Клэр Баркер - Друзья навсегда [litres]

– НЕ ЛГИ МНЕ, КРИСПИН О’МИСТЕРИ! – Судя по голосу, Эндрю рассвирепел не на шутку. – МЫ ЛГУНОВ И ОБМАНЩИКОВ ОЙ КАК НЕ ЛЮБИМ! ГРРРРРР!

– Вы все? Да сколько же вас там? – нахмурился Криспин, вставая на ноги и отпихивая поклонников.

Мартин прыгнул Криспину на плечо и проорал ему в самое ухо:

– А я – злобный зомби!

И он впился Криспину в ухо, будто в лакомый кусок сочной ветчины.

– АЙЙЙЙЙ! Прекрати! Прекрати! – заверещал Криспин. – Где Мерил? МЕ-Е-ЕРИЛ!

Тут огромная хрустальная люстра обрушилась на пол, подняв тучи стеклянных брызг, а подвески разлетелись по всей комнате.

Криспин оказался в самом центре бури. Вопли ужаса отскакивали от стен, а одна дама – бумс! – хлопнулась в обморок на деревянный пол.

Живчик раскачивал оконные рамы, а вопли, грохот и топот становились всё громче. Древние шпалеры метались по комнате, как изъеденные молью летучие мыши, – их возил на себе Габриэль, то и дело снижаясь и пикируя на зрителей.

Живчик лягнул задними лапами рыцарские доспехи, и они с лязгом повалились на пол, рассыпавшись на дюжину частей. Тогда Живчик схватил топор в зубы, раскрутил и запустил на другой конец залы: топор – ХРЯСЬ! – вонзился в стену совсем рядом с головой Криспина.

– Ай-ай! – вскрикнул Криспин. – ВОТ ТАК – Эндрю, Зельда, злобный зомби или кто-ты-там – делать ОЧЕНЬ опасно!

Поклонники в ужасе сбились в кучку – глаза у них были, как блюдца, а лица – белей молока. Какая-то седая тётя вцепилась в собственные бусы и верещала:

– Криспин, вы же маэстро! Прекратите всё это!

И тут на стене стала постепенно появляться надпись, накорябанная кровью, причём незримой рукой. (На самом деле это была красная краска из Винниного набора для рисования, а писал Живчик своим хвостом.)

– Кевин? – Седая тётя ткнула дрожащим пальцем в стену. – Кто такой Кевин? И какие ещё тайны они разнюхали?

А старичок зажал нос платком – по его лицу катились слёзы.

– Мамочка дорогая… ЧЕМ ЭТО ВОНЯЕТ?

Пахло одновременно варёной капустой, тухлой рыбой, заплесневелым сыром и псиной, с лёгкими нотками запаха сердитого скунса. Запах был такой густой, что от него даже шла тёплая волна.

– Успокойтесь немедленно, не расстраивайте свои чакры. Всё под контролем, – взвизгнул Криспин, затыкая нос.

Но тут пуговица у него на штанах внезапно отлетела, и штаны съехали до колен, выставив на всеобщее обозрение розовые трусы в горошек.

Криспин О’Мистери не просто дошёл до края, он явно пошёл ко дну.

Пока в бальной зале продолжалась вся эта суматоха, Винни тоже была занята: она грабила автобус О’Мистери при свете луны. Девочка ещё издалека заметила через окно Душевный Ящик – Криспин забыл его на полке. Ящик светился призрачным светом. Винни не упустила такую блестящую возможность. Бедные Орландо и Валентин – сейчас она их освободит, а потом уничтожит этот ящик раз и навсегда. Винни забралась под шатёр, поднялась по ступеням и тихонько откинула занавеску.

Внутри стоял противный запах благовоний и лака для волос. Стены были увешаны фотографиями нешироко известных людей с затравленными выражениями лиц – на каждом за них цеплялся Криспин. К тем же стенам были пришпилены газетные вырезки с фотографиями автобуса и заголовками: «Красавец Криспин», «Не падай духом!» и «Призрак удачи».

Винни зажала нос и попыталась сосредоточиться на главном. Пробравшись по проходу, она протянула руку к полке и осторожно накрыла ящик ладонью. «Готово дело!» – подумала она с улыбкой и собралась было уходить.

– Тебе чем-то помочь?

Винни резко обернулась и увидела Мерил – та таращилась на неё убийственным взглядом, а брови её шевелились, будто гусеницы, танцующие танго.

– А, это вы, Мерил! – Про Мерил Винни забыла начисто. – Э‐э… очень хорошо, что вы здесь, потому что… потому что…

– Потому что я не позволю тебе красть то, что тебе не принадлежит?

– Это? Красть? Ха-ха, ничего подобного! Ничего я не крала, я просто искала… это…

Мерил вздохнула и поправила очки на носу:

– Знаешь что? Забирай!

– Что?

– Забирай. Так Криспину и надо. Он со мной обращается, как с землеройкой, да и сестрица его – старая мерзкая злыдня. Пора мне с ними поквитаться.

– Очень правильная мысль, Мерил. Спасибо! – Винни метнулась к выходу, но в последний момент помедлила. – А что вы теперь будете делать?

– Пойду учиться на бухгалтера. Нет у меня способностей к этой работе. Мне очень нравятся бухгалтерские простыни с цифрами – куда больше, чем призраки в простынях. Удачи тебе.

А в бальной зале, к ужасу Криспина, безудержные привидения распоясались окончательно.

Габриэль с помощью старых петард, которые завалялись после празднования Дня Гая Фокса, устроил несколько взрывов. Шипение, грохот и хлопки метались от стены к стене, над головами разлетались цветные искры. Пищали ракеты, плевались бенгальские огни. Под крышкой рояля хлопали хлопушки, и казалось, что в зале гремит целый симфонический оркестр.

Поклонники Криспина вопили и в панике отталкивали друг друга, отчаянно прорываясь к выходу, а за ними гонялся Мартин, ловко засовывая им в штаны крапиву и одновременно хихикая:

– А я кусачая пчёлка-призрак, ЖЖЖЖЖЖ!

– МАМОЧКИ! – ахнула какая-то тётя, указывая дрожащим пальцем на лосиную голову на стене. – Она живая!

Глаза (подключённые к электричеству) замерцали красным светом, а Габриэль принялся раскачивать лосиные рога, завывая в рупор:

– Я – БЕЗЖАЛОСТНЫЙ ЛОСЬ, А НУ СВОИ ШУТОЧКИ БРОСЬ!

Живчик старательно орудовал Винниной рогаткой – он метал в присутствовавших ложки из коллекции Орландо, они отлетали от его зубов, точно серебряные пули. Бабамс!

– АЙ! – Бабамс! – АЙ! Только не в лицо! – верещал Криспин, закрываясь руками от града столовых приборов.

Без Мерил Призраколокатор тоже совсем распоясался. Он трясся, будто стиральная машина при отжимании. Из дырок валил дым, градусник уже лопнул. Бумага сперва выползала, а потом уже попросту вываливалась из бока разваливающейся машинки: СТРАШНО… ВАЖНО… МОЖНО… НУЖНО…