Ирина Матлак - Преемница темного мага

Вскоре мы разместились в отведенной мне комнате. С ногами забравшись на кровать, я предложила Эртану сесть рядом, и он, посмотрев на меня не то с удивлением, не то с сомнением, это предложение принял. Правда, мне уподобляться не стал и ожидаемо устроился на краешке.

— Что случилось, Фрида? — улыбнувшись, беззлобно поддел он. — Ты больше совсем меня не боишься?

— Как оказалось, есть вещи пострашнее морских демонов, — в тон ему ответила я.

На этом приятная часть разговора подошла к концу, и мы перешли к обсуждению насущных проблем. Первое, о чем рассказал Эртан, — это о моем нынешнем положении.

Скорое появление последнего осколка накалило обстановку, из-за чего король решил устранить проблему кардинально: то есть избавиться от меня. В сущности, установление нового режима на Сумеречной Жемчужине и было вызвано необходимостью меня задержать. До недавнего времени Эртан еще надеялся, что сможет переубедить короля, что тот прислушается и одобрит идею моей усиленной защиты. Меня могли бы изолировать, поселить в королевском дворце, тщательно охранять, пока не минует опасность, но все это требовало лишних затрат и усилий, король не счел это нужным. Его решение было окончательным и в общем-то не лишенным смысла. Нет меня — нет проблем, нет собранного кристалла.

Темные дела госпожи Герры давно не были ни для кого секретом, как и то, что она фактически вырастила Кайера Флинта. Однако до недавнего времени поводов подозревать ее в пособничестве легендарному пирату не имелось. Флинт умело скрывался и давал о себе знать лишь тогда, когда сам того хотел. Однако за минувшую неделю многое переменилось. Сумеречная Жемчужина перестала быть изолированным местом, став прибежищем множества незваных гостей. Кроме следователя и нового начальника стражи, туда была направлена пара отличных магов, специализирующихся на поимке особо опасных преступников.

Госпожу Герру задержали, полагая, что через нее или я, или Флинт так или иначе дадим о себе знать. Около ее дома поставили ловушку, в которую меня едва не угораздило попасться перед тем, как Яли перенесла меня сюда.

Где сейчас Флинт, Эртан не знал. Более того — не имел ни малейшего представления, что должно было произойти, чтобы тот оставил меня без защиты. Я задавалась тем же вопросом. Флинт никогда не упускал своей выгоды, а я была слишком ценным козырем, чтобы так просто меня упустить.

«Он сейчас занят», — вспомнились слова Яли, когда мы с ней стояли на обрыве.

И, судя по тону, она-то как раз знала, чем именно.

— А Сильвия? — задала я еще один тревожащий меня вопрос. — Она ведь была с госпожой Геррой…

— Ее в доме не оказалось, — ответил Эртан. — Кто-то позаботился о том, чтобы перенести ее прямо в Морской корпус. Либо отец, либо… Кто переместил тебя в эту резиденцию? — спустя короткую паузу спросил он. — Та девушка, которая прислуживала госпоже Герре, ведь так?

Я кивнула и уточнила:

— Знаешь, кто она?

— Думал, что знаю. — Его голос прозвучал задумчиво. — Она пришла к госпоже Герре несколько месяцев назад. До этого времени, насколько мне удалось выяснить, Яли служила при храме всех поднебесных. Но, оказавшись втянутой в какую-то передрягу, получила вагон проблем с законом и бежала из столицы в Сумеречную Жемчужину. Я знал, что в ней есть магия, но даже не подозревал, что такая — способная к перемещению. Насколько можно судить теперь, все это время Яли была связана с принцессой Линарией. Ее высочество обратилась ко мне пару дней назад. На балу, устроенном в честь нашего с Оксарой… — он осекся, но быстро взял себя в руки и, глядя мне в глаза, ровно продолжил: — Нашего с Оксарой обручения, она позвала меня на разговор и передала это.

С этими словами адмирал достал из кармана небольшой медальон, испускающий бледное мерцание. Это был круглый синий камень, висящий на серебряной цепочке и заключенный в изящную, местами потертую оправу.

— Даже представить не могу, откуда Линария его взяла. — В который раз за этот разговор на лице Эртана отражалась задумчивость. — Это древняя магия, о которой известно только из книг — по крайней мере, так принято считать. В этом камне заключена частица силы первых сильфов. Об этих созданиях вообще известно крайне мало, лишь то, что они являются прямыми потомками поднебесных. Сейчас их осталось слишком мало, и принцесса Линария — одна из немногих ныне живущих. Ее никогда не воспринимали всерьез. Зря, как оказалось. С помощью этого медальона мне удалось создать двойной магический флер, что больше не позволит придворным магам отслеживать мои перемещения. Я бы сумел обойтись и без ее помощи, но это потребовало бы гораздо больше времени.

Глядя на медальон, я старательно гнала кольнувшую сердце тоску, возникшую из-за упоминания обручения. С моей стороны было слишком эгоистично думать об этом в то время, как у нас хватало куда более важных проблем, но справиться с собой давалось огромным трудом.

Спрятав медальон обратно, Эртан накрыл мою руку своей и попросил:

— Фрида, посмотри на меня.

Его голос всегда действовал на меня гипнотически и вызывал дрожь, а уж когда он говорил так — вкрадчиво, но уверенно, с едва уловимым оттенком нежности, внутри вообще все переворачивалось. Прежде к моим чувствам в эти моменты примешивался еще и необоснованный страх, но теперь его не было. Я переросла и эту нелепую боязнь, и робость, приобретя пусть пока еще зыбкую, но уверенность в себе.

Медленно подняв взгляд, посмотрела в сосредоточенное лицо Эртана, который придвинулся чуть ближе.

— Мое обручение с кронпринцессой — всего лишь формальность, — глядя мне в глаза, твердо произнес он. — Ты сказала, что знаешь об этом, но я повторю. Сейчас Оксаре как никогда необходима существенная поддержка, чтобы укрепить свой статус. Слишком многие начали всерьез рассматривать Дэрена как первого претендента на трон. Многие считают, что я всегда был и буду безоговорочно верен королю, но на самом деле я верен в первую очередь своей совести и нашему королевству. Жениться на Оксаре, при всем моем уважении к ней, значит пойти против своей совести и нарушить слово, данное самому себе.

Он на несколько мгновений замолчал и словно превратился в стихию, в увлекшее меня море, отражением которого стали нереальные прозрачно-голубые глаза. Теплая ладонь сжала мою руку чуть сильней, и я всем своим существом почувствовала, что сейчас произойдет нечто очень важное. Нечто, перед чем для меня померкнет и кристалл душ, и всякая магия, и судьба всего бренного мира…

— Я дал обещание себе, Фрида, но сейчас дам его и тебе. — Слова, от которых по коже пробежала дрожь. — Когда все закончится, когда мы сможем больше не опасаться за твою жизнь, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.