те, за кого себя выдают. Ну а пока надо сосредоточиться на злополучной выставке.

Вместо того чтобы бить тревогу и расследовать творящиеся в Клыково ужасы, руководство города устраивает выставки и вернисажи, надеясь отвлечь внимание горожан от происходящего, – гневно писал Влад. – Серия таинственных смертей, самоубийство мэра, аварии и катастрофы! Но местные жители, привыкшие к постоянному вранью, не задают вопросов и верят всему, что им говорят. А чтобы еще больше заморочить людям головы, для них устраивают развлечения, например вернисаж в краеведческом музее, где выставлены работы местных художников, многих из которых и художниками назвать язык не поворачивается!

Часы на стене показывали полночь. За окнами кабинета стояла непроглядная тьма и тишина. Сотрудники редакции давно разошлись, и Пивоваров остался в здании совершенно один. Сочиняя текст, пропитанный желчью и ядом, он совершенно забыл о времени.

Закончив печатать, Пивоваров сохранил текст и выключил ноутбук. Завтра утром он еще раз прочтет материал, исправит ошибки и опечатки, а затем можно отправлять статью в печать. Он всегда предпочитал делать вычитку на следующий день.

Монитор погас, и тут Влад вдруг заметил в глубине темного экрана чье-то отражение. Кто-то стоял прямо у него за спиной. Судорожно вздохнув, он резко обернулся. Никого.

Но Пивоваров готов был поклясться, что только что видел отражение своего погибшего сына. Как и тогда в музее, когда он упал в обморок.