Сергей Барк - Вампир из Трансильвании [СИ]

Я прикрыла глаза, давая памяти ещё один шанс…

Огромное пространство, люстры, и стены словно оплывшие свечи. Лёгкая мелодичная музыка, тихое шуршание платьев и звон каблуков. Нежелание шевелиться. Тяжесть, словно каждая клеточка тела находится под контролем, выходящим за рамки разума.

Рядом со мною люди. Их много.

Красное платье.

Красивая женщина в красном платье приближается всё ближе. Обходит со спины и склоняется. Что-то шепчет одному из нас. Так поступают и другие, раз за разом подходя со спины, склоняясь на мгновенья, а затем удаляясь всё так же едва слышно…

Раскрыв глаза, я почувствовала отчётливую уверенность, что всё, что я видела, случилось наяву. Я была там, слушала собственными ушами и смотрела собственными глазами.

Всё это могло случиться только в один-единственный вечер. Вечер, который настойчиво ускользал из памяти, как бы я ни старалась вернуть его обратно.

Но что же со мной приключилось? Почему путаются мысли, а тётя и её семья пребывают в уверенности, что вечер я провела дома?

Выпрямившись и глубоко вздохнув, я сосредоточилась, словно от этого зависела вся моя жизнь.

На вечеринке я познакомилась с Этьеном. Вечеринку я помнила достаточно отчётливо и могу поклясться, что там не случилось ничего серьёзного. Память подводит с момента, как я покинула подземелья Искателей. И я отдалённо помню, что на выходе снова столкнулась с французом.

Это было важно. Наш разговор имел для меня значение, твердила я себе, и в груди приятно откликалось. Так бывало всегда, когда я поступала по совести или говорила правду.

Предположим, всё дело было в карточке. Её я получила от француза, потому что больше не от кого. На следующий день вечером я отправилась в Чёрную церковь.

Было немного странно, что в канун Рождества, да ещё после недавних приключений я выбралась из дома так поздно, но так могло произойти, если у меня было достаточно на то причин. А единственной темой, которая волновала меня в Румынии были они.

Что, если на той встрече я могла получить больше ответов? Если это было так, то не стоит сомневаться в том, что я нашла способ улизнуть из-под тётиной опеки.

И все эти странные образы: танцы, женщина в красном платье, скамейки, заполненные людьми. Что именно они означали? Почему в своих мутных видениях я почти не двигаюсь и не говорю? Кто эти люди, сидевшие рядом со мной? И те, что были вокруг? О каких тайнах они шептали?

И почему на следующий день я всё забыла?

Неожиданно меня осенило: как же я раньше об этом не догадалась?! Озарение заставило подскочить и впиться руками в спинку следующей скамьи.

Я что-то выпила на той вечеринке. Именно в этом причина провала в памяти и головной боли.

Конечно, я слышала, что разного вида наркотики могут вызывать самые разнообразные реакции. И думаю, что проблема с памятью далеко не самая серьёзная из них.

В этот момент память как нельзя кстати подкинула новую деталь: Этьен снимает бокал с золотистой жидкостью с подноса и протягивает его мне…

Меня действительно опоили.

Но зачем?

Я жива-здорова и у меня ничего не пропало. Возможно, это было сделано с целью освободить меня от некоторых лишних воспоминаний. Должно быть, я узнала то, что не должна была. А поскольку причиной моего нахождения на той вечеринке, скорее всего, были они, то забытое мной должно иметь непосредственное отношение…

Многое встало на свои места.

Пусть я всё ещё не могла объяснить, каким образом им, кто бы они ни были, удалось одурманить тётину семью, но теперь я была уверена, что опьянеть от одного бокала вина или шампанского я просто не могла, а если бы это и случилось, то никак не объясняло, почему из памяти выпали целые сутки. А вот наркотики и карточка… билет, — споткнулась я. Конечно же, эта карточка была своего рода пригласительным на закрытую вечеринку.

Оглядевшись, я поняла, что понятия не имею, что происходило тут позавчера, но вот узкая дверь, в которую я так и не смогла войти час назад, вдруг всплыла в памяти из ниоткуда…

Передо мной стоял Этьен. Он положил руку на кольцо, точно так же как это сделала я минутами ранее, но дверь неожиданно подалась…

Всё происходило не в церкви, а под ней — ударило меня словно молнией.

Я вскочила и поспешила на выход.

— Простите, — обратилась я к женщине в летах, продавшей мне входной билет.

— Да, — дама в тёмно-коричневом пальто мне приветливо улыбнулась.

— А вы случайно не знаете, под церковью есть подземелья?

— Естественно, милочка. Как и многие постройки времён средневековья Чёрная церковь обладает приличным количеством коридоров, казематов и других комнат хозяйственного назначения.

— А зал там есть?

— Зал? — удивилась она, глядя поверх очков.

— Да. Какая-нибудь огромная комната, ну, скажем, подходящая, что бы устроить танцы.

— Я в этом сомневаюсь, — растерялась билетёрша. — Зачем под церковью танцевальный зал?

Её слова меня немного смутили.

— Впрочем, доподлинно известно мало, — она сняла очки и стала протирать стёкла, размышляя вслух. — Большая часть подземелий закрыта уже более ста лет. Говорят, того требует безопасность. Переходы давно обветшали и могут обрушиться на голову в любой момент. Только малая их часть, опускающаяся не более чем на двадцать метров, открыта для служителей и рабочих.

Очки заняли своё почётное место на переносице и дама выдала два билета вошедшим туристам. Затем, оглядевшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, перегнулась через стол.

— Хотя мой отец, проработавший заведующим по хозяйственной части в этих стенах всю свою жизнь, говорил, что Церковь скрывает множество секретов.

— А почему он так говорил?

— Кто знает, — моя собеседница пожала плечами. — Иногда он утверждал, что вечерами, когда оказывался ниже первого уровня, до него доносятся голоса. А ведь в то время там никого не должно было быть, да и уровни те, на его памяти, всегда были закрыты. Иногда он недоумевал, видя списки поставок для церкви. К чему, например, в церкви обычная мебель? Куда её ставить? А закуски? — словно припомнила она. — Деликатесы несколько раз в год да ещё в таком количестве, что церковная братия местных лютеран питалась бы ими год. Для чего всё это спрашивается? — её тон звучал обвиняюще.

— Понятия не имею, — мне показалось, что я должна была что-то произнести.

— Вот и никто не имел.

— Сейчас тоже творятся странности?

— Естественно, милочка, — снисходительная улыбка исказила ровные линии морщин. — Вот только на прошлой неделе у меня не хватило в пачке четырёх билетов. Куда они делись, спрашивается?

Пожав плечами, я сделала шаг назад — кажется, всё что я могла узнать, я уже узнала.

Поблагодарив контролёршу, я вышла на свежий воздух. Погода немного наладилась, небо украсили толстые разрывы в облаках, сквозь которые сияло зимнее солнце.