Майлз Кэмерон - Разящий клинок

Он пожелал ей удачи, но, что бы она ни делала, уже было поздно, ибо на фланг нацелились пятьсот неприятельских рыцарей.

«Она расходует пропасть энергии и привлекает внимание вражеского магистра».

«Заткнись, Гармодий! – Капитан взялся за голову. – Если мне сделается от тебя дурно, то мы пропали!»

Он повернулся:

– Том, вперед! – И показал копьем.

Плохиш Том оскалился в своей безумной улыбке.

– За мной, ребята! – крикнул он. – И девчата! – добавил, так как увидел, должно быть, Изюминку. – Ха! Живо построились клином!

Вокруг капитана собралась треть его войска: сэр Гэвин, сэр Майкл, сэр Алкей, Ранальд, все горцы.

– Вперед! – гаркнул капитан.

Через мгновение он остался один за строем лучников; клин Тома приобретал очертания, а Мэг все еще кричала на обозников и обозниц.

Бедро болело.

Не обращаясь ни к кому конкретно, он высказался:

– Просрал я это дело.

Сдав назад, он развернул скакуна, чтобы взглянуть налево. Фургоны там худо-бедно построились, и Бент уже прикрыл ими оконечность шеренги, а возничие выпрягали и сковывали лошадей. Было видно, что это занятие им знакомо, но недостаточно.

Он взглянул на морейскую пехоту, которая надвигалась стеной. В ней были бреши, и в целом она чуть смахивала на колышущийся флаг. Будь у него еще сотня воинов, он…

– Гельфред! – позвал он. – Объедь-ка Томов клин и сделай, что сможешь.

Разведчики Гельфреда, стоявшие далеко позади отряда, составляли весь имевшийся у него резерв. Остальные ратники и оруженосцы спешились вместе с лучниками.

Слева же впереди набухали чары. Он чувствовал, что заклинания исходят от кого-то по-настоящему могучего…

«Гармодий…»

«Я знал, что понадоблюсь».

Какие бы чары ни наводил враг, они косили траву, приближаясь к лучникам. Люди дрогнули, а потом огромная коса взмыла вверх, как будто ее и не было. Несколько человек слева почувствовали, как их колени обдало ледяным холодом. Они прицелились и выстрелили.

Гармодий собрал энергию. У них с Красным Рыцарем была общая проблема: они переплелись в причудливом сплаве привычки и эфирной подготовки, который открывал доступ к чарам, и стали не двумя магами с двумя арсеналами чар, а двумя магами, зависящими от энергетических затрат друг друга.

Капитан увидел, как большая часть его чар прошуршала по скошенной траве и врезалась в середину строя вражеских пехотинцев. Людей охватило пламя. Один сбился с пути, крича во весь голос, – жуткая пародия на человека.

Очередной рой стрел со свистом впился в наступающих.

Те не остановились.

Герцог Андроник видел, как его войско обходит вражеское, но от него не укрылась и стена, которую наемники выстроили из фургонов. Он повернулся к своему личному защитнику – сэру Стефаносу:

– Скачи к моему сыну и передай, чтобы объехал их фланг подальше.

Сэр Стефанос отсалютовал и пустил коня галопом.

Вдали, ближе к городу, перешли на рысцу люди сэра Бесканона.

Андроник начал выискивать точку для смертельного удара.

– Гетайры, сомкнуть ряды! – крикнул он.

Капитан спешился подле стоявших со штандартом сэра Милуса и сэра Йоханнеса. Забрало у сэра Йоханнеса оставалось поднятым, хотя неприятель находился уже в пятидесяти шагах.

– Мы чересчур растянулись, и вы были правы, – сказал капитан своему старшему офицеру.

Сэр Йоханнес посмотрел на него с нескрываемым отвращением, на миг напомнив отца с его презрительным отношением.

Капитан был уязвлен этим.

– Еще три разочка! – проревел Калли.

Последние три залпа причинили больший ущерб, чем все предыдущие. Правду сказать, капитан ни разу не видел, как его лучники разят противника буквально в упор.

На таком расстоянии стрелы прошили щиты и тела. Пробили легкие шлемы. Пронзили роговые пластины. И шкуры виверн.

После каждого залпа замертво падала сотня бывалых морейских бойцов-ветеранов, которые прослужили по десять-пятнадцать лет. Герцог Фракейский лишился своих лучших людей.

Два центральных отряда пехоты смешались и были рассеяны.

На флангах копейщики пригнули головы и пробежали несколько оставшихся шагов сквозь колючий шквал стрел.

Герцог Андроник не верил глазам, взирая на разброд в рядах его отборных ветеранов. Он находился на правом крыле и видел не все, а потому не мог оценить плотность обстрела – только результат, развал его центра.

Он командовал этими людьми еще в свою бытность младшим центурионом. Бросив телохранителя, он устремился к ним, въехал в гущу войска.

– Ко мне! Ко мне, мои соратники! – взревел он, и они подчинились. Они развернулись и подняли головы – его люди плакали от стыда. Герцог Андроник взглянул на линию атаки и увидел, как мало их уцелело.

– Христос Пантократор, – проговорил он.

Сэр Кристос, облаченный в галлейскую броню и кольчугу, да на хорошем коне, получил в этого коня шесть стрел и две – в нагрудную пластину. На глазах у Андроника его скакун взбрыкнул, рухнул, и рыцарь поднялся не сразу.

Варвары не замедлили атаковать из своего центра, где так отличились их лучники.

– В атаку! – вскричал капитан.

Он ринулся вперед, вскинув меч. Йоханнес что-то крикнул, но капитан узрел путь к спасению, а лучники побросали луки и обнажили мечи. Спешившиеся тяжеловооруженные всадники пошли в наступление, капитан же побежал налево. Те враги, что мельтешили перед ним, не представляли сиюминутной опасности.

Фланг, сомкнувший щиты, застиг неприятельских пехотинцев врасплох, а потом наступил хаос.

Забыв о болящем бедре, Красный Рыцарь врезался во вражеский отряд сбоку. Он сшиб наземь первого же попавшегося врага, свирепо пнул его бронированной ногой, наступил на щит и сломал воину руку, после чего ткнул мечом следующего. Клинок вонзился между пластин, в обход щита, а Красному Рыцарю помешало развернуться собственное длинное копье. Он получил удар копьем в голову, крутанулся на месте и рухнул.

От шлема пошел звон. Красный Рыцарь начал подниматься. Он ухватился за древко левой рукой, дернул, тупо рубанул, и его клинок соскользнул со шлема противника. Тогда капитан шагнул вперед и раскрошил ему лицо эфесом. Справа сэр Йоханнес расчищал пространство боевым молотом. Длинная Лапища обрубал руки, сжимавшие копья, а сэр Милус орудовал войсковым знаменем, защищаясь от ударов и одновременно разя неприятеля жезлом. Калли блокировал копейщика, а Уилфул Убийца пронзил того поясным мечом. Канни упал после удара копьем в мясистую часть бедра; Большой Пол умер с наконечником в горле, а Джон Ле Бэйлли наступил на труп и погрузил в череп его убийцы лезвие боевого топора… Так они наседали, и вражеская пехота попятилась.

Лучники Бента и ратники сэра Джорджа Брювса атаковали и рассеяли копейщиков.