Ярослав Заболотников - Древняя кровь

* * *

Рэксволд в боевой стойке старался уловить каждое дуновение ветра, каждое содрогание земли под ногами. В окружавшей его тьме что-то рыскало, и он чувствовал, как оно пыталось к нему подобраться. Ассасин уже не помнил, где находился и что делал, но инстинкты говорили ему выжить любой ценой. Все звуки уже давно смешались в безумный шум, отдававший в голову пульсирующей болью. Чьи-то костлявые пальцы коснулись его локтя, и лезвия кинжалов стремительно прошли сквозь гулкую пустоту мрака.

– Иди сюда, тварь! – заорал Рэксволд, делая хаотичные выпады в стороны. – Где же ты?! Давай! Возьми меня, если сможешь!

Перед лицом ассасина пронёсся лёгкий ветерок, и он на опережение совершил выпад в сторону предполагаемого врага. Один из клинков задел цель: с лезвия кинжала на руку стекла струйка крови.

– Как тебе виверхэльская сталь на вкус?! Ну же, покажись!

Незримая костлявая лапа упала ему на плечо, и Рэксволд совершил круговой удар кинжалами, именуемый «мельницей смерти». Отрубленные фаланги пальцев упали вниз и ударились о его сапоги.

– Я буду отрезать от тебя по кусочку, пока ты не сдохнешь у моих ног!

Вдруг тьму разорвал яркий мерцающий свет. Ассасина повело в сторону, и он рухнул вниз.

* * *

Рэксволд лежал без сознания. Тяжёлый удар следопыта пришёлся точно в подбородок.

– Всё-таки задел меня, – Джон посмотрел на порезанную ладонь. – И это будучи слепым и глухим. Если бы не фокус с веткой, мог бы ранить и посерьёзнее.

Алан забрал у ассасина кинжалы и взглянул на Джона:

– Ловко ты его уложил. У меня до сих пор ноги дрожат от увиденного. Что дальше?

– В моих вещах есть верёвка. Свяжи ему руки за спиной да потуже. Даже без оружия он представляет для нас опасность, – следопыт смахнул со лба пот. – От такого накала страстей мне уже и самому стало жарко.

Юнец связал Рэксволда, и Джон повернулся в сторону деревьев:

– Полдела сделано. Надеюсь, удача не подведёт и во второй раз. Нам нужно найти горькую синявку. Синеватый гриб на тонкой ножке с утолщением посередине. Ты его сразу узнаешь по круглым голубым пятнам на шляпке. Под ней – трубчатый слой. Обычно растёт с северной стороны ствола. Понял?

– Ага, – с готовностью кивнул парнишка. – Собирать все синие грибы и показывать тебе.

– Ну, можно и так, – следопыт почувствовал испарину на лице. – Вот же ж… У меня для тебя плохие новости… – он присел у мёртвого дерева. – Похоже, меня тоже зацепило…

– Ой-ёй, – растерянно пролепетал Алан.

– Не волнуйся, тебе не придётся бороться со мной. Если не совершать резкий движений, то я смогу избежать галлюцинаций и сам потеряю сознание. Правда, уже не проснусь без посторонней помощи…

– Но как я…

– Послушай, пока я ещё могу говорить, – прервал его Джон. – Растолчёшь гриб рукоятью кинжала на моём щите, добавишь воды и зальёшь эту жижу во флягу. Получившуюся смесь выпьешь первым. На вкус – гадость, как коровий навоз. Но если не хочешь присоединиться к нам, то уж как-нибудь переживёшь несколько глотков. Больше и не надо. Затем ты напоишь сначала Рэксволда, потом меня, вне зависимости от нашего состояния. Уяснил?

– Понял! Я мигом.

Паренёк побежал к деревьям, но Джон его окликнул.

– Эй, Алан, – следопыт кивнул влево. – Мы пришли оттуда. Это на случай, если я уже не очнусь, – Джон прислонил голову к трухлявой древесине и, тяжело дыша, добавил: – И не держи на меня зла за то, что я тебя тогда душил…

– Ты что, помирать собрался?! Даже и не думай! – завопил Алан и бросился к поросшим грибами стволам. – Северная сторона? Чёрт возьми, и где она тут? Ладно, собираем синие грибы со всех сторон дерева…

* * *

Пот градом катился по лицу следопыта. Он чувствовал, как невидимая пелена окутывает его разум. Чтобы не потерять сознание, Джон вспоминал самые яркие моменты своей жизни.

Первая любовь, вскружившая голову и оставившая тонкий шрам в юношеской душе. Тем не менее следопыт был благодарен судьбе за романтические вечера, волнительные прогулки под луной и нежные поцелуи. Пожалуй, толика истинного счастья стоила намного больше, чем впервые разбитое сердце молодого наивного парня. С годами плохое стало забываться, оставляя в памяти лишь приятный запах её длинных волос и радостный звенящий смех.

Смерть отца показала Джону всю глубину боли от потери близкого человека, безысходность, острые когти которой безжалостно полосовали сжавшуюся в комок душу. Но он не сломался. Ощущение собственной ничтожности перед неотвратимым пробудило в нём желание бороться за жизнь. И ни опускающиеся порой руки, ни слабая почва под ногами уже не могли загасить искру надежды. С каждым годом Джон всё увереннее принимал вызовы судьбы, нанося ответный удар по козням злого рока. Строгие напутствия отца стали основой личного кодекса чести, что помогал следопыту не растерять себя в этом нелёгком деле.

Сражение в Каменных Полях явило Джону хищный оскал беспощадной войны, пожиравшей всё на своём пути. Мандраж перед грядущей битвой прошёл не сразу. Но взявший себя в руки следопыт поставил конечную точку в жизни незрелого солдата, ступив на тернистый путь воина. Лишь в бою, отнимая чужие жизни, Джон смог понять их настоящую цену. Не каждому дано, держа меч над почти поверженным врагом, прочувствовать все муки выбора. Череда тяжёлых решений вскормила кровью семя первых ночных кошмаров, ещё долго преследовавших следопыта.

Образы прошлого развеял лохматый запыхавшийся паренёк, что высыпал перед ним охапку голубых грибов. Юнец что-то говорил, но его голос звучал совсем далеко, и монотонный гул не давал разобрать ни слова. «Кто он и чего хочет?» – Джон посмотрел на его встревоженное лицо, и ему почему-то стало смешно. Он засмеялся, но не услышал своего смеха. «Что со мной? Почему всё вокруг темнеет?» – следопыт бросил взгляд на парнишку, державшего что-то в руках, и провалился во тьму.

* * *

– Прекрасно. Просто великолепно, – Алан с досадой сжал в кулаке гриб и ещё раз посмотрел на лежавшего без сознания следопыта. – Так. Нужно взять себя в руки. Что он там говорил? Синяя шляпка. Голубые пятнышки. Или наоборот? И, кажется, что-то про тонкую ножку. Давай, Алан, вспоминай. Сейчас всё зависит только от тебя.

Паренёк начал перебирать россыпь синеватых грибов, методом исключения откладывая неподходящие под описание.

– Чёрные точки. Не то. Жирная ножка. Нет. Светлые полоски. Не припомню такого. Белые пятна. Непохоже. Двойная ножка. Серьёзно? А этот вообще какой-то слизью покрыт. Фу! – Алан с отвращением отшвырнул последний гриб подальше, и перед ним осталось четыре одинаковых гриба.

– Какая-то там синявка, – пробормотал Алан, поднося один из грибов к лицу. – Во имя всех богов, пусть это окажешься ты.