Шеннон МакГи - Драконьи норы и другие ловушки

В таком месте, как Дабскин, где собралось так много людей, угроза эпидемии ощущалась еще острее. Имело смысл, что они будут заботиться о загрязнителях всех видов, а не только от дрейков.

Женщина кивнула, ее миндалевидные глаза прищурились.

— Не могу сказать, что мне это не нравится. Приятно быть чистой, особенно после нескольких недель в карете. Не так ли?

Я кивнула, когда сказала.

— Да, мэм. — Затем, немного отвернувшись от нее, я принялась тереть щеки, пока с них не сошла грязь, не обращая внимания на солнечный ожог.

Она должна быть богатой. Кроме того, как она говорила, с осторожной и точной дикцией, никто не мог позволить себе недели в экипаже. Ни у кого, кроме богатой женщины, не было бы кожи, похожей на кожу новорожденного ребенка. Она подплыла ближе и устроилась между мной и Эллой. Проходя мимо Эллы и Эдит, она пожала им руки. Ее улыбка была дружелюбной и открытой, когда она протянула мне руку. Я нерешительно приняла ее, чувствуя небольшой толчок внизу живота, когда наша кожа соприкоснулась. Ее рука была маленькой, бледной и гладкой в моих шершавых руках. Ногти были чистыми и аккуратными. Я никогда не думала, что рука может быть такой нежной.

— Меня зовут Мэй, — сказала она. — Я пробуду здесь неделю или около того, пока мои люди пополнят запасы и отдохнут. У меня назначено несколько встреч, но я хотела бы поужинать со всеми вами. У путешественников самые интересные истории. Ты не думаешь, что это так? — Ее карие глаза блеснули, когда она пристально посмотрела на меня.

— Это было бы очень мило, — сказала Эдит. Ее глаза были закрыты, а голова прислонена к краю бассейна.

— Замечательно. С нетерпением жду этого.

Я прочистила горло, пытаясь заставить себя издавать слова, но Мэй уже была в движении. Она пожала руки Белинде и Тесс, когда обошла бассейн. Она одарила нас последней улыбкой, прежде чем грациозно подняться по ступенькам, ведущим из воды. Женщина, которую я не заметила, вышла из пара и тени, чтобы завернуться в большое полотенце. Позади нас другая женщина, молча, собирала свои вещи.

Когда она ушла, Эдит шумно выдохнула.

— Дворянство, — сказала она. В ее тоне смешались веселье и раздражение.

— Она показалась мне милой, — рискнула я. Мою руку покалывало там, где она коснулась ее.

— Леди Фамай из Дома Лебедей. — Это сказала худая женщина в дальнем конце ванны. — Она достаточно милая. Она дает чаевые. Вы просто должны убедиться, что она никогда не ждет.

— Но всякое дворянство таково, — заметила ее спутница, широкоплечая женщина с руками мойщицы посуды.

Обе из них были среди людей, чтобы помочь зарегистрировать нас и принести наши вещи в комнаты. Они ответили на несколько вопросов Эллы о благородной леди, но я не слышала ответов. Мое сердце бешено колотилось. Я думала, что Мэй — Леди Фамай — в лучшем случае дочь купца, но она была дворянкой? Я пожала руку благородной женщине. Той, которая просила называть ее по имени, и которая купалась с наемниками и слугами. Она была красива и грациозна, как леди из сказки.

Отжав тряпку и положив ее на край бассейна, я начала расплетать косы. Я провела пальцами по волосам, и они рассыпались по поверхности воды, как вуаль. Мои тусклые золотистые кудри стали каштановыми, но я знала, что как только они высохнут, то станут более яркими, чем были месяцами. Я принесла свое маленькое мерзкое подсолнечное масло; я втирала его в волосы от кончиков до середины. Потом скрутила эту массу, пока она не оказалась у меня на голове, как у Мэй. Постепенно мое сердцебиение замедлилось.

К тому времени, как Эдит поднялась, сигнализируя остальным, что пора идти туда, где подают еду, мои пальцы сморщились. Я не возражала. Я чувствовала себя роскошной и причудливой, чувство только слегка потускнело, когда я натянула свою наименее изношенную одежду от путешествия. Грязь на ней стала более заметной теперь, когда моя кожа была чистой.

Еду подавали в крытом дворике, сквозь который пробивался прохладный вечерний ветерок, заставляя плясать дверные портьеры. Факелы и лампы были расставлены повсюду и висели над головой, придавая месту яркий и веселый свет, когда свет отражался от витражей и узорных ковров.

В то время как многие гости спустились к обеду одновременно с нами, к моему разочарованию, госпожа Фамай ни разу не появилась во время трапезы.

— Наверное, она решила пообедать в одном из лучших ресторанов города, — сказала Элла Люку. Он увидел леди в коридоре, когда выходил из мужской ванной комнаты, и сразу же осадил нас вопросами о ней, когда мы встретились.

— Есть прекрасные места, чтобы поесть в Дабскине? — с сомнением спросила я.

Я, конечно, не могла представить, что она найдет еду лучше, чем то, что подавалось здесь. После нескольких недель в дороге, все казалось самым вкусным, что я когда-либо пробовала.

Среди прочего, там было больше фаршированных виноградных листьев и жареных кузнечиков… их здесь называли саранчой, как мне сказали, когда я спросила, почему они отличаются от северных. Там был цыпленок с травяной корочкой, такой сочный, что я чуть не упала в обморок, густой суп из помидоров и арахиса, а также шафрановый рис и красочный салат из инжира, гранатовых зерен и оливок.

Каждое блюдо подавалось на большом серебряном золоченом блюде… не в деревянной чаше, а в серебряной позолоте! Мать была бы шокирована такой расточительностью. И все это разом выплеснулось наружу. Вместо того, чтобы держать каждое блюдо на кухне до его надлежащего времени, все располагалось в центре столов, когда не передавалось по кругу.

Я наелась всего, что было предложено, даже попробовала саранчу с улыбкой, поглядывая на Дея. Калеб, сидевший рядом с ним, скривился от отвращения. Он даже притворился, что его тошнит, когда друг предложил ему немного.

— Они не плохие, — сказала я ему, хотя на самом деле, глядя на них, у меня все еще мурашки бежали по коже. — На вкус они какие-то ореховые и похожи на что-то, что я не могу точно определить.

— Креветки, — услужливо вставила Элла. — На вкус они как креветки, приготовленные с арахисом. Но они хрустят сильнее, чем креветки.

— Как она говорит. — Я еще не ела креветок, хотя знала, что их часто едят на побережье. В отличие от мидий и моллюсков, они транспортировались не так хорошо, даже если были заморожены.

— Это всего лишь морской жук, и, кроме того, я не любитель рыбы, — сказал Калеб. — Итак, ты уже потеряла свою привлекательность с этим описанием.

— Этот человек сам возьмет на себя эскадрилью истребителей, но он боится попробовать «жучка». — Дей удивленно поднял брови и откусил кусочек. Он проглотил этот кусочек с глотком сливового вина, которое, вероятно, подняло ему настроение… не то чтобы я возражала. Мне нравилось, что он обращается со мной так же, как во время поездки из Нофгрина. Скорее друг, чем потенциальная проблема.