Анна Гаврилова - Лорд, который влюбился 2

— Есть специфические глубинные блоки, — Рэйну тема точно разонравилась, и сейчас он аккуратно подбирал слова. — Они сродни проклятиям.

— Точно не наш случай, — сказала мама. — Эрику не могли проклясть.

Варкрос кивнул.

И все бы ничего, но то, с какой поспешностью он это сделал, заставило напрячься и забыть про вкусные печеные ребрышки с подливой, а заодно про все закуски и салаты. Причем зацепилась не только я, но и отец. Он же попросил:

— Лорд Варкрос, вы можете объяснить?

Магистр шумно вздохнул. Потом отложил приборы и откинулся на спинку стула. Говорить по-прежнему не хотел, но, когда на тебя смотрят столь пристально, промолчать сложно.

— Способ поставить блокировку есть, это предсмертное желание великого мага. Известен случай, когда маг выдающейся силы пожелал, что бы в его потомках никогда не проявлялась магическая сила, и род, в том, что касается, магии, иссяк.

У мамы глаза округлились, у меня тоже — ведь подобное желание… оно за гранью разумного. Мы, маги, слишком ценим свою силу и понимаем, какое это счастье обладать даром. Никто в здравом уме не пожелает своим потомкам быть «пустыми».

Да и в приступе сумасшествия тоже не пожелает. Невозможно такое. Невозможно и все!

Я знала наверняка, а папа почему-то поджал губы и нахмурился.

— Эмирен? — позвала мама.

— Нет, ничего, — ответил отец.

Все. Ужин оказался безнадежно испорчен, а вопросы, которые не принято обсуждать при посторонних, вышли на первый план, и…

— Папа! — сказала я требовательно.

Пауза. Долгая, тяжелая, неприятная. А в финале:

— Теоретически Шейн мог такое пожелать, — морщась, сказал отец.

При упоминании прадеда я подалась вперед, а Рэйнер ни капли не удивился.

— Да, в последние годы жизни этот выдающийся маг часто пребывал в дурном настроении и несколько раз высказывал сомнения в том, что магический дар — благо, — неожиданно сообщил «жених».

Я опять вытаращилась. Впрочем, родители тоже удивились, но спросила именно я:

— Откуда знаете?

— Сплетни, — пожал плечами Варкрос.

М-да, чудесно. Рэйнеру известна удивительная сплетня о моем прадеде, а я…

Выходит, моя сила могла спать из-за блокировки, установленной Шейном? И блокировка сродни проклятию, а предсмертное желание выдающегося мага штука действительно сильная, а когда речь о родной крови, то проклятие ни снять, ни определить, считай, невозможно.

Вот только папа родился уже после смерти Шейна, а у него с магией все в порядке.

— У папы с магией все хорошо, — сказала вслух, обращаясь исключительно к Рэйну.

— Но лорд Эмирен артефактор. Это другая стезя, другой дар.

Я нахмурилась. «Другой дар» — выражение не слишком точное. Вернее, неправильное, потому что дар у всех один. Человек рождается магом, его сила крепнет и созревает, и уже в процессе взросления определяется склонность к той или иной сфере.

У кого — то эта склонность формируется к двенадцати-четырнадцати годам, у кого — то позже. Но магия, по сути, у всех одна.

И склонность к одному виду магии не мешает пойти в другую область — например, я со своим скудным уровнем силы и горячим желанием стать боевым магом, запросто могла поступать на Общую магию.

Маги других специализаций тоже используют боевые заклинания — например для самообороны, — хотя у них, ввиду отсутствия опыта, заклинания получаются слабее, и доступны им лишь самые азы.

Но, с другой стороны, сила папы как артефактора в самом деле другая — она тоньше и точнее, а запас магии меньше, чем у того же Рэйна. Разница как между ювелиром и молотобойцем, и эта разница формируется со временем. По мере практики единый для всех дар магии превращается в множество «других».

Плюс, темперамент и врожденные таланты — вот я бы точно не стала артефактором, потому что не люблю кропотливую работу. То есть могу позаниматься чем — то таким, но недолго. И не готова просиживать в кабинете дни напролет.

— Все ждали, что пойду по стопам отца и деда, — выдергивая из мыслей, сказал папа. — Но меня боевая магия никогда не привлекала, и я даже не пытался. В итоге… — Отец развел руками, а я пришла к выводу, что обсуждение нужно прекращать. Хватит. Ни к чему это все.

И я уже открыла рот, что бы предложить поговорить о погоде, но тут мама вмешалась:

— Если это блокировка, то почему она исчезла?

Рэйн хмыкнул и вновь подхватил вилку.

— Видимо, произошло какое — то особенное событие. Что — то подтолкнуло. Или кто-то подтолкнул.

Быстрый взгляд на отца, и… Мысли читать не умею, но лорд Тизар точно подумал о помолвке. Это логично, ведь речь о связи с сильнейшим боевым магом, и «прикосновение» к сильной магии вполне могло дать такой толчок.

А вот мама о помолвке не знала, и…

— Эрика? — позвала она строго.

— Мм-м? — тоже подхватывая вилку, откликнулась я.

Вроде как не поняла, но мама не поленилась уточнить:

— Что за событие?

— Понятия не имею! — ответила со всей искренностью на какую способна.

Папа, который тоже вернулся к еде, благополучно поперхнулся и покосился на Варкроса. Ну да, предыдущая догадка однозначно верна.

За столом повисло молчание. Повинуясь примеру мужчин, я принялась пробовать салаты, причем с самым увлеченным видом, что бы вопросами не отвлекали. Мамуля, глядя на мой аппетит, действительно смилостивилась, зато Рэйнер…

— Кстати, — он культурно промокнул рот салфеткой, — раз уж зашел такой разговор… Вам известно, как именно погиб Шейн?

Мы не знали. По крайней мере нам с мамой было неизвестно, а папа всегда уверял, что история покрыта мраком и ничего толкового сказать не может, но сейчас мы уставились на него с самым внимательным видом.

— Не знаю, — вздохнул он. Кажется, не лгал, по крайней мере я поверила, остальные — тоже. Рэйнер даже кивнул, то ли подтверждая, то ли соглашаясь, и в столовой снова воцарилась столь желанная тишина.

Теперь можно было просто поесть, не отвлекаясь на неприятное — чем я и занималась до тех пор, пока взгляд не зацепился за выцветший цветок на обоях. Потом он скользнул по второму, третьему… Подняв глаза, увидела пожелтевшую лепнину и тонкие трещины на потолке.

Я не забывала, в каком состоянии находится родной дом, но так привыкла к этой «неухоженности», что внимание обращала редко. И никогда-никогда не стыдилась, понимая, что есть объективные причины, а папа делает все возможное! Но здесь и сейчас стало чуточку не по себе.

Просто Рэйнер… он был слишком внимателен, что бы не заметить. Ему наверняка не очень приятно находиться в подобном интерьере, и на фоне дома все мои попытки выглядеть красивой, смотрятся несколько глупо. Конечно, бедность не порок, но… так считают только бедные. Для Варкроса мы сейчас точно второй сорт.