Александр Шаравар - Попаданец от них к нам

— Можно, но сословие дворянина даст вам множество прав по сравнению с остальными сословиями, — ответил Александр.

— Хорошо, согласен. А по поводу земли? — решил я уточнить у них.

— Вам необходимо будет прибыть в Чернобыль. Там я уже смогу вас зарегистрировать дворянином и записать на вас эти земли. Раньше смысла нет, поскольку под какой фамилией вас записывать я ещё не знаю, — произнёс граф.

— Хорошо, вот для вас ещё один артефакт, — дал я в руки графа маяк для портала. — Когда всё будет готово, сломайте его в закрытом помещении, и я туда прибуду.

— Не вижу в этом никаких трудностей, — снова улыбнулся граф, а ведь ещё вчера он практически всё время был хмурым. Вот что значит выздоровевший сын. — Как вы думаете, вчерашние события могут повториться?

— Я думаю, скорее всего, да. Пан Александр, я хотел бы проверить ваше сознание на наличие ментальных закладок. Вы позволите?

— Я так понимаю, вы полезете мне в голову? — Дождавшись моего подтверждающего кивка, он продолжил: — Я понимаю необходимость этого, но извините, не хочу, чтобы кто-то лазал в моей голове.

— Я понимаю, граф. Но поймите и меня: вполне возможно, что вашим поведением управляют через закладки, установленные ранее, и возможно они будут действовать против меня. Я клянусь, что буду искать лишь ментальные закладки, и если обнаружу, займусь их уничтожением.

— Сашенька, я думаю, ему можно довериться, — сказала Мария своему сыну. Тот, ещё раз взглянув на меня и на свою мать, собравшись духом, сказал:

— Хорошо, пан Леший, я доверяю вам.

На самом деле найти закладки в чужом сознании возможно, только если им не больше пяти-десяти лет. Если с момента их внедрения прошёл больший срок, то шансов обнаружить постороннему нет никаких. Вот у себя ещё есть возможность их обнаружить и удалить. Надеюсь, что ментальные закладки, если они есть в сознании графа, установлены недавно, иначе я ничего не смогу обнаружить. Должен заметить, что сознание графа, как и Марии, покрыто волевой защитой. Она хоть и слаба от профессионала своего дела, но от обычных не магических внушений может защитить.

Обойти волевую защиту для хоть немного разбирающегося в ментальной магии легко. А потому, даже не тревожа, я погрузился на более глубокие слои сознания графа Ходкевича. И вот тут я почувствовал чужеродную ментальную программу. Поскольку моё сознание находилось не в реальности, то привязки к реальному миру не было. А потому окружающее пространство брало образы из сознания Александра и транслировало их мне, незваному вторженцу. Эта программа имела вид закованного рыцаря, который сейчас разгонялся на коне, направляя в мою сторону копье. Видимо, это должно меня спугнуть и заставить покинуть подсознание графа. Но в эту игру с визуализацией можно играть и со второй стороны. Поскольку я не мог использовать лишь мне известные образы, представил самое страшное оружие, известное Александру. Это оказалось каких-то монструозных размеров пушка.

В следующий миг она выстрелила в несущегося рыцаря, от которого моментального ничего не осталось. Ощущение чужой ментальной программы пропало. На самом деле не было никаких рыцарей и пушек — шло противостояние исключительно на энергетическом уровне. Но сознание разумных пыталось это интерпретировать в понятные ему вещи.

Погрузившись ещё глубже в подсознание графа, я таки добрался до зоны, ответственной за различные побуждения. Тут ментальных закладок оказалось больше десятка. Но семь из них установлены графом самостоятельно. Это так называемый внутренний стержень характера разумного. А вот три закладки имели явно чужеродное происхождение. Прикоснувшись своим сознанием к ним, я попытался определить, что же они должны сделать. Как оказалось, первая, наиболее старая, должна притуплять критичность восприятия реальности при появлении чего-то, связанного с магией. К сожалению, эта закладка слишком давно внедрена, и я её с трудом обнаружил, а вот снять, увы, мне уже не под силу. К счастью, она не затрагивает ничего важного, и с ней можно продолжать жить дальше.

Вторая закладка относительно новая. Если судить по степени внедрения в подсознание графа, она установлена всего несколько месяцев назад. В этой закладке содержались имена и изображения некоторых людей, к которым граф должен испытывать огромное доверие. Её удалить импульсом маны получилось довольно легко.

Последняя чужеродная ментальная закладка внушала негативные чувства к Российской империи и побуждала желание восстановления независимости Речи Посполитой. Проблема в том, что эта закладка внедрена уже поверх такой же более давней. Следов от этой более давней практически не осталось. К сожалению, её уже не снять, разве что только более позднюю закладку. Полностью это, конечно, не избавит от желания борьбы против Российской империи, но ослабит как минимум в два раза точно.

Закончив работать с подсознанием графа, я погрузился в подсознание графини. Но тут после довольно быстрого просмотра я не обнаружил следов чьего-то чужого. На всякий случай проверил подсознание Марии ещё дважды и кроме собственноручных ментальных закладок ничего обнаружить не смог. Для большей безопасности Ходкевичам внедрил по ментальному защитнику. Он, как и тот в подсознании графа, вряд ли сможет хоть кому-то противостоять, но против полных недоучек может помочь.

— Пан Александр, должен заметить, у вас действительно стояли чужеродные ментальные закладки, — сказал я спустя полчаса после начала проверки его подсознания.

— Что они должны мне внушить? — спросил меня граф, приняв к своему сведению сказанное мной.

— У вас три, хотя можно сказать четыре ментальные закладки, — начал говорить я. — Первая должна вас заставлять нормально воспринимать всё связанное с магией. Её, к сожалению, снять я не смог — слишком давно вам её внедрили.

— Ну это не сильно страшно, — признал граф. — Что с остальными? Они такие же безобидные?

— К сожалению, нет. Остальные не столь безвредные. Несколько месяцев назад вам установили закладку на безоговорочное доверие к некоторым людям. Её я смог снять без проблем.

— Вы можете сказать, к кому именно у меня вызывали доверие? — разозлился граф, получив информацию.

— Подробности выяснить не получилось. Получилось только выяснить, что она должна делать, но к кому именно — нет.

— Ничего, выясню это и сам, — явно мысленно обещал таким своим знакомым вечные муки граф.

— Сашенька, я и так могу назвать одного. Ты раньше с ним редко общался, а в этом году лучшими друзьями стали, — начала говорить Мария.

— Ты о ком, мама? — спросил у своей матери граф, явно не понимая, о ком она говорит.

— Аксамитовский. Помнишь такого?