Клэр Баркер - Друзья навсегда [litres]

– Друзья мои, вынужден с прискорбием объявить… что скрипучую гладильную доску всё-таки выбросили.

Раздался дружный вопль ужаса, а потом позвякивание – Орландо от отчаяния заколотил себя ложкой по голове.

– Именно так, милые мои, – продолжал Габриэль, трагически всплеснув крыльями. – Несмотря на все наши усилия – Валентин с его машинным маслом, Мартин со сливочным, а Орландо с… я так и не понял, что это такое было, – катастрофы избежать не удалось.

Скрипучая гладильная доска? Это ещё что такое? Непохоже на смертельную схватку со злом. Живчик надеялся, что его новые друзья хотя бы упомянут какую-нибудь щегольскую форму, чтобы, например, с флагами и щитами.

Заседание продолжалось, и Живчик постепенно выяснил, что члены ОПС – не столько героические защитники, сколько домовитые хранители Старкросс-Холла. В их обязанности входило оберегать Пепперов, например, от зачерствевших булочек или от засохшей зубной пасты. Последующие очень важные пункты повестки дня включали в себя:

Пункт 3: Протечка в кладовой

Пункт 7: Больное колено лорда Пеппера

Пункт 15: Как Мартин героически спас из хлебницы пульт от телевизора

Живчик вежливо жевал имбирный пряник и не мог отделаться от ощущения, что пусть они тут и мёртвые, но не смертельно страшные. Его это слегка огорчило, но он решил промолчать, чтобы другие не обиделись.

– Ну, как ты там, Живчик? – осведомился Мартин, вытаскивая из перевязи небольшую подзорную трубу и направляя её в сторону пёсика. – У тебя такой вид, будто ты только что увидел призрака… ХА-ХА-ХА!

Тут Живчику ни с того ни с сего очень захотелось обратно в платяной шкаф.

– Что-то у меня голова разболелась, – заявил он, пятясь к дверям амбара. – Нужно пойти полежать… Спасибо вам огромное за приглашение, было очень интересно, но я, пожалуй…

Габриэль отложил список и вперевалочку подошёл к стене, на которой висел календарь. Он сдул с него паутину и принялся отсчитывать дни.

– Так-так… получается, что Живчик Пеппер достиг второй стадии, она ещё называется горе. Ему нельзя утомляться… В то же время через неделю! – протрубил Габриэль в спину уходящему Живчику. – Да, ещё, Живчик… – Гусь уставился на него своим ярким голубым глазом. – Не забудь про пряники.

Живчик побрёл обратно к дому, пытаясь осмыслить, во что вляпался. Все эти призраки совершенно без царя в голове. Повезло же ему натолкнуться на таких – животные, да ещё и сумасшедшие. Странный они ему устроили приём, хотя нельзя отрицать, что проявляли всяческое дружелюбие. А кроме того, все они носят фамилию Пеппер, и от этого как-то уютнее.

Живчик шагал через двор, полностью уйдя в свои мысли, и почти прошёл мимо человеческой фигуры под забором, а точнее – под живой изгородью.

Под забором каких только существ ни водится, но до этого дня Живчик не видел ни одного, которое цокало бы языком.

Охваченный любопытством, он раздвинул носом листья бирючины и, к своему изумлению, обнаружил сварливого вида тётеньку, которая скорчилась в кустах под забором.

Живчик тут же оценил ситуацию: требует громкого лая.

Когда дело доходило до незваных гостей, Живчик никогда не стеснялся. При жизни он был отменным сторожевым псом, хотя, признаться честно, лаял на всё подряд – и опасное, и нет. В том числе на белок, пчёл и почему-то на чемоданы.

Насторожив уши и поставив хвост торчком, он в полный голос гавкнул тётеньке прямо в ухо. Как правило, увидев лохматую дворнягу, которая скалилась и рычала, люди тут же отступали. Да и собственный аромат Живчика (мокрая тряпка с нотками копчёной колбасы) мог заставить кого угодно пуститься наутёк – только пятки сверкали. Но тётенька, похоже, просто ничего не заметила. Не обращая на него ни малейшего внимания, она сидела, где сидела, скрючившись, будто недовольный ёжик, щурила глаза за овальными очочками и что-то писала в красном блокноте. Живчик, вынужденный признать своё поражение, заглянул ей через локоть.

Лист в блокноте был усеян какими-то каракулями. Вглядевшись, Живчик понял, что она нарисовала там дом, а вокруг пестрели непонятные цифры. Живчик заворчал. Принюхался потщательнее – пахло от тётеньки пыльными неоплаченными счетами за электричество, которые валяются на кухонном подоконнике. Пахло неприятностями.

И в этот самый момент огромная входная дверь Старкросс-Холла с усталым скрежетом отворилась. По заросшему сорняками двору прошагал лорд Пеппер, зевая и потягиваясь. Подзаборная незнакомка тут же прекратила писать, затаила дыхание и задержала в воздухе карандаш. Живчик выскочил из кустов и запрыгал вокруг.

– Лорд Пеппер, там какая-то тётка, похоже, совсем нехорошая тётка – вон там! – Он указал носом. – Прячется за забором! Но вы не бойтесь, Живчик на месте!

Но лорд Пеппер, понятное дело, ничего не услышал – он ведь и вовсе не подозревал о присутствии Живчика. Вместо этого он поднял глаза на внезапно потемневшее небо, натянул на уши поношенную адмиральскую фуражку и двинулся обратно в дом, к тёплому кухонному очагу. Судя по всему, приближалась гроза.

Прошла неделя, Живчику немного полегчало. Он тревожился из-за подзаборной тётеньки, но, с другой стороны, ничего не мог с ней поделать. Он успокоил себя, решив, что это был просто сон. В последние дни всё действительно выглядело очень странно.

Были у него и другие поводы для беспокойства – например приближалось очередное заседание ОПС. Он знал об этом, потому что под дверь шкафа подсунули записку с напоминанием.

«Здорово, когда тебе что-то поручают», – подумал Живчик, «позаимствовав» очередную пачку имбирных пряников из кладовки. Ему нравилось чувство ответственности. У него это было в крови – оставаться верным другом. Когда ему говорили: «Принеси», он совершенно не мог устоять перед искушением. Да и ребята в Обществе оказались совсем неплохие. А кроме прочего, у него накопилось много важных вопросов.

Настало пять часов вторника. Живчик пробрался в амбар, занял своё место в кругу и выкатил пачку с пряниками на самую середину каменного пола. Его знакомые набросились на пряники, и через некоторое время на полу не осталось ничего, кроме кучки крошек и пустой обёртки.