Валентина Савенко - Проклятие на удачу

Арвель, покосившись на меня, потянулся к русой пряди.

— Погоди! — Я перехватила руку брата. — Дай мне пару минут.

Отдышаться, подготовиться, крепче вцепиться в ладонь Кая. Понять, что мой отец — король. А мать…

— Давай! — выдохнула я, зажмурилась, распахнула глаза, чтобы не пропустить момент, когда точно буду знать, кто мои родители.

Белая вспышка ослепила.

— Да ладно? — Арвель бросил еще несколько русых волосков.

Опять белая.

И еще.

— Быть такого не может, чтобы отец… когда мама была беременная… — пробормотал, хмурясь, мой настоящий сводный брат.

И еще несколько волос отправилось в чашу. И опять — белый свет.

— Так, хватит тут фейерверки устраивать! — Эмрис спустился на пол, обернулся сотканным из тьмы человеком, отпихнул Арвеля к дивану: — Посиди.

В чашу отправилась половина золотистой пряди.

— Чтобы точно, — пояснил профессор, желтые глаза блеснули предвкушением.

А чаша вспыхнула зеленью. Никогда в жизни не видела такого издевательски ядовитого зеленого!

Арвель упрямо мотнул головой, стиснул кулаки и выскочил из комнаты. Маэль виновато покосился на меня и вышел следом. Правильно, а то мало ли что принц на «радостях» натворит.

Кай обнял меня за плечи.

А я, глядя перед собой и ничего не видя, пыталась осознать, что леди Стелла — моя мать. Как такое возможно? Арвель утверждал, что отец любит мать. И на момент моего рождения у них уже была дочка, и они ждали двойняшек…

— Эх, королевские шкафы, чтоб им рассыпаться! — Эмрис помахал перед моим лицом рукой. — Приходи в себя, девочка. А я пока слухи перескажу. Тут их много бродит про Стеллу, королеву и правителя сильфов.

Слухи оказались весьма занимательными.

Началось все в день, когда лорд Сиэн решил представить сразу двух дочерей королю. Повод был подходящий — весенний бал. Яркая Стелла сразу привлекала внимание. Аврора на фоне сестры выглядела несколько тускло.

Естественно, когда обе дебютантки получили приглашение на танец от самого короля, все были уверены, что именно старшая дочь лорда Сиэна запала ему в сердце. А приглашение младшей — простая вежливость.

Весь сезон балов Стелла и Аврора неизменно танцевали с его облачностью. Их приглашали на прогулки, пешие и на колесницах. Старшая леди сияла, с нетерпением ждала предложения. И оно последовало. Ее сестре. Выяснилось, что король сразу влюбился в младшую из девушек, к слову, взаимно.

Стелла сделала вид, что обо всем знала. После свадьбы сестры уехала на некоторое время из дворца. А когда вернулась, появился ее мифический жених.

— Дворцовые слуги сплетничали, что Стелла не только танцевала с королем. — Эмрис хмыкнул, потер пальцами темную щеку. — И не с королем, кстати, тоже. Поговаривают, что первый советник за ней ухаживал, да жена его быстро пресекла поползновения.

После Стелла отлучалась из дворца нечасто, став практически тенью сестры. И все решили, что она смирилась. Кое-кто из дам за глаза восхищался ее самоотверженностью: еще бы, отдать сестре любимого и всю жизнь быть при ней помощницей, почти служанкой.

— Не понимаю, какие отношения между ними… всеми? — недоуменно пробормотала я.

Я вообще не могла представить, что чувствовала Стелла. А король? Не мог же он не знать, что у него был внебрачный ребенок? Или мог?

— Сложные, — фыркнул Эмрис. — Классика жанра: он любит ее, а его любит другая, и она ждет ребенка. И любимая тоже.

— И кто же решил меня убить? А кто — спасти? — совершенно запуталась я.

Хотелось бросить к темным туманам этот мой «подкоп», сбежать куда-нибудь подальше с Кайденом и прожить там пусть недолгую, но счастливую жизнь. Безо всяких королевских многоугольников. Но побег — это не для нас, а потому роем дальше.

— Убить — не Стелла точно… — вздохнула я.

Для нее я — ребенок от любимого мужчины, его частичка. Скорее поверю, что это она поставила печать и почти выгорела. Сил-то у сестры королевы немного.

— Кто? Король? — Я прислонилась щекой к надежному плечу Кая, он действовал на меня лучше валерьянки, рядом с ним я чувствовала себя уверенней. — Но зачем такие сложности? Проще отослать меня подальше вместе с матерью. Однако он не отослал… Или отослал? Или она сама уехала, когда пришло время?

— Сама. Стелла ездила в поместье первого советника после рождения Арвеля, — подтвердил догадку Эмрис.

— Их дочка была первой, кто погиб от «болезни», — задумчиво продолжил Кай.

— А что, если не она была целью? Не ее хотели убить… меня. И все эти смерти, и сестра Арвеля, она ведь тоже умерла? Король не знал о бастарде? Или знал?

Эмрис отрицательно покачал головой:

— Не знал. Наш злодей действовал слишком импульсивно для мужика. Явно женское поведение.

— Тогда, — продолжила я невесело размышлять, — остается одна виновница всего этого кошмара. Обманутая жена, сестра, которой изменили, королева… Но ведь она не могла специально убить собственного ребенка и сестру? Королева… она ведь не хотела темного везения, она просто хотела… убить ребенка сестры, то есть меня. Убить быстро и без следов, чтобы все выглядело естественно. Но не до конца разобралась. — Я озадаченно потребила непривычно длинную прядь и перечислила: — Король не знал. Советник знал и, возможно, помогал Стелле. Королева знала и пыталась убить меня, но уничтожила несколько детей, включая свою сестру и дочь. Страх какой! Королева пыталась спасти свою дочку и выгорела. А меня запечатала Стелла и советник? Или только Стелла? Она ведь скрыла беременность? Так? Это ведь дворец, тут куча слуг… будь она беременна, это бы запомнили. А так…

На ум пришли рассказы мамы, Гленда часто смеялась над нарядами, которые были в моде двадцать лет назад и напоминали многослойные балахоны из плотной ткани. Она еще шутила, что под ними можно было слоненка спрятать. Или живот.

Перед глазами всплыло печальное лицо королевы. Траурная черная ленточка и голубая ленточка — символ надежды… Она помнила, все эти двадцать лет помнила о том, что сделала.

— Призрачный наемник сказал, что меня приказали убить.

И убили бы, если бы не ундина.

— Леди Стелла, — задумалась я. — Она ведь не знает, что ее ребенок жив?

Эмрис неопределенно повел плечами. Кай хмуро смотрел на магическую чашу.

Конечно же нет. Ей наверняка сказали, что я умерла. Двадцать лет королева жила спокойно. А что до темного везения, которым она наградила короля и Арвеля, — чем не способ контролировать мужчин? С принцем она немного переборщила, потому и стало заметно. Потом появилась я. Опасный подарок из прошлого. И королеве снова пришлось осваивать темные знания, чтобы избавиться от живой улики. Не вписывался сюда только Эмрис. Какой смысл матери цеплять на собственного сына проклятие? Ну не для того же, чтобы проучить? Или для того?