Майлз Кэмерон - Разящий клинок

Красный Рыцарь глубоко вздохнул, когда двое схолариев из университета задрали его сорочку. По левому плечу протанцевал голубой огонь. Мортирмир провел над раной рукой и кивнул.

Танкреда Комнина улыбнулась своему Чуме.

– Где ты так навострился в знахарстве? – спросила она.

– При осаде Лиссен Карак, – ответили губы Мортирмира. – Проклятье, деспина, забудь, пожалуйста, эти слова.

Она медленно моргнула.

– Ты очень красивая, и я, по-моему, в тебя влюблен, – сказал Мортирмир.

Она вспыхнула.

Он преклонил колени с грацией, свойственной мужам старшего возраста.

– Миледи, если вы удостоите меня знака, я буду с гордостью отстаивать вашу красоту перед всеми, считая вас и только вас моей прекрасной дамой.

Она положила руку ему на чело:

– Какая славная речь. Это действует на альбанских девушек?

Она переместила руку на его плечо, и он, взяв ее, перевернул кисть и поцеловал ладонь. А потом запястье.

– Ах! Теперь я не сомневаюсь, что это действует на альбанок. – Она склонилась. – Надо же, каким самоуверенным ты вдруг стал. – Пригнувшись ниже, она дотронулась до его губ своими – как будто бабочка коснулась крылом.

«Вот так, дружок. Вот и все. Везет же тебе, право слово, что я возвращаю сей дворец похоти, плоти и силы. Я управляюсь намного лучше тебя».

Выехав на последний обмен ударами, Мортирмир щегольнул великолепным лилово-красным рукавом на плече. А деспина Комнина плотно запахнула плащ и не пустила кузена взглянуть, от нее ли подарок.

В ходе последних поединков – в основном повторов более ранних, когда не была поражена цель или ранили всадника или коня, – Мортирмир, к восторгу толпы и собственной радости, сломал копье о сэра Антонио и пошатнул в седле подесту; ликуя, он потряс кулаком. Но взял себя в руки, и противники прилюдно обнялись. Сэр Алкей поразил госпожу Элисон, но из седла не вышиб, и толпа взревела. Это был последний заезд между двумя фаворитами, и по его окончании два рыцаря встретились у середины барьера. Госпожа Элисон что-то сказала, а сэр Алкей приложил руку к сердцу, и они обнялись.

Все проехались по кругу, и принцесса вручила почетный приз сэру Гэвину – решительно вопреки своей воле, как заметила толпа, которая ревом ратовала за Красного Рыцаря.

А затем они вернулись к шатрам.

– Я глубоко сожалею, – сказал сэр Гэвин.

– А я – нет, это было настоящее чудо, – возразил Красный Рыцарь. – По мне, так ты лучший боец на моей памяти.

Фрэнсис Эткорт покачал головой:

– В тебя всадили арбалетную стрелу, а ты участвуешь в турнире?

Красный Рыцарь поморщился. Один из двух схоластов университета – юный Мортирмир – поднял руку, и вперед шагнул третий. Силовая линия соединила их – младший студент начал передавать однокашнику сырую энергию.

– Я надеялся, что ему хватит дури попытаться опять, – сказал Красный Рыцарь. – Как успехи, Морган?

– Мы ищем оружие, но убийца знает, как разорвать связь между стрелой и луком, – ответил он голосом низким и необычно уверенным для юнца.

Тоби, понурившись от стыда, повинился:

– Я слишком привык полагаться на сэра Томаса. И сэра Ранальда. Я распустился.

Красный Рыцарь простер руку и ущипнул оруженосца за щеку.

– Хорош трепаться, Тоби, мы все немного на взводе. А этот мерзавец неплох. Он выбрал удобный момент. А мы его прикрыли.

– Зачем тебе так нужно туда возвращаться? – спросил сэр Майкл.

Герцог взглянул на него – глаза его были темны и блестели чуть сильнее обычного. А в глубине мерцал красный огонек.

– Майкл, если меня не станет, то вся преисподняя вырвется на волю. Даю тебе слово. А если они увидят, что я и ухом не повел, – улыбнулся он, – то кое-что себе сами переломают.

– Кто такие «они»? – осведомился сэр Джордж.

Сэр Гэвин протолкнулся вперед.

– К черту! – бросил он злобно. – По мне, так пусть это место сгорит!

– Благородные господа, нам предстоит хлопотная рождественская ночь. Мы ждали этого – Гельфред перехватил гонца, но, видимо, был и дублер. – Красный Рыцарь сел, очень бледный. – Однако нам ничего не грозит, если я переживу танцы. Если же нет, то разрешите воспользоваться моментом и признаться, что командовать вами и сражаться вместе с вами для меня было подлинным счастьем.

Эткорт обратился к сэру Майклу:

– Он повредился умом. Уложи его в постель. И разве не нужно предупредить принцессу?

Лицо Красного Рыцаря закаменело.

– Ее? Предупредить? – задохнулся сэр Майкл.

Он посмотрел на сэра Алкея, который стоял, скрестив руки на груди.

Морейский рыцарь словно постарел на десять лет. Он покачал головой, но ничего не сказал.

Перчатку подняла госпожа Элисон. Она расхохоталась, и ее хриплый смех прозвучал вызовом судьбе.

– Предупредить принцессу? Да ведь она небось и платит гребаному убийце!

На пару с Диотой королева привела в порядок свои покои и занялась делами: встретилась с мастером Пиэлом, принесшим ее подарок для короля, который она затем и упаковала. Потом тщательно облачилась в коричневый бархат, расшитый бронзовым и золотым бисером, а также изумрудами величиной со шляпку гвоздя. Живот обозначился, но Диота сотворила чудо и переколола бархат с учетом свежего прироста.

– А где Ребекка? И Эммота? И все мои остальные фрейлины? – спросила королева, когда надвинулась зимняя тьма.

Она смотрела, как удлиняются тени – башни как бы ползли по грязному снегу главного двора, – и с содроганием думала о другой тьме в коридорах под Старым дворцом.

– Они опаздывают, милочка. Все опаздывают, – с обычной практичностью ответила Диота. – Потому что нынче, моя милая, Рождество, а в Рождество так всегда и бывает.

– Я растолстела, – сказала королева и глянула на няньку. – Меня беспокоит Эммота. У нее больной вид.

Диота закатила глаза.

– Вы в положении, ваше величество. – Она усмехнулось. – Известное дело, пара фунтов прибавится. – Она задумчиво посмотрелась в зеркало. – А что до Эммоты… я грубая старуха и скажу, что она ошиблась дверью в конюшню.

– Эммота? Она не любвеобильна, – заметила королева.

Нянька пожала плечами.

– Мужчины – свиньи. И ведут себя соответственно.

– Что тебе известно? – спросила королева.

– Известно? Ничего. Но мне кажется, что кое-кто из галлейцев вскружил ей голову и эта мелкая дрянь стала на них работать. Шпионила за нами. – Диота схватила щетку и с избыточным рвением принялась расчесывать волосы госпожи. – Я слышала, как один из них называл ее сукой и шлюхой.

Королева покачала головой.

– Почему они так глупы? Благословенная Дева – мой собственный муж подозревает меня в неверности. – Дезидерата вдруг всхлипнула.

До сих пор она ни разу не говорила этого вслух.