Анатолий Казьмин - Здравствуй, дедушка Кощей

— Нерест у неё, Федь. Говорят, второй год, как пошла в загул, так всё никак не очухаетси от любовного дурмана.

— Ну что там еще? Ворона и лисица? Не, это из другой оперы… Ну ты смотри — все сказки из головы вылетели!

— А енто, внучек, всё от…

— …недоедания. Я знаю, деда.

— А тебе, что надо внучек? — задумался дед. — Прибить Змея, али заколдовать его?

— Да и то и то нормально. Заколдовать, конечно, прикольней… Достал этот козёл уже, все мозги спиралью закрутились.

— Козёл, внучек, дело говоришь.

— Угу. Вот и сижу тут голову ломаю, причем, заметь, деда — исключительно в одиночестве. Все разбежались, а я тут единственный, кто… Что, Михалыч? Что ты рукой у меня под носом машешь?

— Козёл.

— Ну, спасибо, дед, — обиделся я. — Вот и ешь теперь сам свои оладики, а мне даже и не подсовывай.

— Да тьфу на тебя, Федька! — рассердился Михалыч. — Я говорю — в козла ентого Змея превратить. Дать водицы ему испить из копытца козлиного.

— О? Э-э-э… Извини, деда, не понял сразу. Хотя ты сам тут виноват — никак мысли излагать нормально не научишься… А что, такая водичка реально существует?

— В натуре, внучек, — хмыкнул дед. — Только зима сейчас, где её найти?

— Ну а кто такими штуками заведует? Раз вода — водяной что ли?

— Скорее — леший, Федь.

— Ага, ну с этим кадром мы знакомы. Давай, Михалыч, хотя бы просто поговорим с ним, хуже не будет.

— Одевайси, внучек. Сюда-то его не затащишь, искать придётся.

Вот за что я не люблю зиму — за то, что напяливать на себя много одежды приходится. Нет, тепло, конечно, я не против, только лень. Вязаные носки, валенки, тёплые штаны поверх джинсов, свитер, шуба, да меховая шапка, да еще и варежки.

— Капризный, ентот паразит, леший-то, — бормотал Михалыч, подавая мне одежду. — Словить его можно, да сюда пред очи твои грозные представить, да только обидится он, ни за что помогать не станет.

— Ничего, прогуляемся по морозцу, воздухом свежим подышим. Кстати, захвати пару сигар, деда, может на холоде они не такие противные будут.

— Всё, — дед хлопнул меня по груди, — готов добрый молодец. Хоть Деда Мороза иди воевать, не замёрзнешь.

— Ну, пошли тогда. Сейчас Шмат-разумом быстро к лешему и перенесёмся… О, блин… Коробочка-то у меня в джинсах! Напялил на меня сто одёжек, дед, вот как я теперь её достану?

— Ну что ты всё ворчишь, Федька? Хочешь — Гюнтера позову? Он быстро, что надо у тебя нащупает, — противно захекал Михалыч. — А может и не быстро, а не торопясь, с наслаждением.

— Да ну тебя… Ага, вот он! Шмат-разум, а перенеси-ка нас с дедом прямо к лешему!

В лесу было холодно, бело и мёртво. Мы стояли на небольшой полянке почти по пояс засев в сугробе, старательно пыхтя, пытаясь выбраться из него, выдыхая клубы пара. Деревья все в снегу, голые ветки, ни листочка, ни птички, ни даже захудалого ёжика. Очень неуютно.

— И как они тут живут? — проворчал я, пытаясь утоптать сугробы в хоть небольшую площадку.

— Зимой-то, внучек? — пропыхтел дед и задумался. — А, не знаю. Живут как-то. Оно тебе надо, Федь?

Я достал сигару, прикурил, затянулся и закашлялся. На морозе сигары вкуснее не стали. Трубку себе завести что ли? Ладно. Я прокашлялся и заорал:

— Леший! Ау! Господин-товарищ Леший, а покажитесь нам!

С веток посыпался снег, будто и так мало его тут. Возмущенно каркая, взлетела ворона и всё. Тишина.

— Вот же… А ведь где-то тут он, деда, раз Шмат-разум нас сюда перенёс.

— Погодь, внучек, — дед покопался в своём безразмерном кошеле и, вытянув большую бутылку с мутной жидкостью, взболтнул ею над головой. — Леший, пить будешь?

— Здорово, Михалыч, — раздался хриплый голос у меня за спиной.

Прямо по сугробам, не проваливаясь в снег ни на сантиметр, к нам торопливо шагал, держа в руке стакан уже знакомый мне человек-еловая шишка.

Кстати, а почему нет такого Супер-героя? Человек-еловая-шишка! Ну, звучит же! Мог бы как белочка по ёлкам скакать, да врагов кедровыми орешками отстреливать… А, ладно, потом идею запатентую, а сейчас — дело.

— Сигару, господин Леший? — я протянул ему табачное изделие. — Только имейте в виду — Минздрав категорически предупреждает…

— Чавой-та? — Леший ловко выхватил сигару и подставил стакан под бутыль. — Лей-не жалей, Михалыч! Холодина-то какая!

— Я говорю — мы по делу, — поморщился я от мощного выхлопа сивушного перегара.

— Всегда по делу, — проворчал Леший. — Эх, хороша-то отрава! Плесни еще, Михалыч!

— А дело у нас такое, — дед взболтнул самогон, полюбовался им на свет, и завёл руку с бутылью за спину, — водичка нам нужна из козлиного копытца.

— Из копытца? — задумался Леший. — Наливай, обсудим, подумаем.

— Давайте сначала подумаем, а потом уже и наливай? — предложил я.

— Молодой ишо советы тут давать, — запыхтел Леший, — да в разговоры мудрых людёв вмешиватьси.

— Леший, спешим мы, — дед побулькал самогоном за спиной. — А самогон весь твой будет, не переживай. Для тебя и принесли, уважить решили…

— Так, так, — довольно закивал головой шишкообразный.

— Только не в подарок, — охладил его дед, — а в плату за услугу.

— Вот же… — огорчился Леший. — Зима же, Михалыч! Ну где я тебе под снегом сейчас енту отраву сыщу? Давай бутылку, а к весне подходи — самое смачное копытце тебе подберу.

— Ой, не заливай мне только! — фыркнул дед. — А то у тебя запасов всяческих мало. Точно ведь есть водичка-то где-то в тайном схроне запрятанная… Но раз сейчас тебе лень, хорошо, весной придём, уговорил. А пока… Давай, внучек, выпьем за друга нашего Лешего! Пусть не кашляет тут в лесу зимнем, не икает от коры дубовой, не мерзнет от ветра лютого! Пусть стоит и любуетси, как мы енту заразу сейчас на двоих и уничтожим!

— Э-э! Погодь, Михалыч! — завопил Леший. — Шутка енто! Осталась у меня капелька козлиной водички… Только далеко отсюда, не замёрзнуть бы… Плесни чуток на дорожку, Михалыч.

Леший протянул стакан, но дед хмыкнул и достал еще одну бутыль из кошеля:

— А вот принесёшь, да не капельку, а крыночку, и забирай обе бутылки. Только поспеши, Леший — как бы на морозе самогонка твоя не замерзла!

— Да и нам для сугреву по сто грамм не плохо бы… — задумчиво протянул я.

— Бегу-бегу! — заорал Леший. — Только без меня не пейте, ироды!

— Ваше Величество? — в Канцелярию зашёл Гюнтер. — Вызывали?

Я с мороза отпаивался горячим чаем, а пока дед побежал к Иван Палычу на кухню, испытывать полученное от лешего зелье, вспомнил о непосредственных обязанностях. Надо же и ими когда-то заниматься.

— Как у нас тут обстановка, Гюнтер? Что нового? Проблемы?

— Всё в порядке, Ваше Величество. Проблем нет, только лёгкие хлопоты. Приблудился очередной Иван-дурак, требовал вас, Государь. Непременно решил в честном бою сойтись.