Томас Баррон - Потерянные годы [litres]

– А Дагда во время битвы превратился в…

– Огромного оленя, – закончил я. – Со шкурой бронзового цвета, белыми пятнами над копытами. Каждый рог его оканчивался семью остриями. И глаза у него были бездонными, словно звездное небо.

Бранвен удивленно кивнула.

– Значит, ты слышал эту легенду?

– Нет, – признался я.

– Тогда откуда тебе это известно?

Я испустил долгий, медленный вздох.

– Я видел эти глаза.

Она замерла.

– Ты видел ?

– Я видел оленя. И кабана – тоже.

– Когда?

– В тот день, когда нас выбросило на берег.

Она пристально взглянула мне в глаза.

– Они сражались?

– Да! Кабан хотел убить нас с тобой. Скорее даже, тебя, думал я – если это действительно был какой-то злой дух.

– Почему ты так решил?

– Ну, потому, что ты – это… ты! А тогда я был просто маленьким костлявым мальчишкой. – Я окинул взглядом свое тело и усмехнулся. – А вот теперь превратился в большого костлявого мальчишку. Но неважно – этот кабан наверняка прикончил бы нас. Но вдруг появился олень и прогнал его. – Я прикоснулся к шраму под глазом. – Так я получил эту отметину.

– Ты никогда мне об этом не рассказывал.

Я бросил на женщину укоризненный взгляд.

– Ты тоже ни о чем не рассказываешь мне.

– Ты прав, – с горечью произнесла она. – Мы рассказываем друг другу истории о других людях, но почти никогда – о себе. На самом деле, это моя вина.

Я промолчал.

– Но кое-что я все-таки могу поведать тебе. Если бы этот кабан – Рита Гавр – смог добраться до одного из нас, он убил бы не меня. Он растерзал бы тебя .

– Что? Но это же смешно! Из нас двоих ты обладаешь такими знаниями, искусством врачевания.

– А ты наделен великим могуществом! – Взгляды наши встретились. – Ведь ты уже начинаешь это осознавать! Твой дед сказал мне однажды, что сила пришла к нему, когда ему шел двенадцатый год. – Она спохватилась и замолчала. – Я не должна была упоминать о нем при тебе.

– Но ты все-таки упомянула! Так что теперь ты можешь рассказать мне больше!

Она сурово покачала головой.

– Не будем говорить об этом.

– Прошу тебя, ну пожалуйста! Расскажи мне хоть что-нибудь. Каким он был, как выглядел?

– Я не могу.

Я покраснел от негодования.

– Но ты обязана! Зачем тогда ты вообще заговорила о нем – ведь наверняка есть что-то такое, что я должен знать о своем предке?

Бранвен провела рукой по золотым волосам.

– Он был магом, могущественным волшебником. Но я передам только то, что он сказал однажды о тебе. Еще до твоего рождения. Он сказал, что могущество, подобное тому, которым обладал он сам, часто передается через поколение. И что у меня родится сын, который…

– Который что?

– Который будет наделен могуществом, намного превосходящим его собственное. Что его магические способности будут происходить из глубоких, неведомых источников. И если ты научишься управлять ими, то сможешь навсегда изменить будущее этого мира.

Я даже рот открыл от изумления.

– Это неправда. И ты это сама понимаешь. Стоит только посмотреть на меня!

– Я и смотрю, – спокойно ответила она. – Пока что ты, конечно, не таков, каким описывал тебя дед, но возможно, когда-нибудь обретешь могущество.

– Нет, – возразил я. – Мне это не нужно. Я хочу только одного – чтобы ко мне вернулась память! Я хочу знать, кто я такой на самом деле.

– А вдруг окажется, что ты действительно наделен сверхъестественным могуществом?

– Но как это возможно? – рассмеялся я. – Я же не волшебник.

Она наклонила голову.

– Я думаю, однажды с тобой случится нечто такое, что удивит тебя.

Внезапно я вспомнил происшествие с палкой Луда.

– На самом деле… это уже случилось. Там, на площади, перед тем, как ты пришла. Случилось кое-что странное. Я даже не уверен в том, что именно я совершил это. Но и в обратном тоже не уверен.

Бранвен молча достала тряпицу и начала обвертывать ее вокруг моего тела. Мне показалось, что она смотрит на меня с каким-то новым почтением, даже страхом. Руки ее двигались проворнее, как будто тело мое было раскалено докрасна и ей больно было прикасаться к нему. Но, что бы ни чувствовала она, и что бы там ни казалось мне, мне стало очень неуютно. Я только-только ощутил хоть какую-то близость к ней, и внезапно она снова отдалилась от меня – еще сильнее, чем прежде.

Наконец, она заговорила.

– Что бы ты ни совершил, это проявление твоего могущества. Оно принадлежит тебе, и ты волен пользоваться им, это дар свыше. Дар самого великого из богов, того, кому я молюсь чаще всего, того, кому мы обязаны всем, что имеем. Я не знаю, велика ли твоя сила, сын мой. Но я знаю твердо: Бог дал ее тебе для того, чтобы ты ею воспользовался. Бог ждет от тебя взамен лишь одного – чтобы ты пользовался ею во имя добра . Но сначала ты должен, как сказал твой дед, научиться управлять этой силой. То есть узнать, как применять ее с мудростью и любовью.

– Но я не просил никакой силы!

– Я тоже не просила. И не просила, чтобы меня называли колдуньей. Но любой дар небес несет с собой опасность того, что другие могут не понять его.

– Значит, ты не боишься? В прошлом году в Ллене сожгли заживо одну женщину – говорили, что она колдунья.

Бранвен подняла взгляд к лучикам света, просачивавшимся в дыры у нас над головой.

– Всемогущему Господу известно, что я не колдунья. Я всего лишь стараюсь применить свои скромные дарования на благо людям.

– Ты пытаешься соединить древнюю мудрость с новой. И это пугает людей.

Взгляд сапфировых глаз смягчился.

– Ты видишь больше, чем я. Да, это пугает людей. Как почти все в наши дни.

Она осторожно закрепила повязку.

– Мир меняется, Эмрис. Я никогда не видела подобных смутных времен, даже… в другом месте. Вторжения из-за моря. Наемники, в одну ночь меняющие хозяина. Христиане воюют с приверженцами старой веры. Приверженцы старой веры воюют с христианами. Люди напуганы. Смертельно напуганы. Все неизвестное считается дьявольщиной.

Я с трудом приподнялся и сел.

– А у тебя никогда не появлялось желания… – Голос изменил мне, и я сглотнул. – Навсегда отказаться от этого дара? Желания стать такой, как все? Чтобы никто не называл тебя дьяволицей?

– Разумеется, появлялось. – Она в задумчивости покусала губу. – Однако мне помогает моя вера. Понимаешь ли, новая религия могущественна. Очень могущественна! Вспомни только, что Бог сделал для святой Бригитты [21] Св. Бригитта Ирландская (451–525) – католическая и православная святая, покровительница Ирландии. Бригитта прославляется не только своими чудесами, но и своей добротой и милосердием: она раздает еду бедным, исцеляет больных, никому не отказывая в помощи. В руках Бригитты мясо, масло, угощение для гостей не иссякает, еды и питья хватает на всех. Чтобы молока хватило всем гостям, ее коровы доятся три раза в день. и святого Колумбы [22] Колумба (521–597) – ирландский святой монах, проповедник христианства в Шотландии. ! И все же я знаю достаточно о древней вере, чтобы понимать: она тоже обладает большой силой. Разве нельзя питать надежду на то, что они – старое и новое – смогут существовать вместе? Что могут принести пользу друг другу? Несмотря на то, что учение Иисуса изменило мою душу, я не могу отказаться от веры в прежних богов. Еврейских. Греческих. Богов друидов. И других, более древних.