Сергей Недоруб - Светлая Тень [litres]

И все же он сразу начал разгон, не дожидаясь новых сюрпризов.

Внутри него наверняка царит настоящая паника. Нервный радиообмен на всех частотах сразу, включая Дневной и Ночной Дозоры Москвы, пражский штаб Инквизиции, полдюжины потенциальных помощников, включая, возможно, и Выборг. Может, кто-то как раз названивает лично мне по куче каналов. Может, ищут выход на собственный канал «Бентайги», если он здесь есть. Возможно, прямо сейчас к оставленной мною дыре в заборе приближаются машины Светлых, а следом за ними, подгоняемые стонущим от боли Сашкой, мчатся Шпунт с Джеппом.

Все они опоздают.

«Лайнэйдж» все приближался, попадая в зону действия шакрама. На два заряда подряд его должно хватить. На один до перезарядки так точно. Глянув на отполированный металл оружия, я зафиксировал в качестве первой цели кабину. Второй – назначил левую турбину самолета.

Два выстрела подряд.

Шакрам сработал безупречно, его и в самом деле хватило на два выстрела. Но ни один не попал в цель, потому что цели исчезли вместе с самолетом. Инквизиторский джет растворился в Сумраке. Оба заряда шакрама попали в столбы огней высокой интенсивности, снеся их с закрепленной в бетон основы.

Подобный выход Саймона из положения едва не помутил мне остатки рассудка. Ища тень в оставшихся источниках света, я нащупал рычаг автоматической коробки передач, поймал нужный угол поворота – и вышел на первый слой вместе с «Бентли».

«Лайнэйдж» был здесь. Но уже не в облике самолета. Несмотря на то что первый слой не настолько явно показывает суть вещей в Сумраке, несмотря на все известные мне внутренности чужих масок – передо мной на грунтовой, покрытый синим мхом полосе стоял китайский дракон длиной в тридцать с небольшим метров.

Он выглядел чудовищно. Сзади две толстые, широкие лапы – правая перебита в двух местах, и пальцы вывернуты в стороны. Вместо двух передних лап была одна, вырастающая прямо из грудины, непрестанно царапающая мох под собой. Глазницы с пропорциями ветровых стекол кипели ненавистью. Дракон чуть приоткрыл пасть – непослушную, с прикипевшей челюстью, словно парализованной укусом змеи. Из его глотки вырвался поток обесцвеченного огня, направленный не вперед, как можно было ожидать, а назад – сквозь темную плоть, похожую на сплошную опухоль, уходя еще дальше, через вздернутый хвост, к концу полосы.

Дракон начал движение по прямой как стрела полосе. Синий мох цеплялся за него, не желая отпускать, и мертвое пламя выжигало его без остатка.

Я посмотрел на руль, заметно затвердевший и сузившийся. Надавил на газ, и ничего не произошло. Посмотрел вниз, стукнул по ноге, чтобы принимала импульсы мозга как полагается. Вдохнул, будто в условиях катастрофического разрежения. Пребывание на первом слое я уже мог сравнить с единственным случаем, когда находился на четвертом. И сейчас чувствовал себя даже хуже. Кроме того, сейчас рядом не было Ведающей.

Тело вернулось под контроль, и вместе с ним и «Бентли». Я помчался наперерез дракону, напуская максимум защиты кроссовера, перед тем как врезаться в его покрытую волдырями плоть.

От удара «Бентайгу» отбросило в сторону – кроссовер сделал полный переворот, снова становясь на колеса. Дракон взревел, его левая лапа прочертила по синему мху кровавый след. Он начал постепенно исчезать.

Снова дернув рычаг, я вернулся в обычный мир, чувствуя, как «Бентайга» пытается сделать это самостоятельно, оставить меня на съедение Сумраку. Нет. Нет! Я вцепился в руль, впуская в себя мысли про машину, в которой сидел. Мы одно, мы вместе – Дневной Дозор, мы неразделимы…

«Бентли» втащила меня за собой. Мы мчались параллельно носу джета, в боку которого виднелась легкая вмятина. Сзади меня, с ревом забирая воздух, крутилась турбина, подвешенная к крылу, – с явными оранжевыми центробежными всполохами внутри себя.

Самолет снова начал растворяться. Он знал, что я не выдержу постоянного метания в Сумрак и назад – наступит момент, и я не смогу вернуться. Но еще на один раз я уступлю. Перехватив шакрам, я вернулся на первый слой, чувствуя, как Сумрак неодобрительно встречает меня, словно блудного сына.

Дракон выпустил новый сноп пламени. Сквозь дыры в его шкуре огонь хрипел, как вырывавшаяся на свободу после многовекового заточения стихия. Диск шакрама вошел точно в одну из дыр в его шкуре. Сноп синего мха метнулся мне в салон и тут же облепил мое лицо.

Монстр вышел из Сумрака. На этот раз я не нашел в себе сил сделать то же самое снова. Полоснул лезвием шакрама по запястью, заливая салон и мох на своем лице фонтаном крови. Сумрак хочет жертвоприношение? Пусть довольствуется стандартной нормой. Только я часто наблюдал, как Сумрак пьет кровь в знак оплаты за вход на нижний слой и ни разу – за выход.

«Лайнэйдж» набирал скорость, готовясь взлетать. Один из иллюминаторов разбился, изнутри вырывалось зеленое пламя. Вдоль борта пронеслась аура «щита», которая тут же пропала.

Я вдавил газ, обгоняя джет, затем отрываясь от него. Маркеры световых горизонтов проносились мимо, все быстрее и быстрее. Профиль джета за спиной начал приподниматься – самолет готовился оторваться от земли. Нарисованный на виртуальном кокпите спидометр «Бентли» показал двести девяносто километров в час, и возле красной линии ограничительных огней я нажал на тормоз, выворачивая руль вправо.

Собственная антиблокировка «Бентайги» проснулась даже быстрее магической защиты, вызванной защитить кроссовер от опрокидывания, – но на такой скорости ни та ни другая не сработали как надо. Не найдя возможности ехать боком, «Бентли» споткнулась, клюнула крышей по ходу движения, начала безостановочные боковые кувырки по центру взлетки. Затем в нас врезался едва успевший оторваться «лайнэйдж».

В мешанине вращения я услышал рев дракона. Если меня затянуло в Сумрак…

Но нет. Раздавленная брюхом самолета «Бентли», лишившаяся колес, проскрежетала днищем по бетону разгоряченной полосы. Борясь с подушкой безопасности, я толкнул отвалившуюся дверь, выбрался из салона, рухнул наземь, глядя перед собой на агонизирующую кучу металла.

Самолет ткнулся о землю, задирая хвост неприлично высоко, сместился левее, глотая последние метры безопасной освещенной дорожки. Коснулся крылом зеленого покрытия, взбивая фонтан земли. Новый рев дракона пронзил атмосферу, когда передо мной начал разворачиваться непостижимый разуму гибрид современного джета и дракона, просачивавшегося из Сумрака и не находящего места в чужой для себя реальности.

Вместо левого крыла землю царапала сочащаяся фонтанами черной крови когтистая лапа, помогая остальной массе проводить бесконечно долгий поворот в воздухе. С правого крыла рассеивалось авиационное топливо. Дальнее шасси превратилось в комок истерзанной плоти, ближнее пыталось зацепиться резиной за аэродромный газон. Из разбитого переднего стекла вырывалось пламя и торчал драконий ус, болтающийся возле горящей турбины.