Роджер Желязны - Маска Локи

Уверенность и независимость — такими были идеалы конструкторов, помнивших тех, кто проектировал вагоны на заре появления железных дорог в США. И слава Богу, сказал бы Говард Сейдж. Хватит этого точно сбалансированного, манерного и крепкого искусственным интеллектом века, когда все находится на грани между приятным и пустым, начиная от телефонного аппарата и заканчивая чесночной колбасой. Здесь же была сила, и, возможно, именно такая философия создателей поезда спасла жизнь Говарду Сейджу и жизни более чем двум тысячам пассажиров, направлявшихся под его попечением в Хьюстон.

Когда головной вагон «провалился в дыру» — именно так описывал позднее Сейдж свои ощущения от разрушенного магнитного поля, — он привел в действие систему торможения. Таким образом, по бокам дорожки должен был включиться пульсирующий механизм скоростного замедления вращения магнитов. Затем изменение магнитного поля локомотива с севера на юг и опять на север растягивало магнитное поле самого состава и приводило к прекращению движения. Увеличение снижения скорости, как назвали бы этот процесс конструкторы.

Когда располагавшееся в трехстах метрах впереди второе магнитное поле также отказало, головной вагон просто свалился на дорожку. Бомм! Говард Сейдж хотел было сделать общее объявление для пассажиров, нечто вроде: «Говорит капитан. Ребята, у нас небольшая хреновина, но волноваться не из-за чего», — но такого он сказать не мог. Магнитно-левитационные поезда никогда не вели себя подобным образом, а руки инженера были слишком заняты и без микрофона.

Невидимые магнитные подушки под составом неожиданно пропали подобно выщербленным от времени камням на мощеных римских дорогах. Несущие полозья вагонов, эти узенькие, сделанные из углеродистой стали небольшие призмы, предназначенные лишь для того, чтобы поддерживать поезд на стоянках, с лязгом и грохотом бились о бетон дорожки. Грохот стал напоминать удары молота по наковальне.

Сейдж напряженно работал с выключателями. Как только щелчок на дисплее показывал, что внутренние двери свободны, он поочередно отстегивал магнитные буферы между вагонами. Это шло вразрез с общепринятой в компании практикой, но Говард Сейдж знал, что делает.

Когда магнитный поток распадается подобным образом, создавая мертвые зоны в полях, поддерживающих состав, некоторые вагоны неизбежно будут двигаться быстрее остальных. В уме Сейдж представлял себе результат: часть вагонов столкнутся и упадут на равнину, стаскивая с дорожки и увлекая за собой остальной состав. Чтобы избежать этого, Сейдж пытался разбить состав на отдельные модули. Тогда некоторые из них могут сойти с пути, но того эффекта, когда весь состав сходит с рельсов, можно будет избежать.

Дисплей высвечивал для Сейджа результат операции. В составе образовались дыры. Вагоны, движущиеся более медленно, теряли скорость, и столкновений было немного, что было уже хорошо, поскольку замыкающие вагоны теряли скорость с каждым ударом по дорожке. Головные вагоны быстро отделялись друг от друга.

Теперь Сейджу оставалось лишь наблюдать за изменениями на экране, отсчитывать скорость и молиться, чтобы больше ничего не произошло.

Пятьсот километров в час, четыреста, триста, двести...

Километровые знаки мелькали все реже и реже. Стук по дорожке раздавался не так часто, хотя порой и громче. Говарда трясло как в лихорадке, а вагон продолжало бить. Сейджу пришло в голову, что после этой поездки ребятам из компании «Мощь и путь» придется заменить пару километров бетона.

Сто пятьдесят, сто тридцать пять, сто пятнадцать, сто...

Скорость начала падать быстрее, когда сила инерции, то есть вес поезда, помноженный на скорость, пришла в сравнительное соответствие с тормозящим воздействием магнитных полей дорожки.

Семьдесят пять, пятьдесят, двадцать, десять...

Первый вагон, в котором находился Сейдж, уже двигался на предельно малой скорости. Если на большой скорости днище и полозья вагона бились о бетон, то теперь движение превратилось в тряску. В последнем усилии на дорожку окончательно опустилась задняя часть вагона, а затем и передняя. Проехав еще пару метров, вагон остановился подрагивая.

Через секунду в него ударил второй вагон. Возможно, его больше не удастся восстановить, подумал Сейдж. Дисплей мигнул и погас.

Сейдж знал, что на линии наверняка имеются пассажиры с переломами рук и ног, пробитыми головами, разбитыми коленями и локтями, с поврежденными легкими. Возможно даже, один или два человека скончались от сердечного приступа. Но все могло быть гораздо хуже, сказал себе Сейдж, если бы разбитые вагоны с людьми покатились по равнине. Ведь то же самое случается, когда на такой скорости падает летящий на малой высоте самолет, а разве магнитно-левитационный поезд на него не похож?

Сегодня утром Бог смилостивился над ними.

Удар

Вращение

Установка

Запирание

Уитни-центр, округ Тулар, штат Калифорния,

22 марта 2081 г,, 9.17 местного времени

На глубине пять тысяч метров в гранитной толще гор Сьерра-Невады продолжался обычный процесс загрузки, покрытия и запуска керамических снарядов с грузами из зала сборки. В это же время наверху, находясь в своем кабинете и наблюдая за разворачивающимся действием, руководитель полетов Наоми Рао, управляющая пусковым комплексом космодрома Уитни, отчитывала одного из операторов ночной смены.

— Так что насчет «небольшой нестабильности»? — спросила она, показывая оператору план запусков на утро.

— Да то и есть, — не отводя глаз, спокойно ответил Стивен Гилед, — видеокамерой на высотах пять и шесть километров зафиксировано дрожание груза при прохождении. Это случилось, вообще говоря, дважды. Первый раз во время запуска в семь шестнадцать, и второй раз в семь сорок два.

— Сдвиг груза?

— Нет, это было больше похоже на однократный тяжелый удар внутри корпуса, по мере сообщения ускорения. Напоминает сдвиги в плазменном конверте. Вы можете посмотреть отчеты...

— Давай посмотрим, — кивнула Рао.

Она повернулась к одному из терминалов и извлекла архивные файлы по запускам. Правовой кибер центра сохранял файлы в течение трех дней, а потом, если грузы достигали стабильной орбиты и никто не жаловался на разбитые вещи, выбрасывал их из памяти.

— Кто заказчик? — спросила Наоми. Компьютер мог, конечно, выдать ей все данные, но она предпочитала получать их устно от персонала.

— Компания «Мориссей биодизайнс», груз для их последней платформы на высоту в тысячу двести километров. Канистры на экране идентичны, груз и метод загрузки стандартные.

— Ладно.

Изображение на широком экране ожило, когда из катапульты вырвался первый керамический снаряд. Извергнув фиолетовое пламя, электрические дуги перебросили покрытие из алюминиевой крошки в проводящую плазму. Через мгновение горящее яйцо исчезло в черной дыре пустой трубы.