Aeru Astal - Демон Кодеи. Новая война [СИ]

Сон… Первый мир… Асталисия Астал.

Тихо. Вокруг меня, струится привычное марево, и еле заметное ощущение, словно меня должны были позвать. Куда? Зачем? Не знаю, но мне кажется это очень важным. Важно вспомнить, почему так жду, когда же меня позовут и главное кто? И вообще, почему забыла? В голове всплывают, какие-то отрывки странных воспоминаний, но смысла в них не много. Я с кем-то встречаюсь, это меня пугает и заставляет сердце сжаться от тоски и боли… О ком я тоскую? Саша? Нет, он умер давно, я сама присутствовала на похоронах… Вместе с кем? Не помню. Черт.

В этот раз я снова прихожу в себя в лагере, стоя посреди площади и осматривая привычную разруху. Снова? Значит я уже появлялась вот так в первом мире? По всей видимости, но отвлекаться не стоит, мало ли сколько в это раз я тут пробуду, а дел наверняка много. Крови нет, часовые спят, отчаянно пытаясь согреться. Все же зима наступила, а они одеты так легко. Надо утеплять здания, в которых разрушены стены и выбиты окна, не держащие и толики тепла! Да и отопительная система наверняка полетела ко всем чертям ещё в прошлом сезоне. Газовиков тут нет, а разбираться в той бандуре могла только я. И то с горем пополам, заставляя тот агрегат хоть немного работать, после многочисленной бомбежки. О трубах и воде, думаю, вообще не стоит говорить, раскурочены под чистую! Ребята наверняка не стали ничего делать из-за смертной усталости. Да и как тут в одиночку без какой-либо помощи привести все в порядок? Ладно я, у меня есть магия! Что ж, хватит размышлять, приступим! Благо все спят! Укрепить здания, утеплить их, чтобы ветер не гулял по коридорам, сделать их чуточку чище, чтобы грязь не липла к ногам. Нанести согревающие руны там, где их никто не найдёт. Выбитые ударной волной окна восстановлены и укреплены, чтобы не сразу разбились, а также отмыты, теперь в них посмотреть можно.

— Фух! — выдыхаю, когда заканчиваю с последним окном и вытираю, чуть проступивший на лбу пот. Вот что значит использовать магию огня! Все тело нагревается и становится невыносимо жарко, но этот жар приятен и расставаться с ним совершенно нет желания.

Проходя по коридорам, чтобы выйти на улицу из здания, где завершила «ремонт», останавливаюсь на пороге, рассматривая открывшуюся картину. Грязный снег, чуть подтаявший, неприятно хлюпает под ногами, заставляя кривиться, но стойко идти от здания к зданию. Серые улочки, навивают тоску и старые воспоминания о тех днях, когда сама тут служила, вспыхивали яркими огоньками на краю сознания.

Раньше тут лежал асфальт… И не смотря на войну хоть иногда, но царило веселье. Парни шутили, подкалывали друг друга или кого-то из другого отряда. Меня они особо не трогали, но и на мою долю перепало не мало шуток, от которых отбивалась, как в последнем сражении! Пф! Дураками были, даже после продолжительного кровавого побоища, обязательно оканчивавшееся похоронами близких товарищей и друзей. Думаю, именно их шутки и держали нас всех от того, чтобы не пасть в объятия отчаяния. Именно они были нашим двигателем, даже если их за это отчитывали, даже наказывали, все прекрасно знали их желание облегчит страдания каждого. Просто отвлечь от потери близкого.

После того, как заканчиваю со зданиями, прохожу по старым-знакомым коридорам общежития и ученического корпуса. Сейчас тут нет учебников и ученических пособий, классы явно давно пылятся, как и книжки-инструкции по тактике, стратегии, аналитике. Мои любимые предметы, помимо боевой подготовки. Хотя книги все также стоят в шкафах возле дальней стены классах, ожидая своего читателя, который обязательно проникнется миром расчетов и планировки. Зайдя в один из таких, прохожусь по стройным рядам парт, где мы раньше сидели. Моё место всегда за первой партой среднего ряда. Хотя иногда я пересаживалась за последний стол в самом конце, прямо возле огромного окна, чтобы посмотреть на цветущие цветы в клумбах. Парни всегда говорили, что в такие дни я становлюсь особенно задумчивой и серьезной.

В комнату командира заглядываю чисто случайно. С начала не хотела, но странное ощущение заставляет меня воспротивиться своим доводам. Комната грязная, от слова совсем. Воздух спертый и тяжелый, пахнет кровью, гнилью и немытым телом, заставляя чуть скривить нос. Что ж вы так себя запустили? Снова открываю окна, впуская холодный, свежий воздух от чего командир ежится и пытается укутаться в одеяло сильнее, хотя оно совершенно не греет. Качаю головой, улыбка трогает губы, убираю со стола объедки и стакан. Потом помою.

Открываю дверь в ванную, щелчком призываю воду и вычищаю кафель до белизны. Набранная вода быстро становится горячей, и я иду в комнату командира, что все так же спит. Привык к холоду? Осторожно поднимаю мужчину в воздух, припоминая, что он наверняка ранен и снова не пошел в лазарет. Транспортировка в горячую воду и раздевание не занимает много времени. Состояние тела — ужасно, раны не обрабатывались долгое время, от чего некоторые загноились, появились нарывы и воспаления. Мягко отчищаю его тело, вручную открывая гнойники, позволяя воде как растворителю, уничтожать всю эту гадость. Пару раз приходится менять воду, но оно того стоит, и, хотя шрамы останутся они не будут причинять неудобства. Волосы и лицо мою самостоятельно, чтобы не убить генерала ненароком, но зато теперь они не напоминают грязные сосульки. И после всех процедур, снова меняю воду, оставляя мужчину ненадолго одного, чтобы привести его организм в относительный порядок. Комната все ещё грязная, но теперь тут хотя бы не так воняет. Уже хорошо. Очистить комнату не составляет труда, как и сменить постельное на чистое и свежее. Сюда и переносится генерал, а вещи отправляются в стирку. Одевать его сейчас нет никакого резона, да и в помещении достаточно прогрето, чтобы он не заработал воспаление легких. Ещё полчаса, и он лежит одетый в чистую одежду. Смотреть приятно.

Странно, но спать не хочется, а потому тихо обследую комнату на наличие чего-нибудь почитать. Так мне в руки попадается какой-то военный роман, который удивляет меня уже только своим присутствием у этого человека. Никогда бы не подумала, что командир такое иной раз читает. Хотя, кто его знает? Может это его хобби. С такой мыслью, сажусь за единственный стул в комнате, ставя перед собой выпивку и скудную закуску, которой мне вполне хватит, чтобы просто посидеть тут некоторое время и почитать. Эх, командир, опустеет сегодня ваша выпивка. Хахаха! Так вам и надо!

Утро настаёт неожиданно для меня самой, но к моему удивлению я не проснулась в своей постели в гарнизоне, а сижу все там же на стуле в комнате командира, который мирно спал. Причину этого я не понимаю, да и разбираться не хочется, мало ли что придумали демитурги? Раз оставили, значит надо. Просыпается командир с трудом, явно не желая выбираться из постели, но это надо сделать. Сев на краю, он бессмысленным взглядом осматривает помещение, которое точно было не таким каким он его помнит перед сном.