Тимур Айтбаев - Бастион_прототип

- Уже лучше, - хотя лицо отца Яванны осталось не изменилось, я самодовольно подметил, как его рука дернулась к висевшему на поясе кинжалу, а вся фигура напряглась, будто готовясь к прыжку. – Но все равно как-то…

- П… Пап, - раздался с дивана жалобный писк. – Хватит.

Ява сжалась в углу диванчика, поджав под себя ноги и, уткнувшись носом в коленки, мелко дрожала. Харкус хмыкнул и покачал головой.

- Ладно, не буду, - согласился он, расслабленно откидываясь на спинку стула. – У меня есть к тебе предложение, Рус.

- Слушаю, - кивнул я, постаравшись расслабиться. Выдержка мужика начинала меня немного пугать.

- Я помогу тебе встретиться с моим знакомым профессором из Академии. Маг он первоклассный, так что от проклятья ты скоро избавишься, не сомневайся. Тех денег, что ты дал Яванне хватит на все с лихвой, остаток я верну.

- Благодарю, конечно, но я так понимаю, ты это не просто так делаешь? – спросил я, прикидывая варианты.

- О многом просить не могу, все же платишь ты, а я просто посредник, но… - он тяжело вздохнул и посмотрел на греющую ушки дочку. – У Яванны есть дар. Просто немного поговорив с человеком, она способна увидеть саму его суть. Знаешь, как она тебя назвала? – я удивленно вскинул бровь, тоже бросив взгляд на смутившуюся девочку. – Рыцарем.

- Это такая уж редкость? – ухмыльнулся я.

- Представь себе, да, - вернул он мне ухмылку. – Ты рыцарь не по званию, а по сути. Такой, какими их рисуют барды.

- Боюсь, Ява немного перепутала, - я постучал когтем по кончику оскаленного клыка. – Это так, по-вашему, выглядят «истинные рыцари»?

- Поверь мне, - кисло скривился Харкус, - я видел много людей и нелюдей, именующих себя рыцарями, и понял одну вещь. Как говно не назови, меньше смердеть оно не станет.

- Ты рыцарь, - вдруг подала голос Ява. – Настоящий. Тот, кто не предаст, не бросит и не отступит.

- Ну ладно,будь по-вашему, - шутливо поднял я руки, сдаваясь. Спорить с ними у меня не было никакого желания. – Так что ты хочешь?

Прикрыв глаза и откинувшись на спинку стула, трактирщик спокойным голосом начал свой неторопливый рассказ.

- Я сирота.Родился и вырос на улице, в этом самом городке. Дела много глупых и злых вещей, о которых стыжусь до сих пор, но… Они были необходимы, чтобы выжить. Примерно в возрасте Явы я записался новобранцем в наемничий отряд и сумел вырваться из трущоб внешних районов. Меня кое-как обучили и кинули в мясорубку. К удивлению своему и окружающий, я сумел каким-то чудом выжить. Прошел несколько войн, а потом уволился из отряда и нанялся в регулярную армию. Там было, не скажу что легче, но терпимо. Наш старый король отличался редким благоразумием и умел избегать ненужных свар с соседями, так что гоняли мы в основном разбойников и всякую нечисть.Отслужил положенные десять лет, получил деньги и надел. Женился. Мать Явы была… не то, чтобы красивой, но доброй женщиной. А еще деревенской ведьмой. Она сбежала из родных мест, когда ее совсем затравили и поехала по миру искать счастья. Познакомились мы в этом самом трактире… Потом было много чего, но в итоге… свадьба, недолгое счастье и ее последние слова, перед самыми родами. До сих пор помню ее слабый голос. «Родится девочка», - сказала она, - «А я умру. Когда-нибудь она встретит Рыцаря. Доверь ее ему. Так надо».

- Ты мне ничего этого не рассказывал, - всхлипнув, жалобно пропищала Ява, сжавшись комочком на диване и с горечью смотря на нас.

- А зачем? – тяжело вздохнув, пожал плечами ее отец. – Что бы это изменило?

- Вот почему ты всегда так?! – вскликнула девчонка, вскакивая, и убегая из комнаты.

- И ты что, вот так просто отдашь незнакомому человеку единственную дочь? – спросил я, переводя взгляд с хлопнувшей двери на трактирщика.

- А это уже не мне решать, - горько улыбнулся он и, встав, направился к двери. Уже на пороге он остановился и, не оборачиваясь, тихо добавил: - Просто ее мать сказала еще кое-что. «За Рыцарем придет и твоя смерть, любимый». Скоро меня не станет и, я надеюсь, ты о ней позаботишься…

Дверь за трактирщиком закрылась.

Глава 14. Об особенностях проклятий

Той ночью я… я сбежал.

У меня очень чуткий слух и я прекрасно слышал, как Яванна плачет в комнате этажом ниже. Отец долго рассказывал ей о матери, о ее даре, о тех силах, что спали в этой девочке. А потом рассказал и о последней части пророчества, которое предвещало его смерть.

Открыв окно, я выпрыгнул на улицу и тенью пронесся по ночным улицам, стремясь покинуть город как можно быстрее. И дело было не только в разрывающем сердце детском плаче, но и проснувшемся голоде – я чувствовал, что еще немного и начну воспринимать окружающих только как сочные куски свежего мяса…

Пришел в себя, свернувшись под кустом в какой-то небольшой рощице на берегу реки. Было уже далеко за полночь и скоро должны были начаться предрассветные сумерки. Рядом со мной лежала полусъеденная туша какой-то волкоподобной зверюги, а моя одежда… от нее остались очень красочные лохмотья.

- Прим, напомни мне в следующий раз раздеться, - проворчал я, привычно сканируя организм магией.

«Принято», - прошуршало на краю сознания. – «Далеко забрался. Советую поспешить».

- Угу, только быстро кровь смою, - согласился я, заканчивая проверку. – Повезло что река рядом.

Приводя свой внешний вид хотя бы в относительный порядок, я размышлял. Кожа на правой руке почернела до запястья, а вены под ней ярко выделялись легким алым свечением. По прочности эта черная кожа приближалась к хорошей стали, а когти – спокойно эту сталь могли пробить. Левая рука восстановилась до запястья, но отросший кусок предплечья тоже представлял собой черную плоть с алыми венами. Остальные изменения были не столь броские, но не менее настораживающие – у меня слегка заострились кончики ушей и волосы стали какими-то жесткими. Такое чувство, что вместо обычных волос из моей головы теперь торчит тонкая проволока.

- Вопрос перчаток становится актуаленкак никогда, - пробормотал я, высушивая остатки одежды.

Сапоги я где-то потерял, а рубашка была изодрана до состояния половой тряпки. От брюк уцелела только верхняя половина – все, что ниже колен превратилось в оборванные грязные полосы. Вздохнув, я пустил останки рубашки на шарф.

Вот в таком виде я и забрался в окно своей комнаты уже перед самым рассветом.

- Кажется, где-то мы такое уже проходили… - прошептал я, встречаясь взглядом с парой сине-зеленых глаз, опухших и покрасневших от слез и бессонницы. – Ну и что ты тут делаешь?

- Тебя жду, - буркнула Яванна, нахохлившись на диване как маленькая птаха. На столе стояла небольшая лампа, едва освещавшая комнату. – Где тебя всю ночь носило? Да еще и в таком виде.

- Охотился, - честно признался я.