Сергей Недоруб - Светлая Тень [litres]

Взяв ее руку, я повернулся к кукле:

– Лактар, мастер желает прервать ритуал «Паскаль». Как это сделать?

– Прервать ритуал может лишь хозяин.

– И как можно заставить его это сделать?

Полные искусственной жизни глаза смотрели на меня.

– Убить хозяина, – ответила кукла.

Посмотрев на Веду, я медленно ткнул указательным пальцем в стекло автомата и сказал:

– Принято.

Веда уставилась на чек.

– Час пятьдесят, – сказала она. – Сережа, у меня мало времени. Надо что-то делать.

Я мягко взял у нее чек и произнес:

– Рад, что ты не стала оспаривать совет куклы.

Взгляд Ведающей был красноречивее любых слов. Как все прекрасные создания, она любила жизнь, свою и чужую. И как уважающий себя человек, не терпела предательства. То, что происходило сейчас, не вписывалось в рамки бытовых или рабочих разборок. Борисов совершил предательство. Медленное, методичное, посекундно расписанное. Ни Ведающая, ни я не собирались делать больше необходимого. И знали, что не сделаем меньше. Кукла дала нам ответ – кристально верный и понятный.

Затем я вспомнил, где нахожусь, и меня затрясло.

Что, во имя Сумрака, мы успеем сделать за два часа? Борисова в последний раз мы видели в Москве несколько дней назад. Сейчас он может быть где угодно. А союзников, способных быстро доставить нас к нему, у нас нет. Не говоря уже о том, что достать Борисова с его многовековым опытом будет не так-то просто.

– Лактар, можно ли оттянуть конец ритуала? – спросил я.

– Хозяин сам решает, когда начать ритуал. Как только он начат – конец строго определен.

– А «камчатка»? Можно оттянуть момент полного истощения, когда Силы недостаточно?

– Нельзя.

– А если снова поехать на север?

– На поздней стадии это не работает.

– Подкачка Силой поможет?

– Да, – ответил Лактар. – Понадобится очень много. Больше, чем способны дать амулеты, аккумулирующие Силу, или другие Иные.

– А где можно взять больше?

– Гипотетически – в местах Силы.

Я повернулся к Ведающей, с надеждой смотрящей на меня.

– Вот оно, – сказал я.

– Место Силы? – Веда задумалась, вспоминая ближайшие к Питеру подобные зоны. – Они все давно под охраной Дозоров, простому Иному не попасть. Хорошо, что я дозорная. Если мы поедем в питерский Ночной, меня должны допустить к ближайшему месту, где у меня будет больше времени, и тогда ты сможешь…

Она не договорила. Да это и не было нужно. Нарисованное лицо Борисова за моей спиной смотрело на нас, словно предлагая запомнить образ, когда наступит время крайних мер.

Совсем неожиданно образовавшуюся тишину нарушил телефонный звонок.

Я вытащил трубку, глянул на экран.

– Здравствуй, Саша, – сказал я. – Давно не толковали. Все у вас хорошо?

– Привет, – ответил Агеев.

Что-то было не так. Его голос звучал неуверенно.

– Саша, я знаю все насчет «камчатки». Мне придется долго рассказывать, но тебе не понравится. Сам эликсир принести не могу, уж извини.

– Извиняю, Воробьев. Теперь это не нужно.

– Что? – не понял я. – Погоди, как это не нужно?

– Мне тоже придется долго рассказывать. Я чего тебе звоню-то… У меня тут послание.

– Да, я слушаю. От кого?

– Послание не к тебе. – Саша продирался сквозь слова как через терновый куст. – К Анжеле Возрожденной. Ты можешь ее найти?

Я с оторопью посмотрел на Ведающую, переключил телефон на громкую связь.

– Говори, она тебя слушает.

– Э-э… ладно… – Саша помедлил. – Анжела, у меня к вам сообщение от Ночного Дозора города Москва.

– Да, здравствуйте, – озадаченно сказала Ведающая. – Они теперь через ваш штаб работают?

– Не совсем. В общем, они хотят, чтобы вы знали следующее…

– Говорите уже.

– Вы уволены.

– В смысле? – не поняла Веда.

– Не могу прокомментировать. – Судя по голосу, Агеев явно сам был в полнейшем диссонансе. – Весь текст звучит так: вы уволены, не пытайтесь воспользоваться привилегиями дозорной, не приближайтесь к объектам, доступным лишь дозорным, не пользуйтесь специализированной магией дозорных, не задавайте встречных вопросов до персонального уведомления. Это все.

– Кто отослал эту дурь?! – рявкнул я.

– Подписано: Саймон Джонсон.

– Что?! – воскликнула Веда.

– Да, все верно, – сказал Агеев. – На ближайшие два часа полный контроль над Ночным Дозором Москвы и всей России установила Инквизиция.

Перехватив трубку, я отчетливо сказал:

– Саша, нет времени объяснять, просто слушай. Мне срочно нужно получить доступ к любому месту Силы. Очень срочно, в течение часа. Самый край – полтора. Надо настолько, насколько ты хотел бы дышать. С меня причитается все и даже больше.

– И не объясняй, – произнес Саша. – Инквизиторы и нам прислали весточку. Все места Силы на континенте опечатать заклинаниями и никого к ним не пускать. Я понятия не имею, что там у вас творится. Ты бы приехал и рассказал. Можно устно.

Ужас во взгляде Веды был красноречивее любых слов. Вероятно, я и сам выглядел так же. Невозможность добраться до места Силы – полбеды. Куда хуже, что нас опережали на несколько шагов. Возможно, Борисов знает, что мы в его логове.

– Сейчас я занят, – сказал я Агееву. – Вернусь как смогу. Имей в виду: я буду искать любое место Силы и сделаю все, чтобы туда прорваться через час. Не хочешь помочь – хотя бы не мешай.

– Не могу не мешать, уж извини. Саймон дал четкие указания, я не могу ослушаться Инквизиции…

– Тогда я рад, что этих указаний лично не слышал, – ответил я и отключился.

– Так, я пошла отсюда, – нервно сказала Веда, выходя через Сумрак. Я метнулся за ней по лестнице наверх, на свежий воздух.

Веда уже рылась в кофре «Голдвинга» в поисках минералки.

– Они знают, – сказал я, чувствуя, как холодный ветер остужает мой вспотевший лоб. – Борисов сдался Инквизиции, чтобы продать им «Паскаль». Они перекрывают нам все пути. Хотят проверить, работает ли ритуал. Эта технология – лакомый кусок, достаточно, чтобы пожертвовать одной Светлой. Если на выходе они получат другого Светлого твоего уровня – то Инквизиция и вовсе ничего странного не заметит.

– И что нам делать? – спросила волшебница.

Я посмотрел на чек.

1:48:42.

Через час и сорок восемь минут Ведающая должна умереть.

В ее кармане что-то завибрировало. Бросив бутылку на землю, Веда вытащила свой телефон. Даже мне было видно, как с тонкого гаджета на глазах спадали защитные Светлые чары.

– Они отключают меня от филиала, – произнесла Веда в шоке.

Сунула руку в другой карман, вытянула удостоверение дозорной. Уставилась на него, и ее руки задрожали, она выронила документ вслед за бутылкой. Я наклонился, подобрал заламинированный кусок картона, чтобы увидеть, как данные тускнеют с каждым мгновением. Сначала растворилась печать, затем имя. Последней угасла фотография.