Светлана Бланкина - Прощай, Нью-Йорк? [СИ]

Джек.

Нервно ходя из стороны в сторону я уже, кажется, в десятый раз ослабеваю свои наручные часы, слишком уж они давят на запястье.

— Джек, ты готов? — заглядывает в комнату Джессика, держа за руку Изабеллу.

— Кларисса приехала? — ужасно нервничая спрашиваю я, обернувшись на подругу.

— Она будет через двадцать минут, в двенадцать, как и обещала, но ты должен выйти раньше, помнишь? — терпеливо и довольно спокойно отвечает мне она, едва сдерживая довольную улыбку. Джессику забавляет то насколько сильно я сейчас волнуюсь. — Ты же знаешь, что всё хорошо! Я в курсе, что ты постоянно на связи с охраной с показа.

Она права. Мне только минуту назад доложили, что всё хорошо и нет никаких поводов для волнения.

— Где Адам? — со смирением в голосе спрашиваю я.

— Он внизу, мне его позвать? У тебя ещё есть около пятнадцати минут, — отвечает мне Джесс, и я молча киваю ей. Мне нужно поговорить с другом. — Сейчас, — улыбается мне она и закрывает дверь.

Я вновь обращаюсь к зеркалу, опять поправляя часы и запонки на рубашке. Честно сказать, не думал, что буду так сильно волноваться, и я не могу понять из-за чего именно вызвано это волнение. С Клэр всё хорошо, я это знаю, свадьбы, как таковой, я уж точно не боюсь и не волнуюсь по поводу нашего с Клэр обручения, тогда что со мной происходит? Почему моё сердце бьётся так быстро, что я и пульса сосчитать не могу? Может, это страх и волнение из-за того что я не понаслышке знаю, что даже если сейчас всё хорошо, это не гарантия того, что всё будет хорошо и дальше? Я лучше многих знаю, что всё может пойти к чёрту в самый неожиданный, в самый последний момент, что всё может испортиться… опять. Так может, я боюсь того, что вновь могу всё потерять?

— Фостер? — заходит в комнату Адам.

Мы находимся на втором этаже церкви Винсента Феррера, где мы с Клэр должны пожениться примерно через двадцать минут.

— Ты же в курсе, что у меня есть имя, верно? — немного раздражённо спрашиваю я, но Адам лишь усмехается. Серьёзно, он слишком часто зовёт меня по фамилии, а я его никогда.

— Мне тебя подбодрить? Дать совет или… зачем ты меня позвал? Мы и так проверил вместе всю прошлую ночь, — многозначительно подмигивает он, а затем заливается громким смехом. Что за идиот.

— Ты же сказал, что такие как Бадди тебя не интересуют…

— Заткнись! — тут же прерывает меня друг, даже не дав мне договорить свою колкость. Да, в тот раз, когда мы привезли Жози домой и у нас была небольшая вечеринка, Бадди попытался приударить за Адамом, и одним вечером это не ограничилось, он едва ли не буквально преследовал его несколько дней, чем сильно напугал Адама. — Я же шучу, а ты на больное давишь! — вновь наигранно выражается друг. — Ладно, извини. Ты в порядке?

— Не знаю, — качаю головой я, вновь начиная ходить из стороны в сторону. — Мне не по себе.

— Не хочешь жениться на Клэр? Пере…

— Даже не мечтай об этом, — усмехаюсь я, взглянув на Адама, а он не скрывая эмоций, лишь кивает, разочарованно поджимая губы.

— Нормально, что ты волнуешься, ты ведь уже через полчаса станешь чьим-то мужем, обзаведёшься обязанностями…

— Но не впервые же, а тогда такого точно не было, — опускаю взгляд я. — Может, что-то…

— Нет, всё так, — перебивает меня Адам, и я резко останавливаюсь удивившись его серьёзному тону, а затем и выражению лица.

Вся насмешка, все шутки и вся несерьёзность вдруг пропали с лица друга, он внезапно стал необыкновенно серьёзен, что бывает довольно редко.

— Кларисса не Молли, в этом всё дело, — наконец говорит он после небольшой паузы. — На Молли тебе было плевать, тогда Клэр уехала и тебе вообще было мало до чего дела, тебя едва встормошил ребёнок, а свадьба… тебе же было всё равно, поэтому ты и не волновался. А сейчас всё не так. Клэр ты любишь, и в отличии от первого раза, сейчас ты этого хочешь, хотел уже давно, поэтому и волнуешься, тебе это не безразлично, тебе не всё равно как всё пройдёт.

В комнате повисает недолгая, но гробовая тишина. Как глупо или может быть просто смешно. Сейчас в этой комнате находятся два лучших друга, которые в своей жизни любили только двух девушек… одних и тех же. Сначала Диана, а потом Клэр, и почему так выходит, что они обе выбирали меня?

— Я надеюсь, ты не думаешь, что я страдаю и убиваюсь из-за вашей свадьбы. Всё в прошлом. Я забыл и хочу, чтобы и вы забыли о том, что у меня к Клэр были какие-то чувства, — всё ещё через чур серьёзно говорит Адам. — Я рад за вас, рад абсолютно искренне.

В дверь вдруг стучат, и уже через секунду в комнату заглядывает отец.

— Я…

— Я уже ухожу, — перебивает его Адам, обернувшись, а затем он подходит ко мне, чтобы молча обнять и похлопать меня по плечу.

— У вас всё нормально? — спрашивает папа, когда Адам уходит, оставив нас двоих.

— Да, — киваю я.

— Хорошо, — задумчиво кивает он, ненадолго замолчав.

— Хочешь дать совет напоследок? — едва заметно улыбаюсь я.

— Ты и сам всё знаешь… наверное, даже лучше меня, — вдруг отвечает отец. — Я хочу извиниться.

Нас вновь окутывает тишина, и и так едва заметная улыбка вовсе пропадает с моего лица. Почему именно сегодня все вокруг такие серьёзные? Сначала Адам, теперь и отец, с которым мы никогда не обсуждали темы, которые, кажется, обсудим прямо сейчас.

— Извиниться? — практически проглатываю это слово я.

— Знаю, я не очень хороший отец, — кивает он, а я не свожу с него пристального взгляда. Детские травмы и детские обиды, как все знают, самые сильные. — Знаю, что всё изменилось, когда мы переехали в штаты, что я стал холоднее, но я хотел лишь защитить вас с мамой, думал только об этом и совсем забыл о том, что тебе нужен отец, нужна семья, а не просто золотая клетка.

— Я простил тебя, уже давно, — довольно сухо говорю я, не понимая, почему не хочу, чтобы он говорил дальше. Наверное, потому что я ждал этих извинений или хоть каких-то слов от него ещё много лет назад.

— Это же не так, верно? — Я молчу, не люблю, когда лезут в душу, особенно, когда исправить уже ничего нельзя. — Я не прошу тебя простить меня в эту же секунду за мою холодность к тебе, за то, что я не проявлял к тебе, Джек, своей отцовской любви, что не брал тебя на футбол, не учил играть в мяч, как все нормальные отцы. Я прошу тебя не о сию же секундном прощении, сын, а я прошу тебя хотя бы попытаться идти мне навстречу, — смотрит на меня папа и, наверное, я впервые вижу в его глазах искренность, сожаление и желание многое исправить. — Я не хотел давить на тебя насчёт женитьбы на Молли, но мы с мамой посчитали, что Кларисса уже в прошлом, что всё уже окончательно закончилось, что она не вернётся, что ничего уже не вернётся и мы не хотели, чтобы ты так и остался один со своей болью. Мы хотели помочь тебе забыть её… и всё. Но я безусловно рад, что Кларисса вернулась, что сейчас всё сложилось так, как оно сложилось. Я действительно вижу как ты с ней меняешься. Теперь я могу сравнить какой ты с Клариссой и какой с Молли, например. Разница колоссальная, и мне жаль, что я увидел её только сейчас, нужно было держаться за Клариссу с самого начала, этим многого можно было бы избежать. Мне жаль, прости меня, Джек… надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня за всё, что было.