Светлана Бланкина - Прощай, Нью-Йорк? [СИ]

И Брайан будто пропал. Нет, я вижу его мелькающее в телевизоре лицо, его интервью как нового члена конгрессмена, но он со мной больше не связывался. Не знаю… может, мне не стоило его так нагружать, так всё сразу на него сваливать? Может… он больше не хочет со мной общаться?

Я думала, что расскажу ему всё, изолью ему душу, и мне станет легче, но ни черта подобного! У меня такое ощущение будто мне стало только хуже или это от того что Брайан вдруг исчез из моей жизни.

— Ты аккуратно шьёшь, Кларисса, но слишком медленно, — толи хвалит меня, толи делает мне замечание Жизель.

— Знаю, мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть…

— Времени нет! — пищит она. — Это должно быть закончено к завтрашнему дню, — указывая на огромную кучу недошитой одежды, говорит она, но, слава Богу, обращается ко всем работникам, а не только ко мне.

Сегодня выходной и этот выходной я провела в ателье. Сейчас десять часов вечера, а я только захожу в свою квартиру и сразу же набираю Брайану, но он снова не отвечает.

Я не понимаю, что случилось! Неужели я напугала его своими словами о том, что за содеянное могла бы сидеть в тюрьме? А если нет, то почему он вдруг снова прячется от меня, ведь он сам хотел знать, почему я была тогда так разбита?

Почему он не может просто сказать мне, что занят или что не хочет больше меня видеть? Неужели это так сложно? Все же знаю что даже самая горькая правда лучше всякой лжи. И лучше бы я знала эту правду, чем терзала себя глупыми догадками.

Я разочарованно падаю спиной на кровать и всё ещё держу мобильник перед своим лицом, я всё ещё смотрю на номер Брайана и на все те вызовы, на которые он не ответил. А потом вдруг сама того не осознавая начинаю набирать уже совсем другой номер, который я знаю наизусть, который крепко засел в моей памяти и я понятия не имею, когда я смогу его забыть.

Набрав номер, я слишком быстро нажимаю на вызов и подношу мобильник к уху, чтобы не сбросить вызов, чтобы не струсить и, наконец, сделать то, что хочу уже довольно давно.

Несколько мучительно долгих и ужасно медленных гудков эхом отдаются в моей голове, но я всё ещё держу телефон у уха, я всё ещё не струсила и я всё ещё готова его услышать, если, конечно, вообще услышу. С каждым гудком сердце стучит всё быстрее, мне страшно, что он не ответит, что он сменил номер. И гудки вдруг обрываются, а моё сердце замирает, как и дрожащая рука сжимающая телефон.

— Да? — сонно и недовольно говорит Джек, а я задерживаю дыхание, смотря на тёмный потолок своей спальни и не могу поверить в то, что слышу его голос. — Серьёзно? Вы хоть знаете, сколько сейчас время? — говорит Джек, а я едва сдерживаю в глазах слёзы. Сердце рвется к нему, как и душа, но в тоже время перед глазами всё ещё мелькает Фрэнк, а в голове звучат его слова…

— Джек, кто там? — вдруг слышу я сонный женский голос, который я, кажется, уже когда-то слышала… и внутри всё переворачивается и становится больнее. — Всё в порядке?

— Да, — устало отвечает ей он и скидывает звонок.

Быстрые короткие гудки, скатывающиеся к вискам слёзы, тёмная душная комната наполненная тишиной, миллион мыслей в моей голове и в дребезги разорванное сердце.

Похоже, я была права. Я ему просто не нужна.

Не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы окончательно осознать, что Джек нашёл другую, что он полюбил её и теперь говорит ей все те слова, что когда-то говорил мне, что теперь показывает и рассказывает ей то, что раньше доводилось видеть и знать лишь мне одной.

Проходит несколько пустых дней, которые я провожу в раздумьях о Джеке, о той девушке с ним и о том кто она. Возможно, это была девушка на одну ночь, а возможно это новая я.

Конечно, мне не просто осознать то, что Джек так быстро нашёл мне замену, что он так быстро всё забыл и… отпустил меня, отпустил нас. Но может лишь мне кажется, что прошло слишком мало времени с моего отъезда и ещё рано не то, чтобы заводить новые отношения, а даже думать о них. Возможно, Джек считает иначе, возможно ему достаточно восьми месяцев, чтобы забыть меня. А возможно он так сильно устал от меня, что начал новые отношения или просто начал спать с другими девушками через пару дней после моего отъезда.

Та девушка, что была с Джеком и чей голос я услышала… я уверена, что знаю её, но вспомнить её имя или хотя бы как она выглядит я так и не смогла. Но какая уже разница.

Во всяком случае, мне безумно тяжело и больно думать об этом, потому что я всё ещё не могу выкинуть его из головы, не могу просто не думать о нём. Если я вдруг услышу его имя или меня вновь спросят о моём прошлом или о Брайане, например, то к глазам тут же подступают слёзы, а все мысли вмиг сменяются лишь одним.

Я сама приняла это решение, я сама уехала, сама попросила Джека не искать меня, и я не жалею о своём выборе, нет! Если бы я жалела, то давно бы вернулась. Но… по мне меньшей мере, неприятно осознавать то, что Джек может так быстро всё забыть и начать новые отношения.

Но ведь… так и должно быть? Мы должны двигаться дальше, встречаться с новыми людьми, строить новые отношения, создавать семьи и просто жить дальше, но уже вдали друг от друга.

И я не должна винить его за то, что он не хочет меня ждать или страдать всю оставшуюся жизнь. Я просто не имею права винить Джека за то, что он хочет быть счастливым.

Сейчас, спустя почти неделю после того звонка, мне намного легче думать и рассуждать на эту тему, но в первые дни… я была полна решимости обрезать своё чёрное платье, в котором была на вечеринке в честь выборов в конгресс. Оно и так короткое, но я хотела сделать его ещё короче, хотела сделать на нём внушительный вырез декольте, надеть платье и отправиться в ближайший дешёвый клуб, чтобы напиться, а на следующее утро проснуться в каком-нибудь дешёвом мотеле с незнакомым мне парнем и совершенно ничего не помнить. Но к счастью, этот порыв полного отчаяния и злости прошёл, и я не успела наделать глупостей.

Но это не значит, что я вдруг перестала думать об этом, конечно же, нет, но мои мысли занимает не Джек вместе с его новой девушкой, я также думаю о Брайане, который всё ещё полностью меня игнорирует уже на протяжении двух чёртовых недель.

Из-за этого меня переполняет просто дикая злость на него. И у меня лишь один вопрос: почему? Почему он вдруг исчез ни слова мне не сказав? Что такого я сделала, что он вдруг стал меня игнорировать? Неужели я не заслуживаю даже объяснения?

Но у меня тоже есть гордость и терпение и я перестала названивать ему и прекратила все попытки узнать, что же именно я сделала не так. Но у меня всё же есть теория: возможно, Брайан став конгрессменом, стал слишком высокого о себе мнения и я больше не подхожу для круга его общения. Или он устал, что я вижу его лишь как друга, а не как парня.