Array LeeRan88 - Третий закон Мерфи [СИ]

— Почему ты отказываешь своему отцу в праве быть счастливым? Ведь он же исполнил свой долг перед семьей, стал ученым, как было принято в вашей семье, обеспечил род наследницей — это твои слова. Ему нужно занятие, которое будет ему действительно нравиться. Ты сама говорила, что скоро уедешь почти на весь год. Он останется совсем один с этим жутким эльфом… Тем более, он еще молод, у тебя вполне может появиться мачеха и брат или сестра, или ты откажешь ему и в этом?

Нэйтан хрустел яблоком и щурил светлые глаза. Загорелое лицо было умиротворенным. Он так гармонично смотрелся под яблонями в рабочей одежде, что его невозможно было представить в форме хирурга на операции. Он был на своем месте. Здесь и сейчас.

— Знаешь, я подумаю над твоими словами. Спасибо тебе, — и я пошла домой. Пожалуй, мне надо извиниться.

Отец нашелся в библиотеке. Перед ним лежали пергаменты, какие-то книги, а он сидел и смотрел на них с отсутствующим видом, будто не понимал ни строчки.

— Папа, — я осторожно позвала его, подойдя ближе.

— Да, что ты хотела? — устало спросил он, не глядя на меня.

— Я хочу… извиниться.

Отец выпрямился, откинул назад длинные волосы и сложил руки на столе, неуловимо изменившись. Передо мной сидел глава рода и, прищурившись, внимательно рассматривал меня холодным взглядом. Я невольно оробела. Мне еще ни разу не довелось видеть его таким.

— Я слушаю тебя, — голос его был отстраненным, лицо — нечитаемым, он разительно переменился. Где только тот рассеянный, чудаковатый юноша, который увлеченно рассказывал мне волшебные истории?

— Я… Прости меня, — я опустила глаза, понимая насколько провинилась. Говорить было очень трудно. Отец неприступно молчал. — Я была не права, это твой журнал, и ты волен печатать все, что захочешь. Если это сделает тебя счастливым, хоть немножечко, то я буду помогать тебе. И даже если… ты захочешь… жениться снова, — у меня перехватывало дыхание. — Я приму твой выбор. Я хочу, чтоб ты был счастлив, папа.

Я не поднимала глаз, страшась увидеть все то же бесстрастное выражение лица. Шли секунды, и, когда я уже хотела выскочить из библиотеки, кресло отца скрипнуло, и он обнял меня. Я облегченно выдохнула и крепко вцепилась в его плечи.

Все-таки хорошо, что мы есть друг у друга. Он последний мой близкий человек. И терять его я не хочу.

Дни понеслись галопом, наполненные чтением книг, учебой и общением с Нэйтаном; отец занимался изданием «Придиры», который, к моему удивлению, стал довольно популярен.

Папа, наконец, допустил меня до подвала. Оказалось, волшебная дверь, что так манила меня, скрывала за собой нечто неожиданное и потрясающее. И пугающее.

Там были несколько ритуальных помещений и разветвленная сеть пещер. В них хранились самые главные ценности семьи Лавгуд: книги на мертвых языках, оружие, скрижали и пластины с непонятными знаками или рунами, просто невероятно редкие фолианты. Книг было не так много, но уже только по одному их внешнему виду можно было судить о ценности и древности. В одной из комнат хранились вещи, поразившие меня до глубины души. Устройства, предназначение которых я не бралась угадать, навевали мысли о нечеловеческом происхождении. Я была уверена, что человеческий мозг не способен породить такое.

— Это, — объяснял отец, едва заметно касаясь кончиками пальцев прозрачной сферы с едва заметным мерцанием внутри. — Оружие последнего шанса. Хорошенько подумай сотню раз, прежде чем воспользоваться им. Это на самый крайний случай.

— Вроде ядерной войны? — я ехидно улыбнулась.

— Да, — серьезно ответил отец, отчего моя улыбка погасла. — На случай ядерной войны тоже.

Меня настолько удивило знание отца о ядерном оружии и его тон, что я застыла с открытым ртом.

— В свое время были сделаны переводы инструкций и книг наших предков на валлийский, — махнул рукой отец в сторону немногочисленных фолиантов; теперь стала понятна его крайняя настойчивость, с которой он вдалбливал в меня этот язык. — Я занимался переводом на английский.

Пещеры выглядели обжитыми. Казалось, хозяева вышли на минутку и вот-вот появятся. В одной из них находилась гробница предков, в том числе и Лавгудов. Кстати, там же оказалась и моя мама. Я наконец-то попрощалась с ней, и мне стало легче.

В трех хрустальных гробах были тела дивных моих предков по прямой линии, которым принадлежали эти холмы в разное время. Казалось, что эти прекрасные создания просто спят: вот-вот задрожат ресницы, они откроют глаза, потянутся и толкнут прозрачную крышку. У них присутствовал полный набор признаков: заостренные уши, высокий рост, светлые волосы, невероятная красота, по сравнению с которой нынешние маги казались блеклыми и простоватыми. Маги же были похоронены в каменных саркофагах, намертво запечатанных волшебством.

После посвящения в секреты семьи отец взялся за меня всерьез, ведь Наследница должна быть хорошо образована и владеть разными навыками, чтобы не посрамить предков и будущее Рода. Так как я была девочкой и единственной носительницей фамилии, способной к… эээ… воспроизведению, то мне предстояло родить следующего Наследника для продолжения фамилии. Прапрадед был слишком стар, кузен мамы тоже по каким-то причинам не мог иметь детей. Думать об этом не хотелось. А ведь когда я выйду замуж, то и мужу будет нужен Наследник. Мда. Тяжела жизнь чистокровных. Сохранение традиций, приумножение благосостояния семьи и еще множество обязанностей — долг перед Родом повис надо мной дамокловым мечом. Как страшно жить.

На мой день рождения я получила письмо из Хогвартса. И мы с отцом задумались, прикидывая варианты. В школу идти было откровенно страшно — новые люди, новое место и ничего знакомого, но и папа почему-то не спешил отправлять сову с подтверждением. Видимо, потому что магическое зрение требовало постоянно практиковать, а Хогвартс — школа магии, и я подозревала, что, перейдя на магзрение, просто ослепну от переизбытка волшебства. И отец это понимал. Мне было куда совершенствоваться и к чему стремиться в овладении своей способностью.

Через неделю после дня рождения папа отправил письмо в Хогвартс с отказом поступать в этом году, затем посетил Министерство, договариваясь о домашнем обучении и сдаче переводных экзаменов. Вернувшись из Министерства, он предложил мне отправиться в Европу, причем тон у него был такой, что не предполагал пререканий или отказа. А я и не была против.

Мы поехали во Францию к дальней родственнице отца. Так я познакомилась с Валери Дюпри. Эта утонченная француженка ничуть не напоминала Лавгудов. Я недоумевала — зачем, если переместились мы порталом из нашего Министерства сразу в Министерство Магии Франции, а затем аппарировали к дому Дюпри? Меня отправили отдохнуть и привести себя в порядок после дороги. Выходя из гостиной, я услышала часть разговора.