Дарья Беляева - Аркадия [СИ]

И бриллиантовое лезвие, казалось, готово было взрезать не то что металл, но даже саму смерть. Солнце, лившееся сквозь щели в башне, танцевало внутри меча. Я удивилась и восхитилась его красотой.

Нам нужно было прийти за ним, даже если это стоило бы нам жизней, настолько он был красив. Казалось, в каждой его грани тонут самые удивительные вещи на земле — зелень лета, синева моря, красная ярость огня. Он переливался намного ярче, чем это было физически возможно. В нем были не призраки цветов, как в земных бриллиантах, а их прообразы.

То, из чего была сделана эта вещь могло быть древнее самой земли.

А потом все потемнело, так резко и быстро, что даже меч поблек. И пришло ощущение, к которому невозможно было привыкнуть.

Ощущение присутствия Неблагого Короля.

Я метнулась к мечу, представляя себя никак не меньше, чем королем Артуром. Как только я коснулась рукояти, волокна, крепко сжимавшие меч, расслабились, опали. Рукоять оказалась теплой и подходящей моей ладони просто идеально.

Я понятия не имела, правильно ли мы поступаем. Но я была вдохновлена, как никогда. Возможно я, восемнадцатилетняя Астрид из Копенгагена, могла бы сделать для мира намного больше, чем все известные полководцы, врачи и законодатели. Я могла построить лучший мир.

Мы все держались рядом, перепуганные наступившей темнотой. Но я знала, что я смогу сражаться. Последние отблески исчезающего солнца исчезли, утонули в бриллиантовом лезвии меча. Я выставила его вперед, крепко обхватив рукоять. Небо, которое было видно в просветах между нитями, менялось. Вся утренняя, зимняя прозрачность исчезла из него, оно становилось темнее, и вместо солнца сверху в белую башню, в живую башню, заглядывала ягода красной звезды. Спецэффекты были недурны, я это признавала. Но струсить мне не захотелось ни на секунду.

Зато я видела, как хотелось Констанции. Она переглянулась с Делией. Девочки благоразумно держались от меня подальше, и я их понимала, и мне даже было их жалко.

Но то, что я могла сделать с помощью этого меча ведь было намного ценнее моей жизни и даже их жизней. Я сделала шаг вперед, и в этот момент за ненадежными, подвижными и несплошными стенами башни мелькнула какая-то тень.

Констанция завизжала, хотя я не понимала, что страшного в том, кого мы все ждали. И чье присутствие все мы чувствовали. Тень скользила вокруг. Он прохаживался рядом с башней, и я услышала, как Неблагой Король насвистывает какую-то странную, атональную мелодию. Все стихло, я, казалось, дыхания собственного не слышала, а его — слышала.

Он, как и всякий порядочный злодей, появился в свое время, композиционно он был очень к месту. Только он не мог проникнуть внутрь. Кажется, Констанция тоже это заметила. Она приложила руку к губам, будто молилась.

Адриан спросил меня:

— Ты уверена, дорогая?

А я была уверена, как никогда и кивнула.

— Дети, дети, дети, — сказал Неблагой Король. — Какие глупости вы себе напридумывали!

Он ни на секунду не прекращал движение. Он ходил по кругу, как стрелка часов, ровно и неостановимо. Иногда мне казалось, будто в щели между волокнами башни, кружевными, сцепленными друг с другом, проникают тени, проникают, и тут же, будто обожженные, дергаются обратно.

— Неужели вы считаете, что я такого уровня чудовище, что за ваши безобидные шалости, уничтожу ваши же жизни?

Голос его раздавался будто внутри, в помещении, а тень, расхаживавшая снаружи оставалась молчаливой, у нее было только движение.

— Выходите! И мы договоримся! Мы с вами сможем друг друга понять!

Нужно было заманить его поближе. Пообещать выйти и проткнуть ему глотку. В теории все было очень просто.

— Хорошо! — крикнула я. — Мы выходим!

— Но мы же не выходим! — сказал Герхард, а Адриан отвесил ему подзатыльник.

— Мы забрали меч! — крикнула я. Конечно, он ведь не мог сюда войти. Он в такой же патовой ситуации, как и мы.

— А как же наши гарантии, что мы не умрем? — спросил Адриан. — В противном случае я вот совершенно не против здесь посидеть.

— Вечно! — сказала Констанция.

— И, кроме того, помогите Акселю, ему сейчас плохо!

— О, мне, как и всем вам, сейчас не до Акселя! — засмеялся Неблагой Король. — Но у вас есть кое-что, что нужно мне. А у меня есть кое-что, что нужно вам! Свобода, детки! Полная свобода! Хотите ее получить?

А я думала, скольким ты обещал свободу, а? Сколько там из них, наших теть и дядь бесконечных, уже сдохли и лежат?

И сказала:

— Отпустишь нас домой?

— Всенепременно отпущу! Только отдайте меч!

Голос его был почти издевательски-елейным, будто он и не пытался сделать вид, что говорит правду, будто он был героем плохого фильма, где авторы с самого начала дают понять, что случится в конце. Я сделала пару шагов к выходу, и тень резко метнулась в другую сторону. Я вздрогнула и почувствовала, как вздрогнул Адриан. Мы оба остановились.

— Ну что же вы, что же вы, дети? Неужели мы совсем не видим друг в друге равных партнеров?

Он засмеялся, и голос его зазвенел о кости моего черепа, присутствуя внутри, будто я сходила с ума. Я даже так подумала — на секунду. У меня онейроидный синдром или как там это называется, и всю эту Аркадию я вижу вместо больничной стены.

Констанция бы обрадовалась, но я — точно нет. У меня был шанс стать героиней. И как до меня раньше не дошло, что стоило бы ему получить меч, он бы все равно нас убил?

Мы его не интересовали, его интересовала кровь Благого Короля в нас. Наверняка, пытался забрать его меч, как только Благой Король заснул, но он оказался здесь. Хотел завладеть его силой, хотел его убить, хотел всех нас убить.

В этот момент я услышала скрежет. Чьи-то когти, казалось, раздирали башню. Звук шел будто бы со всех сторон, обнимал все здание. Я увидела, как одна из нитей надтреснула, и тяжелое дыхание башни, ее медленная пульсация на секунду прервались.

Мы ведь не могли ждать здесь вечно. Да и кого нам было ждать? Я обернулась к ребятам. Герхард кивнул мне, как будто знал, что я хочу спросить. Делия сложила руки на груди с таким видом, будто ей абсолютно все равно, что будет. Констанция жалась к стене, а потом, услышав очередной взвизг когтей, кидалась вперед. Мне стало жалко ее, и я подумала, что все скорее нужно заканчивать любым путем. На Адриана я смотреть не стала. Я знала, что он поддержит меня, когда я пойду. И я пошла.

— Мы выходим!

Я не знаю, зачем я соврала, ведь выходила только я. Мне хотелось защитить моих друзей, но так же хотелось, чтобы они могли броситься на него вместе со мной. А рядом был только Адриан.

Тень в мгновение ока оказалась у выхода. Она впервые за это время оформилась и стала напоминать человеческую. Неблагой Король сказал мне: