Владимир Атомный - Бастион. Поступление [СИ]

Сжал кулаки и волевым усилием перевёл мысли на более приземлённое:

— А пирожное?

— В смысле? — опешила Вероника.

— Ты сама делала или кондитер?

— Это моё — вычитала недавно рецепт.

— Знаешь, первый раз такое ем, — с жаром сообщил я. — Вкус просто дурманящий, спасибо.

— Ой, — лицо ожило краской, — скажешь тоже. На здоровье.

Мы рассмеялись и отправили в рот последние кусочки предмета восхищения, а после на столик лёг план расчётов. Девушка удивлённо пробежала глазами список.

— Надо же — самые первые в школе! За сегодня что ли успели?

— Ага, все вместе. Как думаешь, укладываемся в рамки бюджета? — я даже дыхание задержал.

— Вполне, конечно я бегло просмотрела, но вроде да. Может устроит такой вариант? — Вероника встала и прошла к столу, вернулась уже с банковской карточкой. — Тут как раз нужный баланс.

Я глянул на инициалы и удивлённо спрашиваю:

— Это же твоя — разве не со средств школы закупаем?!

— Так и есть, — кивнула председатель, — я позже спишу нужную сумму.

— Спасибо, конечно! — радостно отозвался я. — А ничего, что твоей картой буду рассчитываться?

— Пин — три шестёрки, девять, — вдруг сообщила она, — хотя обычно ничего не требуют.

— Ну-у, Вероника, ты воистину волшебница, — произнёс я с большим восхищением.

— Не только я, Матус, — ответила девушка в купе с опаляющими нотами фиалкового взора. — Тебя подвезти?

— Ну, — озадачился я, — вообще, к Сапе собирался зайти.

— Который Волох? — уточнила она, вновь удивляя осведомленностью.

— Ага!

— Поехали вместе? — произнесла вдруг девушка.

Предложение вторглось в голову будоража, и всё же уточняю:

— А тебя никто не хватится?

— Всё уже, основные дела позади, — сообщила Вероника с довольным лицом.

— Тогда я всеми конечностями за совместную поездку к Сапе.

Пока мы идём от дверей школы к машине, я восхищённо парю в неге, если Агния — ангел, то Вероника — демон, тёмное торжество красоты, обаяния и харизмы. Её женственность, подчёркнутая сарафаном, несёт меня, как океан рыбацкую лодку, приотстал на полшага и украдкой созерцаю совершенство ног, лёгкое, едва заметное, покачивание бедер, гордую и статную осанку, подчёркнутую выразительным бюстом. Мне стоит большого труда сохранять внешнее спокойствие и ровность походки.

Тяжёлую дверь лимузина, водитель, открыл заранее, мы сели, Вероника сообщила адрес и Бастион за окнами поплыл назад. Внутри играет и переливается радость, ибо всё необходимое для подготовки к празднованию теперь будет, ещё, при обсуждении, я указал укрывной материал, дабы ученики других параллелей не видели перемен в коридоре — пусть наше творчество будет сюрпризом.

Ружияр за окнами 'линкора' сверкает огнями, солнце только скрылось, но освещение уже начинают включать, и я чувствую, что влюбляюсь в этот технологичный цветок Империи, светодиодно-стеклянную жемчужину. Здесь, в центре, мы словно взбираемся выше и выше, к самим звёздам. Оказавшись же в секторе загородных домов, видим, как преобладает зелень, но даже среди них, дом семьи Волох подобен островку джунглей, просто заросший всевозможной флорой.

— Удивительно да, Матус? — произнесла Вероника.

— Ага, ты где-нибудь видела такие одуванчики или вот такую травищу? — указываю пальцем, когда подъехали ближе.

— Нет, в раза два или три больше обычных, — подмечает она.

Мы, поглощённые удивлением, выходим из машины, за виднеющейся из-под листвы оградкой, цветёт и пахнет мир дома Сапы. Пчёлы до сих пор гудят в нём, опыляя неисчислимые цветы, а воздух неожиданно свеж и прохладен, полон красочных запахов прелости и влаги.

Зашуршал гравий и вышел Сапа.

— Нифига себе!.. Ой, председатель! Добрый вечер.

Я рассмеялся, увидев, как меняется лицо друга.

— Здорова, не ждал, да? — откликаюсь я.

— Ага.

— Привет, — сказала Вероника, улыбнувшись уголками губ.

— Зайдём в дом? — тут же предложил он.

Мы неспешно вступили на территорию участка-сада, одноклассник всё понял и немного рассказал об окружающем нас буйстве зелени. Вскоре вошли в двухэтажный дом и наконец прояснился усиливающийся запах грибов — я чуть не снёс головой несколько, к первичному страху, а потом удивлению, дом семьи Волох зарос грибами, не то, чтобы совсем, но часто. Я ошалело разглядывал разнообразие, трогал особо красивые или большие экземпляры.

— Зачем вам столько грибов? — спрашивает Вероника.

— Ну, — отозвался Сапа, — теперь это стало семейным делом. Почти все лучшие рестораны Ружияра берут у нас овощи, фрукты, зелень и грибы.

— А раньше что? — продолжает интересоваться девушка.

— Приходилось уживаться с таким многообразием в доме, что вовсе не круто, — ответил, рассмеявшись, Сапа.

Вскоре традиция гостеприимства усадила нас за стол, а со второго этажа спустились родители одноклассника. Меня с самого вступления под сень дома обуяло спокойствие и умиротворение, ну, вроде на лужайку под дубком прилёг, в приятный весенний день. Мы легко начинаем общение и знакомство, обсуждая то буйство зелени, то Бастион, на столе быстро оказалось многообразие свежих продуктов, несколько салатов и овощных горячих блюд. Сама кухня — тот ещё экземпляр, но не в броском современном гарнитуре и даже не в декоративной штукатурке, — тут грибочки, там грибище, за полками укроп, сбоку петрушка — кругом разносад. Отделка была лишь подобрана под эту изюмину.

Весёлый вечер кончился лишь с приходом темноты, и семья Волох вышла нас проводить, таких раскрасневшихся и уникально-сытых. Лёгкое и теряющееся за листвой освещение двора, плавно переходит в уличное, а транспорт Вероники направляет нас габаритными огнями. Немного смутило, когда родители Сапы поклонились, но слова прощания сказаны и я с председателем сажусь в машину.

Вновь роскошный мир салона сомкнул крылья и внешние звуки утихли, сегодня увидено столько необычного, что даже не знаю с какого края обдумывать, ещё и Вероника перевела освещение салона в приглушенное, поэтому вопросы утихли сами собой. Мост через реку, прекрасная сверкающая громада Ружияра всё больше рассеивает внимание, лёгкая сонливость и покачивание лимузина, веки сами-собой смыкаются. Сон мягко и вкрадчиво укрывает сознание.

— Матус, — позвал приятный голос. — Матус.

Я всю жизнь просыпаюсь довольно хорошо, с видом родной комнаты или дома, иногда дедушкиного с бабушкой и вот сейчас понимаю, что до сего момента не знал всей полноты счастья. Перед глазами Вероника, на расстоянии руки, её волосы стекают по плечам красивым, волнующим покрывалом, глаза в неясном освещении тёмные, обсидиановые, некая ночная томность скользит в чертах девушки. Обрываю любования поняв, что мы в лимузине и за окнами ночь.