Алекс Анжело - Я превращу твою жизнь в Ад 2 [СИ]

— Никуда. Гуляем и выжидаем.

— Значит, разговоры приветствуются?

— Да. Если негромко.

Несмотря на свой вопрос, продолжить разговор я не попыталась, перехотела.

Красная птица то и дело возвращалась и вновь улетала. Мертвец же вспомнил новое слово: «Девка» и попеременно комбинировал его со старым, но на это я уже не обращала внимания.

— Моя сестра не собиралась делать ничего плохого, — неожиданно заговорил Даниэль, в который раз поправляя маску на лице.

— А что она собиралась сделать? Вид у нее был весьма враждебный.

Я была уверена, что после моих слов Даниэль под маской улыбнулся — сдержанно, но коварно, словно насмехаясь надо мной, будто я маленький ребенок с круглой цветастой погремушкой в руке.

— Проверяла. Искала особенности, — сказал некромант.

— И защищала родного брата? — внесла предложение и добавила: — Со стороны могло показаться, что я прицепилась к тебе и никак не отпущу.

— Я похож на того, к кому можно прицепиться? — возразил Даниэль, наши взгляды встретились.

— Нет, совсем не похож, — пробормотала я, отворачиваясь.

На самом деле, таких, как ты, я не встречала… Битое стекло вперемешку со сладкой ватой. Первое — горькое прошлое и сила мертвых, второе — заботливый, высоконравственный парень, скрывающийся под мишурой мрачности, предусмотрительности и жестокости к врагам.

Понемногу я начинала уставать. Мне отчетливо казалось, что мы обошли всю территорию студенческого района и академии. Адреналин все еще играл в крови и гнал дальше, но вот ожог беспокоил все сильнее.

Перед игрой, сославшись на боль в животе, я заставила Дарину показать мне, где хранятся лекарства. Но там не нашлось ничего, что могло бы помочь, лишь бинт из плотной ткани, что теперь прилип к коже и при каждом шаге тревожил рану.

— Даниэль, у меня один вопрос. — Разговор отвлекал от боли.

— Какой же? — Лефевр двигался тихо, но необычно. Его тело то почти замирало, плавно перемещаясь, как улитка по поверхности зеленого листа, то, наоборот, набирало скорость и движения рук и ног обретали непривычную резкость. Мне приходилось постоянно подстраиваться, как и скелету насильника, отставшему от нас на пару метров.

— О магии. Я сразу уяснила ее ограниченность. Она не всесильна, да и опасна. Нет заклятий или других вещей, помогающих творить что угодно. Но твоя сила… Она сбивает меня с толку. — Загибая пальцы, я перечислила: — Ты оживляешь мертвых, иногда видишь души людей, возможно, способен проникнуть в голову, просто я до сих пор не понимаю, как ты вытащил меня из забытья в том зеленом коконе. Что-то еще? Ах да! Ты не дал мне умереть!

Я не раз думала об этом. И все чаще Даниэль представлялся мне читером в компьютерной игре, что меняет систему в угоду себе.

Лефевр остановился, постучал пару раз шестом по мостовой, прищурившись, оглянулся и лишь потом ответил:

— Оно все связано. Помнишь, я говорил тебе выбрать в случае победы уроки у ректора?

— Да.

— Чем глубже сила и ее понимание, тем большим ты можешь овладеть. — Глаза Лефевра заволокло туманом, но он продолжал говорить: — Объясню на понятных вещах… Например, яды. Мы изучаем их в академии, некоторые можем отличить друг от друга, но не умеем их создавать. Для создания нужна точность, огромные знания об ингредиентах и время. То, насколько глубже ты познаешь науку, определяет твои умения.

— Как же талант? — осведомилась я.

— Талант — важен, ведь помогает быстро схватывать. Но он не принесет никакой пользы ленивцу. Лень, жадность, зависть, похоть, пьянство… Слишком много пороков, призванных нас отвлечь. Люди, что без ума и внутреннего стержня, быстро в них тонут.

Внезапно Даниэль остановился, как тень или красный призрак. Туман разросся, захватывая глаза, губы, шею, полыхнул яркой вспышкой на груди, подобно падающей звезде, и утонул в ладонях.

— Мы не одни, — мрачно прошептал некромант.

— Хорошо. — Мои пальцы крепче сжали ручку сковородки, и шершавый металл впился в кожу.

Ощущения обострились, ободряя, как ударная доза кофеина или громоподобная музыка в наушниках, бьющая по перепонкам.

Чувственность, она есть во всем, что трогает душу. Вдохновение все равно что страсть — горячит, как солнце, опьяняет разум, подобно наркотику. «Ты создашь, ты сотворишь», — уверяет оно. Третьим приходит удовольствие — нежное, буйное, расслабленное. Удовольствие от того, что ты делаешь, с кем сейчас и где. Я не могла создавать, но это пока. Моя сила — искорка, что еще не разрослась до пламени.

Но я готова пробовать и учиться. Готова взывать к дару раз за разом и бояться, что, когда придет время, я не смогу расстаться со своей магией.

Земля содрогнулась, над головой что-то пролетело, и в тени показались люди в черных плащах и цветастых масках. Перекошенные лица, безумные улыбки, морды зверей смешивались с прекрасными девами, детьми, сказочными существами, в глазах которых мигали яркие озорные огоньки.

Глубоко вздохнув, я поняла, что в этот раз все иначе… В этот раз я действительно готова сражаться.

Родриг крепко сжимал в ладони шар, напоминающий яйцо, одну из половинок которого испещрили дырочки. Пусть парень являлся некромантом, но в схватке с Лефевром от его способностей толка не было, и чтобы прорваться в защищаемую мертвяками область, понадобиться разобраться хотя бы с одним из скелетов.

Какой бы жестокой ни была игра, она остается фальшью, и все ранения в ту же ночь исчезнут благодаря целителям. И в этом обмане кроется чужое преимущество — поднятые из могил не используют всю силу, им запрещено убивать. Но последователи Родрига с оживленцами не церемонились.

— Я знаю, где он, — прошептал Родриг, втягивая ноздрями воздух.

— Не подведи. Надеюсь, он и правда тебе по зубам, — откликнулась Ирида, прокручивая в руке кинжал с металлической рукоятью, обернутой тканью.

— Не попробуешь — не узнаешь. Но у меня припасен для него сюрприз, — он опасно ухмыльнулся.

— Ты про тех парней, которых отправил обезоружить Лефевра? Что ты им пообещал?

Родриг равнодушно пожал плечами:

— Деньги, конечно, что еще может заинтересовать этот сброд. Среди них нет никого с высоким уровнем дара, — нахмурившись, он резко спросил: — Зачем тебе кинжал? Судьям это может не понравиться.

Ирида хмыкнула, пряча лезвие в рукаве. В отличие от других участников, маску она не носила, решив закрыть лицо платком, натянутым почти до самых глаз.

— Лезвие лишь для эстетического удовольствия и немного припугнуть. Я никого не собираюсь калечить, поэтому беспокоиться не о чем, — договорив, Ирида отступила в тень, и когда Родриг вновь посмотрел в ее сторону, уже исчезла.