Мария Бородина - Плач земли [СИ]

Миа так и не осмелилась спросить, что происходит с этими несчастными. Может быть, они утекают в мир теней, превращаясь в белый силуэт? Но подхватила, пользуясь случаем:

— Да-да. Разве много я прошу? Мы можем попытаться и в другой день.

— Эх, Миа, — бородачка разочарованно выдохнула. Огромные ладони хлопнули по круглым бёдрам. — Недуг не будет ждать тебя. И противники с Первого Холма — тоже.

— Зато тени будут ждать, — бессвязно пробормотала Миа.

— Тени?! — переспросила Тиарэ.

— Тени предков, — нашлась Миа. — Ну, Покровителей, то есть.

— Эх, шутница!

Три пары уставших глаз, одна из которых была слепа, задумчиво погладывали на Мию. Та лишь сжалась, чувствуя неловкость от внезапного внимания. Хотелось бежать из этого зала, перепачканного сажей и золой, и поскорее.

— Ну и что мне с тобой делать? — строго проговорила Анацеа, выходя из-за стола. Каменное спокойствие вернулось на лицо и заново приросло к нему нерушимой маской.

— Накормите для начала, — честно сказала Миа. — И уложите спать.

— Поехали, сказочница незадачливая, — сдалась Анацеа наконец.

Покатая крыша старого домика, укреплённая смолой, поросла бархатом древнего мха. Два деревянных окна с мутными стёклами таращились в сад. Дорожка подле покосившегося забора пестрела щебнем.

Кантана поёжилась, кутаясь в шубку. Солнце сегодня было ледяным не под стать четвёртому сезону, и лишь изредка бросало рассерженные взгляды сквозь облака. «Отстаньте от меня!» — словно кричало оно, нехотя вырисовывая на земле сеть теней. Кантана невесело улыбнулась забавным домыслам: точно под стать настроению!

— Значит, я должна сделать это? — она с вызовом посмотрела на старшую сестру.

— Да, — Зейдана кивнула. — Я уже расплатилась за тебя, твоя очередь.

— О чём ты? — холодный воздух встал поперёк горла. Сердце заколотилось вдвое чаще.

— Сейчас всё поймёшь.

Цокая набойками сапожек, девушки прошли по тропке к домику. Добротное деревянное крылечко обвивала поросль иссохшего винограда. Ностальгия обволокла Кантану и потащила назад по линии времени. Сколько же часов они провели вместе с Тилен в этой кружевной тени, разговаривая обо всём на свете! О том, какие лучше пошить наряды к празднику Равноденствия, чтобы выглядеть не хуже посвящённых. О рецептах вкусной и недорогой домашней еды, которой можно было бы порадовать близких. О девочках из Наставни. И о мальчиках, конечно, тоже! Порой они делились друг с дружкой запретными мыслями, которые волнуют любую девушку, приближающейся к рубежу замужества, и вместе искали ответы на вопросы, которые не могли обсуждать при посторонних. Они слишком доверяли друг другу, чтобы перечеркнуть всё, что их связывало, одним махом!

Просто однажды всё пошло не так.

Зейдана постучала в дверь. Петли зловеще заскрипели, и в проёме показалась мать Тилен — Ленор Лазовски. Смуглое лицо её морщила суровая мина. Брови двумя жирными гусеницами извивались над переносьем.

— Моё почтение, — с необычайной робостью пропела Зейдана. — Да помогут Вам Покровители…

— Это вам они помочь должны, — пробасила в ответ Ленор.

Горячее облако тревоги протянуло неосязаемые щупальца к сердцу и обволокло его. Колкие нотки в голосе Ленор ранили слух. Обычно мать Тилен была приветлива. Неужели Зейдана пошла на обман и слукавила, пригласив её в чужой дом? Но зачем?

— Зейдана, что… — задохнулась Кантана, неожиданно понимая всё.

— Всё хорошо, Кантана, — голос сестры дрожал. Тёплые руки легли на плечи. — Просто сделай, пожалуйста, то, о чём я просила тебя.

Ленор толкнула дверь. Отслоившиеся от нижнего края щепки, скрипя, очертили на полу дугу. Хозяйка бесцеремонно мотнула головой, приглашая сестёр войти. Как только дверь хлопнула о косяк и пыльный мрак заполнил захламлённую прихожую, голова закружилась.

— Госпожа Бессамори, я хочу, чтобы Вы знали, — с укором произнесла Ленор, обращаясь к Кантане. — Я не погнушаюсь использовать своё заклятие жизненной силы, чтобы отстоять честь любимой старшей дочери. Да, я умру, но и ваш род не будет знать счастья до седьмого колена. И безупречная защита Вашей очаровательной сестрицы здесь не поможет. Любая родившаяся девочка будет умирать до двадцатого годового цикла страшной смертью. Любой родившийся мальчик — мучиться от уродующих недугов. Всё сейчас зависит только от Вас. Думайте.

— Так поэтому ты её лечишь?! — Кантана посмотрела на сестру, попытавшись вложить в свой взгляд ярость. Но разрушительные эмоции отступили, едва Кантана увидела пухлые щёки сестры, розовеющие наливными яблоками в полумраке. Они переливались от слёз.

— Всё ради тебя, Кантана, — прошептала Зейдана. — И мы многого достигли. Правда.

— Так значит, нет у неё никакого недуга Пропасти?!

— Всё верно. Тилен страдает от избиения.

— Вы стравили мою дочь и Сасси, госпожа Бессамори, — беззастенчиво проговорила Ленор, зажигая свечу. Розоватые блики затанцевали на досках стен. — Из-за Вас мать Сасси была вынуждена подарить нам две повозки с лошадьми. Не стыдно Вам?!

— Если Вы уверены, что я виновата, могли бы и не принимать дар! — прошипела Кантана. — Знаете же, что семья не самая богатая. Извоз — всё, чем они промышляли. Вы же отобрали у них последние деньги!

— Ну-ну, — фыркнула Ленор. — Нам тоже не помешает транспорт. И дар вообще-то отдают по собственной воле, а не по принуждению.

— К слову, Ваша дочь тоже многое наворотила! — вскрикнула Кантана, тут же замолкнув.

— Не кипятитесь, — Ленор нагловато ухмыльнулась. Кантане стало понятно, от кого переняла Тилен свою скрытую беспринципность. — Поговорите лучше с Тилен. Она ждёт Вас.

Кантана задержала дыхание. Пыльный воздух, пахнущий грязным бельём, осел в лёгких. Ноги онемели и отяжелели, угрожая подогнуться и уронить тело на пол. Душа, задрожав, смёрзлась ледяным комочком у позвоночника, а голова опустела, растеряв остатки мыслей. В последний раз, когда она шла по этому коридору, её переполняло детское счастье. Она несла Тилен свежие сплетни, горячие, как только что выпеченные пирожки, и горела желанием поскорее поделиться ими. Да и Ленор в тот день была очень приветливой… Теперь же Кантана не видела ничего вокруг. Предметы небогатой обстановки проносились мимо, смазываясь в боковом зрении.

Комната Тилен венчала тупиковый конец коридора. Когда Кантана, отважившись, толкнула дверь, воспоминания вскружили голову, на мгновение вытащив из реальности и оторвав от земли.

Тилен сидела на разобранной кровати, потупившись. Чёрный ситец сорочки собирался складками на сгорбленных плечах, обрываясь над локтями. На бледном полотне коже собирались кучками успевшие позеленеть кровоподтёки. Казалось, что она не слышит ничего вокруг. По крайней мере, скрип двери не привлёк её внимания.