Сергей Барк - Когда приходит Весна [СИ]

До начала занятия оставалось не более нескольких минут и многие парты уже были заняты. Драконы болтали друг с другом, обсуждая фестиваль Весны. Из громких разговоров Саюли поняла, что двое драконов из группы обзавелись Парами и теперь принимали поздравления и задорные подначивания. Им действительно повезло — отыскать истинных так рано.

В Нагорьях было множество тех, кому давно перевалило за несколько тысяч лет, но постоянного спутника у них так и не появилось.

Впрочем, они не теряли надежды. После того, как открылась правда о драко, ни один дракон не ушёл в Безмолвные земли — ящеры верили. Новые пары, появлявшиеся регулярно, поддерживали надежду. На балы являлись даже те, кто уже не чаял встретить половину души, и иногда регент подходил и к ним. Не один.

Про себя Саюли заметила, что Пару нашли трое студиозов пятого курса, один из которых ожидаемо отсутствовал, и один преподаватель. Но, пожалуй, Саюли обойдётся сегодня без поздравлений.

Огни мягко мигнули, сигнализируя о том, что пора рассаживаться по местам. Асаба Варейн, так и не явился, — с облегчением вздохнула профессор и тут же услышала, как в проем вваливаются опоздавшие.

Судьба все-таки оставила Саюли — в классную комнату вразвалочку вошли трое — Мидар, Ньернен и Варейн.

Не обращая на преподавателя, уже вставшего перед классом, никакого внимания, они прошли в середину и заняли места в трех центральных рядах. Столы были рассчитаны на одного студиоза, но трио распадалось редко, и потому даже сейчас они сели ровной линией, оставляя два крайних ряда для других.

— Приветствую, класс, — начала профессор, — надеюсь, вы хорошо отдохнули, но не забыли о домашнем задании.

— Забудешь с вами, — раздался ответ с галёрки, драконы захихикали.

— Это обнадёживает, — улыбнулась Саюли, — давайте начнём с расчётов для промышленной шахты, на которых мы остановились на последнем занятии.

Зашелестела бумага, Саюли озвучила формулу, выводимую на доске под диктовку. Затем попросила одного из студентов составить уравнение. Следующему предстояло начать решение, другой подхватывал, и так далее по цепочке.

Держать внимание пятидесяти восьми драконов сухими символами и правилами представлялось сложной задачей, но со временем Саюли услышала ритм группы. Словно настроилась на волну размышлений драконов и уловила общий такт. Позволять говорить одному студиозу следовало не более минуты, затем очередь переходила к другому. Порядок вызова студентов представлялся хаотичным. Главное — не выработать колею, иначе вся группа, со временем определив дорогу, сможет расслабиться, зная, что очередь принадлежит не им.

Однако это было ложным впечатлением, на самом деле порядок был. Будучи изрядно сложным, он делился на части и представлял собой последовательность в трёх вариациях. После занятия Саюли отмечала, на какой парте они остановились, чтобы не сбиться в следующий раз и подключить к работе других студиозов.

Такой ритм не давал расслабиться. Параллельно Саюли дополняла информацию отдельными наблюдениями и выводами, значительно облегчающими понимание физико-математических процессов. Чем яснее разбирались в предмете студенты, тем лучше они могли скорректировать магическое воздействие на горную породу, избегая тем самым лишних затрат и неприятностей.

Многие уважаемые семьи Нагорий владели шахтами и разработками, и потому знания были востребованы в будущем, если дракон, конечно, всерьёз интересовался делами семьи.

Занятие прошло гладко. Трио, вопреки ожиданиям, вело себя тихо. Ньернен, главный заводила и провокатор, молчал, уставившись в никуда и размышляя о чем-то своём. Мидар скучал, временами отвлекая разговорами соседку слева, за что получил замечание дважды и… неожиданно успокоился на этом, даже решив не проверять в очередной раз, у кого нервы крепче и выдержки больше — у него или профессора.

Асаба весь урок хмурился, сводя светлые брови и время от времени перемещая взгляд с пальцев на стену, со стены на доску, с доски на чей-то затылок, с затылка на лицо профессора.

Саюли даже решила пропустить его очередь ответа, чтобы не искушать судьбу, но, поймав на себе его взгляд, допустила в речи продолжительную паузу, отвела глаза, причмокнула, вспоминая, что хотела сказать, и продолжила, словно заминки и не случилось.

Урок закончился, аудитория опустела, Саюли наконец выдохнула. Все прошло почти безупречно, правда не стоило расслабляться. Пусть её крохотный промах и не привлёк внимание, для неё самой это был неприятный момент. Ведь раньше, глядя на Асабу, она, наоборот, прекрасно держала в голове всю цепочку речи и с блеском отмечала интонацией отдельные моменты, надеясь, что все же донесёт толику знаний и до этой головы. И для этого, как ни странно, имелись все основания.

Впрочем, драко не была бы объективной скажи она, что Варейн плохо учится или принадлежит к числу неуспевающих. В Академии Ринхон таковых почти не было, а если они и появлялись, им приходилось либо преодолеть себя, собраться и выправить оценки, либо подыскать другое, более подходящее учебное заведение. Вопрос о успеваемости Асабы Варейна, насколько знала профессор, находившегося в стенах академии студента, никогда не вставал. Более того, Саюли, основываясь на своем опыте работы с подростками, не раз замечала, что у него острый аналитический ум, отличная сообразительность и прекрасная начитанность.

Легко определив парня как хулигана и возмутителя спокойствия ещё в самом начале работы преподавателем, она потеряла к дракону всякий интерес. Ведь непослушание и лень, несомненно, свойственные этой категории существ, виделись ею одним из самых отвратительных преступлений против цивилизации, на создание которой было положено столько сил и дум всех разумных.

К тому же юноша не переставал убеждать её в собственной правоте прогулами, отсутствием внимания на занятиях, пренебрежительным отношением, проявлением изрядной доли своеволия, регулярными перепалками, не имеющими никакой другой цели кроме как оскорбить и задеть профессора. «Драко-соплюшку стоит поучить жизни», — не раз слышала она в свой адрес. И все же не шла жаловаться, игнорируя замечания того, кто, по её мнению, не был достоин внимания.

Первые годы слез и истерик она тоже предпочла вычеркнуть из памяти, выработав линию поведения со старшекурсниками вместе и трио в отдельности. В конце концов, что бы там ни говорил гадкий Асаба Варейн, он был не более чем ученик, пусть и великовозрастный, но все же едва вступивший в пору совершеннолетия. В то время как сама Саюли, по меркам своей расы, была взрослой интеллигентной девушкой, почти добравшейся до середины жизни.