Людмила Минич - Кровь ниори

– А как ты, ну… всяких там зверей понимать стал?

– Не понимаю я их, – еще раз терпеливо пояснил южанин.

– Ну, хорошо, хорошо, – торопливо согласился Леки, – как дар этот проявился?

– Никак, – ответствовал южанин, – родился такой.

Леки показалось, что насмешка опять прорезалась в голосе его спутника, и он мрачно повторил:

– Все равно, колдовство это. Ты колдун.

– Кто это говорит? – Теперь в голосе южанина уже откровенно зазвенела насмешка. – Еще несколько дней назад он видел моими глазами и не считал это колдовством.

Леки точно с размаху по лицу врезали.

– Я не хотел этого, – попытался он защититься.

– Давай вернемся в Эгрос, зайдем в первый же попавшийся постоялый двор и расскажем людям о том, каким даром ты владеешь. Знаешь, что они тебе скажут? – Он делал вид, что не слышит, как Леки скрипит зубами. – Они скажут: «Ты колдун». Уж поверь мне, они не увидят между нами никакой разницы.

Стрел больше не осталось. Расскажи кто-нибудь ему, Леки, о человеке, умеющем чужими глазами смотреть, он бы и сам сказал, что колдун это, некому больше быть. Он вспомнил Виверру, лесную колдунью. Да, нечем было выстрелить в ответ. И Леки сдался.

– И что, – робко спросил он, – все ниори такие… как ты?

– Есть и такие, как ты. Но это редкий дар. Все мы разные. Я больше чувствую то, что похоже на меня. Огонь, воду я чувствую плохо.

– С огнем и водой? А это тоже можно? – спросил Леки, не веря своим ушам.

Дэйи промолчал, какое-то время он просто сидел, не двигаясь. Леки казалось, что южанин думает, как лучше ответить, но вдруг ему померещилось, что огонь стал много выше и треск его усилился. Теперь он пожирал не очень-то сухие дрова с такой жадностью, словно разгорался целый лесной пожар. Лицо Дэйи теперь лишь мелькало между языков пламени, Леки не мог уже так отчетливо его различать, как раньше. Он отсел подальше от костра, потому что жар становился нестерпимым. А Дэйи словно и не замечал, просто сидел и молчал. И смотрел в огонь… И тут Леки понял, чего их костерочек так разгорелся. Это Дэйи! Это был он. Леки ощутил это так остро, что ему стало дурно. И тут Дэйи махнул рукой в сторону Леки, и яркий сполох пламени метнулся к нему, чуть не лизнув лицо и хорошенько опалив волосы. От неожиданности Леки упал на спину.

– Ты что, с ума сошел? – прокричал он срывающимся голосом сквозь треск пламени, и тут огонь вдруг сразу опал.

– Дрова закончились, – сказал Дэйи.

Он подошел к куче хвороста, приготовленного заранее, и подбросил в огонь еще. Тот опять начал разгораться.

– Хватит! – рвущимся голосом снова вскрикнул Леки.

– Если будешь так кричать, я оглохну.

– Это ты, – уже тихо, но напряженно сказал Леки. Он утверждал: – Это не огонь, это ты меня поджег!

– Надо сразу было так сделать. Не пришлось бы тратить столько слов и времени. Скажи: зачем ты навязался ко мне в спутники, если не доверяешь? Не доверяешь и боишься меня.

Леки хмуро молчал. В очередной раз он чувствовал себя глупейшим из олду. Надо было что-то сказать, но он промолчал. По крайней мере, теперь он знал, как южанину удавалось зажечь огонь в лесу, где ни одной сухой ветки не найти. Этот человек, так спокойно сидевший с ним у походного костра в видавшем виды дорожном плаще, нет, этот… ниори настолько сильнее его, Леки. И еще где-то здесь были те, неживые, что жили в этом городе давным-давно, те, чьи лица привиделись ему в костре, когда пламенем играл ветер. Наверное, они могли бы развеять Леки по ветру, стереть с лица земли, если б только пожелали.

– Ты тоже ниори, – ворвался в его мысли голос Дэйи.

Да, осенило Леки, им незачем мне вредить. Дэйи опять читал его мысли, но теперь Леки это не поражало, как раньше. Он устало откинулся назад, на влажную землю, закрыл глаза. «И чего я так упираюсь? – подумалось ему. – Ведь знаю же, что правда это. – И сразу же спросил себя: – Откуда? – И вновь ответил: – Не знаю». Он ведь всегда чувствовал: что-то неправильное есть в его жизни там, в Кобе. Он знал, что когда-нибудь этому размеренному житью придет конец. Но не ждал для себя ничего… такого.

Леки открыл глаза и посмотрел вверх, в темное небо. Тут, на открытом месте, можно различить редкие звезды. Он вспомнил Белую Птицу и улыбнулся. Как давно это было! Вот так, лежа ночью в лесу у костра, Леки попрощался с тем, что знал раньше. Попрощался и резко, рывком, поднялся.

– Расскажи мне о ниори, – попросил он своего спутника.

– А что ты хочешь узнать? – откликнулся тот.

– Белая Птица – это что? – вдруг пришло Леки в голову.

– Священная птица Отэ. Это знак моего рода, поэтому я ношу его. Здесь такие птицы не водятся. Все они остались там, на востоке.

– А почему я во сне ее видал?

– Это ничего не значит. Не только мой род носит этот знак. Многие его чтят. Ты мог видеть его только потому, что ты – ниори. Но, может быть, ты ждал на Айсинской дороге именно меня. Пока не знаю.

– Но это же так важно! – перебил его Леки.

– Нет, это как раз совсем не важно.

– Но…

– Ты же просил рассказать о ниори? А уцепился за то, что теперь не имеет никакого значения.

Леки согласен не был, но счел за лучшее промолчать, и Дэйи вновь повел свое повествование. И опять перед Леки замелькали зыбкие картинки.

Да, ниори не зря называли себя сэниэкийи. Они рождались такими. Были ли они такими всегда? Этого Дэйи не знал: ниори пришли в этот мир слишком давно и всегда помнили себя такими. Нет, нельзя сказать, что ничего не менялось. Знания, данные Великой Матерью, передавались от отца к сыну, из поколения в поколение становились богаче, ниори делались мудрее. «Мы – бледная тень тех ниори, что населяли Дэленийи в те далекие времена, когда миру явился Великий Ниори». Так сказал Дэйи. «Почему?» – спросил его Леки. Потому что ниори тогда были гораздо могущественнее, несравненно, после же перехода на запад и поселения в этих землях многое оказалось недоступным, а многое утерянным. «Недостаточно иметь Дар, нужно уметь им пользоваться». Да, Леки согласно кивнул, уж кому, как не ему, теперь знать об этом.

Ниори жили на огромном пространстве в восточной части обитаемой земли. На древних картах она больше той суши, что к западу от Энтийе Тэлль. И жили они не так, как люди, а общинами, и в небольших поселениях, и в больших городах. Их города на востоке были много больше тех, что строят люди, у которых есть необходимость возводить вокруг поселений высокие стены и прятаться за ними. Ниори в этом не нуждались. «Не то что в Эгросе, где тяжелые каменные глыбы, нависающие над головой, режут грудь», – заметил Дэйи. «А как же можно в городах без стен жить? – спросил Леки удивленно. – А как же такой город от врагов защищать?» – «Ты слишком долго прожил с людьми, и твое удивление понятно. Но, Леки, подумай, если бы ты был правителем, пришло бы тебе в голову идти на кого-то войной?» Леки после недолгой паузы отрицательно покачал головой. «В крови ниори нет того, что есть у людей. Убивать – это их забава, – сказал Дэйи со вздохом. Потом еще добавил: У ниори Другие страсти».