Андрей Красников - Папирус любви [СИ не отформатировано]

– Прекрасно... молодец, солнышко... думаю, сегодня ты достойна настоящего ужина...

Опустошенная и разбитая девушка никак не отреагировала на эти слова, апатично думая о своем настоящем и будущем.

Возможно, служить игрушкой для удовольствия – действительно ее удел? На что она вообще рассчитывает, пытаясь соблазнить волшебника? Куда собирается пойти, убежав из замка? Кому вообще нужна беглая загранница? Принцу? Или королевскому магу, изначально предлагавшему обратить ее в рабство? Может быть, имеет смысл просто смириться со своей участью и выполнять все желания хозяев, отрабатывая крышу над головой и хоть какую-нибудь еду?

– Не плачьте, леди Птичка, – Рондо ласково погладил невольницу по волосам. – Все будет хорошо.

– Конечно... конечно, господин...

Во время ужина к отчаявшейся студентке постепенно вернулись душевное равновесие и тяга к свободе. Вдобавок, у нее снова появился более-менее жизнеспособный план дальнейших действий – не слишком надежный, но все же дававший хоть какие-то шансы на успех.

Когда Джина по своему обыкновению направилась к выходу, а маг повел Катю в ее спальню, рабыня осмелилась нарушить молчание:

– Господин Рондо... скажите, вы не могли бы мне помочь? Не обязательно прямо сейчас, можно вечером... или даже ночью...

– Что случилось? – парень смерил подопечную внимательным взглядом. – У вас что-то болит?

– Да... но я знаю, у вас сейчас наверняка много дел и других забот... возможно, вы зайдете ко мне позднее, когда все уже уснут?

Волшебник с сомнением хмыкнул, прищурился, но в конце концов догадался о сути поступившей просьбы и всерьез задумался.

– Пожалуйста, господин. Если...

– Я подумаю. – Рондо кивнул и открыл перед ней дверь. – Прошу вас, леди Птичка.

Следующие три часа запомнились молодой невольнице только бесконечными думами о предстоящем разговоре и опасениями из-за того, что этот разговор может не состояться. Девушка то и дело вскакивала с кровати, рассматривала себя в зеркале, поправляла цепочку, старалась каким-то образом облагородить прическу, слушала воцарившуюся в зале тишину...

Наконец где-то далеко скрипнула дверь. Следом до ушей насторожившейся студентки донеслись тихие шаги, а еще через несколько секунд в замке проскрежетал ключ.

– Господин Рондо?

– Да, леди Птичка, это я, – устало произнес волшебник, заходя в спальню. – Показывайте, где у вас болит.

Катя, уже давно продумавшая все свои ходы, откинула одеяло и перевернулась на живот, аппетитно приподняв попу.

– Сзади, господин Рондо. Гляньте.

Вряд ли маг хоть сколько-нибудь поверил в страдания собеседницы, но все же устроился рядом с ней и обхватил пальцами упругие ягодицы.

– Вы точно позвали меня для того, чтобы я вас вылечил?

“Догадливый... да и черт с ним... куда деваться...”

– Это был лишь повод, господин Рондо. Мне очень хотелось остаться с вами наедине.

– Не может быть, – без особого удивления произнес парень, поглаживая оказавшиеся у него в руках половинки. – Для чего же?

– Вы мне нравитесь, господин, – выпалила Катя, чувствуя, что стремительно краснеет. – Вы всегда были так добры ко мне и я... мне хочется сделать вам что-то приятное. Хочется, чтобы вы вошли в меня, взяли так, как вам больше нравится, взяли по-настоящему...

“Боже, что я несу... в кого превращаюсь... видела бы меня мама...”

– Прошу вас, господин Рондо... хочу почувствовать себя вашей личной рабыней... вы сделаете это для меня?

“Ну же, соглашайся, гребаный извращенец. Мне что, самой булки перед тобой растопырить?!”

– Вы тоже мне нравитесь, леди Птичка, – с явным смущением в голосе ответил маг. – Вы очень красивая и мне действительно жаль, что вам уготована такая судьба. Но я...

– Просто побудьте со мной, – тихо всхлипнула Катя, внутренне ликуя от радости. – Хотя бы один раз. Я не прошу от вас чего-то страшного. Просто хочется, чтобы рядом оказался человек, которого лю... который тебе действительно нравится. Пожалуйста...

Слезливый тон, настойчивые просьбы, а также маленькая, но очень важная оговорка сделали свое дело – волшебник перестал артачиться, стащил с себя одежду и оказался рядом.

– Поцелуете меня, господин?

– Разумеется, – кивнул парень, аккуратно переворачивая ее на спину. – Обязательно. Много раз...

Губы студентки ощутили горячее дыхание, на грудь легла рука, цепочка привычно дернула за сосок и девушка поняла, что в который уже раз за сегодняшний день начинает возбуждаться. Колени сами собой разъехались в стороны, между ними тут же оказалось молодое и сильное мужское тело, низ живота почувствовал прикосновение чего-то горячего, твердого, очень-очень настойчивого...

– А-ах... вы... ты... как...

Вторгшийся в нее маг заглушил эти бессвязные речи длинным поцелуем, а затем еще сильнее прижался к своей новой любовнице.

“Господи... это же... первый раз... когда меня здесь... вот так... по-нормальному... ”

Почему-то эта мысль оказалась весьма возбуждающей. Катя до крови прикусила губу, обхватила напряженно пыхтящего мага ногами, царапнула ему спину...

– Да... сильнее! Пожалуйста! Еще! Еще!

Счастье захлестнуло ее неудержимым потоком, вынудило жалко дернуться, застонать, как можно плотнее надеться на скользящий внутри стержень...

Вселенная расцвела мириадами ярких желтых искр. Волшебник тоже застонал, сдавил ее в объятиях...

И все закончилось.

Глава 14

— Леди Птичка, я обязательно вам помогу. Как только появится возможность.

Такое нужное Кате признание случилось через трое суток после того, как волшебник нанес ей первый ночной визит.

Все это время студентка вела жизнь самого настоящего двойного агента – днем она полностью соответствовала статусу послушной рабыни, безропотно ходила по колесу, оттачивала навыки орального секса и подставляла ненасытной госпоже мягкое место, но вечерами начинала играть совсем другую роль, изо всех сил убеждая развесившего уши мага в своих чувствах, удовлетворяя его с максимально возможной страстью и постоянно напоминая о своей горькой участи.

Такой подход оказался неожиданно эффективным – хотя в первый раз Рондо отнесся к ее поведению с откровенной настороженностью, уже через день он ощутимо расслабился, а затем и вовсе сменил линию поведения, начав говорить тоскующей в камере невольнице робкие слова утешения.

“Может, дошло, что так нельзя. Или действительно втюрился, молодой же. А вдруг?”

Говоря откровенно, делать ставку на внезапную и пылкую любовь со стороны одного из воспитателей было довольно глупо. Но пленница рассчитывала получить нечто совсем другое – обычное человеческое участие.

В конце концов, молодой парень изначально вел себя достаточно адекватно, не старался унизить попавшую в рабство девушку, не глумился над ней, а просто выполнял свою работу.