Светлана Бланкина - Прощай, Нью-Йорк? [СИ]

— Да он говорил, — уклончиво отвечает Джессика, смотря в пол, и нас вновь окутывает тишина, из-за которой мне становится холодно.

За эти четыре года я никогда ни в чём не винила Джессику, я никогда не смела обижаться на неё и в чём-то её обвинять. Её вины в случившемся тогда нет. Да, я связалась с Фрэнком только из-за неё, но это… не её вина, Джессика всегда была в стороне от темноты, в которую я медленно погрузилась, как только влюбилась в Джека. Джессика всегда была где-то в стороне, в безопасности от всех тех ужасных дел, которые мы с Джеком делали, которые делала я. Джессика… она всегда была светом в моей жизни и… она навсегда им и останется. Я просто не хочу её портить, не хочу делать из неё того человека, которым она не является, не хочу, чтобы она становилась такой же как я.

— Джессика, — зову я подругу, и девушка поднимает на меня взгляд полный вопросов. — Прости меня, прости, что уехала, что даже не попрощалась и ничего не объяснила, — говорю я, чувствуя тяжесть внутри, чувствуя, как тяжело мне даются эти слова. — Прости, что бросила тебя… прости за то, что я вернулась и веду себя так словно мы с тобой чужие друг для друга. Но, — вздыхаю я, опуская взгляд на свои нервно перебирающие бумагу пальцы, — мне просто… стыдно перед тобой, — поднимаю на Джессику взгляд я, чувствуя, как к глазам уже подступают слёзы, а сердце вновь и вновь разрывается на части и, кажется, рвётся наружу. — Я ужасно поступила и я считаю, что недостойна такой подруги как ты, я считаю, что ты, Джессика, достойна большего, достойна лучшей подруги, чем я. И именно поэтому я так себя с тобой веду, потому что… я тебя не достойна, я не достойна такого хорошо и светлого человека как ты, — смотря на растроганную Джессику, смахиваю слёзы я. — Именно поэтому, а не потому что не считаю тебя своей лучшей подругой. Ты всегда была моей лучшей подругой, Джесс, и ты… навсегда ей и останешься. Другой такой мне больше не найти да я и не хочу.

Джессика улыбается мне, но с грустью и со слезами на глазах и между нами вновь повисает тишина, которую мы обе разбавляем своими всхлипами и усмешками.

— Ты дура, Клэр, — усмехаясь, подходит ко мне Джессика, и я сама не сдерживаю усмешки. — Но ты моя дура, — смеётся она и берёт меня за руки. — Я, конечно, ненавидела тебя, но… люблю я тебя всё равно больше. И ты права, такой как я тебе больше не найти также как и мне не найти такую подругу как ты, — улыбается она смотря на меня сверху вниз. — И я тебя прощаю, — выдыхает Джессика, и улыбка тут же исчезает с моего лица, вновь уступая место слезам, которые я просто не в состоянии сдерживать.

И я поднимаюсь со стула и обнимаю подругу чувствуя, как и она обнимает меня, чувствуя, как её живот упирается в мой и, как он мешает нашим объятиям. Джессика улыбается, смеётся, как и я и я чувствую, как трясутся от смеха её плечи.

— Седьмой месяц, — протягиваю я, отстраняясь от подруги и аккуратно обхватывая её живот. — Скоро уже рожать, — поднимаю я взгляд на Джессику, но она… не улыбается, как улыбаюсь я, она… настороженна.

— Клэр, мне так жаль, — вдруг напряжённо говорит она, всё также настороженно на меня смотря, и сначала я даже не понимаю, о чём она говорит, но уже через секунду… мне всё становится ясно. — Это так ужасно… прости, если тебе неприятно…

— Джессика, — перебиваю её и отхожу от неё на пару шагов в сторону. — Я безумно рада за тебя и за Сэма, я безумно рада за вас, я рада, что у вас будет ребёнок! — смотрю на подругу я, хоть в сердце всё это и отдаёт колкой болью. — И как ты вообще можешь думать, что твоя беременность может доставлять мне неприятности? — Джессика молчит, ей, кажется, стыдно. — Да, я потеряла своего ребёнка, но это было четыре года назад! Я уже давно в порядке.

Джессика с извинениями во взгляде смотрит на меня и на её лице появляется неуверенная улыбка.

— Это девочка, — вдруг говорит она, обнимая свой живот, и я не сдерживаюсь от улыбки.

— Значит, она будет такой же красавицей, как и ты, — смотрю на подругу я, чувствуя, как в сердце становится теплее.

— Клэр, — вдруг серьёзным тоном говорит Джессика, вновь подходя ко мне. — Будешь крёстной моей дочери?

Её вопрос… её взволнованный взгляд и неуверенная улыбка… всё это вмиг свело меня с ума. Я… крёстная дочери Джессики Кроуфорд?

— Ты уверена? — с сомнением спрашиваю я.

— Ну, конечно! — улыбается Джессика, схватив меня за руки. — Ты же моя лучшая подруга, Клэри! Кто кроме тебя?

Это большая ответственность… смогу ли я предоставить ребёнку Джессики всё, что ему будет нужно, если это потребуется? Будет ли ребёнок Джессики в безопасности рядом со мной?

— Это большая честь для меня, — ошарашено улыбаюсь я, смотря на подругу, на то, как в широкой улыбке раздвигаются её губы.

— Ура! — вскрикивает Джессика и крепко обнимает меня, насколько это возможно в её-то положении.

На несколько минут смех заполняет мой кабинет и становится так легко… так спокойно.

Я буду крёстной дочери Джессики и Сэма и, если потребуется, я сделаю всё, чтобы она была не только обеспечена всем, чем нужно, но и чтобы она была в полной безопасности.

На следующий день в ателье приезжает Софи и пара человек из Сиэтла, которые согласились переехать в город вместе с главным офисом моей компании.

Мы, конечно, ещё не начали полноценно работать, пока мы разбираем все вещи, привезённые из Сиэтла, разбираемся с документами, планируем наши дальнейшие действия и стараемся не торопиться, чтобы всё сделать правильно, хотя до показа осталось меньше двух месяцев. Но лучше я не успею дошить коллекцию, чем дошью её некачественно или же с новым офисом и производством будут какие-то документальные проблемы.

И уже завтра Новый год, который мы с Брайаном проведём с его родителями, которые приедут в город уже сегодня. Я не хочу этого… не хочу встречать Новый год с Брайаном, с человеком, которого ненавижу, но выбора у меня нет.

Джек словно пропал… за всё это время с того самого вечера как он отдал мне ключи от ателье я о нём ничего не слышала, он никаким образом со мной не связывался и я думаю, что это к лучшему. Потому что в моей голове всё ещё звучат слова Брайана… он не позволит мне и Джеку видеться, он не позволит нам общаться, он не позволит этого и, если мы ослушаемся, если я ослушаюсь его, то он… сделает что-нибудь. Брайан сделает что-нибудь с Джеком или с его семьёй, с его работой.

Мне кажется, что я уже просто схожу с ума! Наверняка Брайан ничего не сделает, потому что не посмеет, потому что не сможет, но за всё это время, что я знаю его настоящего, он настолько сильно меня запугал, что теперь я боюсь лишний раз вздохнуть без его позволения.

Меня раздражает собственное бессилие, собственное уныние и слабость. Джессика права, я стала слабой, Брайан сделал меня слабой, неуверенной в себе, податливой и… ничтожной и Джессика права, я должна вернуться. Я вновь должна стать той кем всегда была, я должна вновь стать той Клариссой Олдридж, которая была готова на всё ради подруги, ради любимого и ради себя самой. Я вновь должна стать сильной, но… я, кажется, уже не знаю как.