Иван Шаман - Славия

Пока я находился в узкой каменной яме, прикрытой крышкой, чуть не умер. Пожалуй, если бы во мне было только «сердце» — даже оно не справилось. Но каким-то чудом, когда я был на волоске от смерти, все три «вещи» начали работать как единое целое. Понял я это по надписи, появившейся перед левым глазом.

«Экстремальная ситуация. Поиск решения. Найдены работающие компоненты. Запрос на запуск соединения… МКЗ — Добро получено… ТУГ – Добро получено… Запрос на адаптацию проводящих тканей… Нет ответа от пользователя… Директива выживания. Безапелляционное принятие. Активация синергии».

Меня колбасило так, что, будь я не при смерти, разнес бы каменную тюрьму в крошку. А так просто дергался в конвульсиях, погружаясь еще глубже по кишке. Остатки мышц сжимались в агонии. По нервам стрекотали разряды, ища выход. А потом наступила тьма. Несколько следующих дней я не помню совершенно. Хотя может это и хорошо. Чем меньше этого каменного ужаса останется в воспоминаниях, тем лучше.

Но страх смерти и муки жажды и голода стали не самым ужасным. Это только в первые десять дней организм буквально орал о пище, заставляя все мысли вращаться вокруг одного и того же. Да еще и тюремщики специально издевались, обедая прямо у входа в лаз. Запахи спускались просто божественные. И, когда Вейшенг пришел с предложением, я чуть не вонзился зубами в принесенную пищу.

– Убери запрет на извлечение артефактов, — мило улыбаясь, проговорил демон, – зачем они тебе? И мы посадим тебя в обычную тюрьму. Тебя будут кормить и поить каждый день. Сухая теплая постель и соломенный матрас. Не мучай себя…

Вот только спокойные ледяные глаза не менялись, как бы он не притворялся. Я знаю его истинный облик. Я знаю, чего он хочет. Чего добивается. И я знаю, что будет, если он это получит. А значит, пусть я слаб, пусть под его стражей, но в этой ситуации преимущество на моей стороне.

— Вы ничего не нашли, там, в подземелье, верно? — тихо прошептал я, усмехнувшись потрескавшимися от обезвоживания губами, — единственная оставшаяся часть Они в моей глазнице. Попробуете достать силой, и она станет бесполезной стекляшкой.

— Все верно, – не скрываясь, кивнул владыка северной столицы, — но тебе от этого не станет легче. Куда делись твои рабыни? Где остатки дружины? И не говори, что не знаешь, не может быть, чтобы они самостоятельно так организованно исчезли из города, когда тебя схватили. Несколько сотен крусолюдов, десятки ящеров и русалок из подземья. Мы проверили всю твою собственность, их там нет.

– Самое смешное, что я и в правду не знаю. Я успел отдать лишь приказ о том, чтобы они спасались. Раздал все долги. Да и зачем мне какие-то ошметки лесов и земель, когда я вскоре стану князем?

— Что? – демон на секунду завис, пытаясь понять сказанное, но затем на его лице появилась злорадная усмешка, – ты что, в самом деле решил, что свадьба состоится? Княжна тебя ненавидит, она использовала тебя в своих целях и отдала мне, как игрушку. Даже если ты доживешь до дня венчания, оно должно быть в столице империи – Ибукоте. А ты проведешь остаток жизни здесь или в лесах и болотах Славии.

Проверка интеллекта. База: 0 (3 интеллект, -3 при смерти). Бонус: -2 общий. Бросок: 2. Требование: 2. Провал.

– Если вы не собираетесь меня покормить – лучше спустите обратно, – мрачно ответил я, теребя ошейник с рунами, – артефакты останутся при мне. И умирать я не собираюсь. Посмотрим, что произойдет раньше. Рухнет моя решимость или стены вашей тюрьмы.

– Понимаю, что нашел в тебе Рейнхард, а до него Хикент, – хмыкнул, поднимаясь, Вейшенг, – упрямства тебе не занимать. Но поверь, ты сломаешься. У нас есть все время мира, а демоны умеют ждать. В кишку его, и проверьте, чтобы солнце не попадало. А то он чересчур живой.

Стражники не церемонясь скинули меня обратно, и я оказался в полной темноте. И тогда пришли кошмары. Я не спал и не бодрствовал, но каменная стена, отполированная тысячами прикосновений узников до меня, извивалась, превращаясь в жуткие картины. Мой правый глаз не видел ничего, и я был бы очень рад, если бы то же было и с левым.

Я вновь был там. В мире цветущих садов заточенных в колодцы зданий из металла и стекла. Я видел пышущие жизнью лица. И стал свидетелем прихода тьмы. Ее глашатаи бежали впереди, призраком носясь между людьми. Вот странно, в этом мире не было ни демонов, ни эльфов, ни одной другой знакомой мне расы. Только чистокровные люди, пусть их кожа и была самого разного оттенка.

Тревожные вести, разговоры, все чаще заканчивающиеся криком или замыканием собеседников в себе. Никто не знал точно, что именно происходит. Но люди собирали войска. Близкие прощались друг с другом. Добровольцы с мрачными, серьезными лицами стояли в очередях, чтобы записаться в солдаты. Где-то там случилась беда. Ее еще никто не видел – но она была все ближе. А может и видел – но некому было о ней рассказать.

Не знаю, что именно происходило, но в одном можно было быть уверенным: все эти видения мне посылает «глаз Они». Был ли демон свидетелем происходившего, или просто остаток его разума хотел свести меня с ума – не знаю. Но ощущение реальности совершенно исчезло. А потом пробудилась моя собственная память.

– Слыш, сопляк, – парень на три года старше и почти в два раза крупнее сжимал кулаки, – по-хорошему тебе говорю – отдай планшет. Теперь он мой.

– Нет. У меня завтра турнир! Не отдам!

– Ну, крысенышь, ты сам нарываешься, – усмехнулся здоровяк, – держи его, ребята, сейчас он пойдет с лестницы покататься. Спросят в санчасти, так и ответишь, понял? А то еще добавим.

Меня схватили под руки, с твердой уверенностью, что сделать я ничего не смогу. Твари. Я так долго к этому шел. Говорят, я самый младший в российской про лиге. Стану, если одержу победу завтра. Не дам отобрать им свое будущее. Не дам оставить меня навсегда в этом дерьме.

Стоило здоровяку замахнуться, как я поджал ноги, увлекая держащих парней за собой. Противник промахнулся, матерясь совсем не по-детски. Но не растерялся и ударил меня ногой. Остальные последовали его примеру. Они были больше, сильнее и глумились, чувствуя свое полное превосходство. У них не было только одного – моей решимости.

Извернувшись, я схватил зачинщика за ногу и что есть мочи сжал зубы. Толстая джинса не поддавалась, но парень завизжал, как откормленный поросенок. Его дружки начали осматриваться по сторонам, и стоило донестись быстрому топоту женских каблучков, вся троица мгновенно ретировалась. А я остался, побитый, весь в кровоподтеках и ссадинах, но довольно прижимающий к груди целехонький планшет.

Сейчас мое критическое мышление уже не протестовало против увиденного. Мозг слишком ослаб. Оставалось только принять все происходящее как есть – оно было. Картины, одна фантастичнее другой, смешивались в моем рассудке. Различить, где бред, а где воспоминания, было невозможно. Но даже в таком состоянии я слышал все более обеспокоенные разговоры стражников.