Еркин Аскербеков - Мир которого не существует 2. Общий файл [СИ]

— Ну же! — грянул повелительный рык Харста, утратившего любые душевные нотки. Вздрогнув, юнец сосредоточился… и на меня обрушился вал необъяснимых ощущений. Это было так… так… черт, да у меня слов никаких не было, чтобы описать эти ощущения! Самое приблизительное описание — это что-то вроде пронзительного крика, пронизывающего каждую клеточку тела, заставляя её трястись и сжиматься, в окружении повалившего со всех сторон тепла и холода. Этого разум вынести уже не смог, не смотря ни на какой долг и обязательства. Тонкие защитные перегородки моего 'Я' принялись с треском распадаться, а хлещущие через них потоки чужого присутствия и чувств все глубже затягивали мой рассудок в водоворот непонятно чего. Единственное, что пока удерживало меня на плаву, и хоть как-то бороться с этим безумием, был страх. Обычный страх, граничащий с ужасом. Однако разуму, отчаявшемуся зацепиться хоть за что-нибудь, привычная и своя эмоция оказалась тем самым спасительным тросом, за который оный и не замедлил ухватиться…

Одновременно с этим волей-неволей приходилось видеть и слышать все происходящее 'снаружи'. Уже почти погасший магический костерок принялся вновь разгораться — неравномерно, как бы нехотя, беспрестанно колеблясь. Неофит впился в него взглядом как зачарованный, даже дышать перестал, напрягаясь из последних сил, дабы влить в него побольше маны. Ко всему прочему добавилась удушье, но этот юнец и этого не замечал. Хер с ним, сдохнет — будет лучше для всех. Тогда хотя бы прекратится эта пытка, промелькнула нездоровая мысль в угасающим сознании…

— Достаточно! — хлестнул по нервам голос Харста, однако юнец этого не расслышал, полностью погрузившись внутрь себя. Впрочем, наставник явно имел большой опыт, иначе черт с два бы его назначили в группу к этим новичкам. Одновременно с командой, Харст применил что-то из арсенала оглушающих заклятии. Неофита внезапно сшибла незримая волна из поспешно вскинутой ладони наставника, отчего тот кубарем покатился к дальнему углу. Это помогло — разум моего визави вернулся, одновременно с этим, что-то больно кольнуло в груди, вследствие чего по телу прокатилась неконтролируемая дрожь, и нечто неуловиое и неосязаемое заблокировало все чувства — инструменты — астральные руки неофита. Не спрашивайте, откуда это всплыло в моей порядком ушибленной голове, просто примите это как данность. Самое главное — это спасло мой рассудок, от окончательного сползания в умопомешательство. Состояние честно говоря что у меня, что у неофита было полуобморочное — поэтому серую хмарь, что начала затягивать меня в сумрачную глубину, я воспринял с облегчением — сил чтобы испугаться очередного выверта подсознания не оставалось. Напоследок, уже провалившись в хмарь, ощутил-услышал хрипы неофита, усиленно откусывающего такой необходимый воздух…

— Все мужики, баста! Будем есть так, тем более настоящие мужики должны жрать мясо с кровью… — заключил Кривошеин и расхохотался. Стоящий рядом Степанов, со слегка виноватым выражение лица только развел руками:

— В следующий раз будет лучше, товарищ лейтенант, обещаю. Просто тут вообще дров нет, чтобы огонь поддержать, а траву жечь…

— Огонь? — из проема двери, пошатываясь, выбрался капитан. Заметивший его состояние Кривошеин мигом насторожился. Бегающие глаза, раскрасневшееся лицо, капельки пота на лбу, неуверенная походка, автомат, волочащийся по земле, удерживаемый левой рукой… словно перебрал спиртного… какого черта? Неужто научник ему флягу со спиртом тайком сунул? Или, не дай бог, парень 'ширнулся' чем-то из аптечки?

Короткий взгляд на парней — ага, они тоже заметили неладное, и подобрались. Корнилов уже незаметно зашел ему за спину, ещё двое как бы невзначай придвинулись с боков, готовые скрутить Орлова по первому знаку. Разве что настороженный Селиванов в сторонке стоит, недоумевая. Впрочем, он инструктаж у контрразведки не проходил, и вообще приставлен был к научнику, так что ничего страшного. А Леонид и вовсе не при делах. Тем временем, взор капитана устремился к потрескивающим уголькам, а затем, криво ухмыльнувшись, он заявил:

— Нужен огонь? Так с этим никаких проблем! — негромко хлопнулся в пыль автомат, вслед за этим оскалившийся Орлов медленно, словно копируя кого-то, поднял ладонь тыльной стороной в сторону костерка. А затем, скривившись, будто вспоминая что-то неприятное, резко выдохнул и махнул рукою. Ничего не случилось, разве что Кривошеин, облегченно вздохнув про себя, при виде отброшенного автомата, уже начал осторожно, мелкими шажками, подбираться к капитану. А только-только смекнувший, что к чему Леонид округлил глаза, уставившись на лейтенанта.

— Странно… вроде я все правильно сделал… или нет? — вслух задумался Орлов, — или нужно так?

Щелчок пальцами — и в потолке пещеры забился двухголосый вопль. Вопили Степанов и научник, которые стояли возле костра. На месте вяло потрескивающих угольков ввысь забил настоящий гейзер белого пламени…

Что-то резко обожгло мне щеку, заставляя вернуться из транса. В голове аж загудело, словно в старом колоколе. Тем более что неясный гул в отдалении перерос в звон, а следом и в встревоженные голоса. Хлясть! Ещё один могучий удар мотнул мою бедную голову влево…

— Эй, капитан! Очнись давай, еб… оно все конем! — ворвался в уши злой голос лейтенанта. Что-то крепко обхватив голову, с силой повернуло её в сторону — в поле зрения вместо гипнотически действующего столба пламени, резко надвинулась напряженное лицо Кривошеина, — смотри на меня! Смотри на меня, я сказал! Ты меня понимаешь? А?! Отвечай!

Сил едва хватило на неуверенный кивок. Впрочем, лейтенанта устроило и это. На его лице отразилось облегчение, шумно выдохнув, он отпустил меня, кивнув кому-то за моей спиной. В тот же момент вернулась подвижность моим рукам, которые, как я мнилось, отнялись из-за странных вывертов в моем воспаленном мозгу. Оказывается, все это время меня профессионально придерживали под ручки. Кто-то, кажется Степанов, приложил к моим губам фляжку с водой, на тот момент показавшейся напитком богов…

— Воспоминания в твоей голове? Это все из-за них вся эта круговерть случилась? — недоверчиво уточнил получасом спустя Леонид, после того как я более или менее пришел в себя. Память о пережитом уже сгладилась… подозрительно быстро, как и об ужасе с возможной потерей рассудка. Как ни странно, но эти воспоминания о пережитом не стерлись, но очень сильно поблекли и потеряли краску. Я уже с удивлением гадал, с чего это вдруг я так испугался, аж до усрачки? Не-е, тут дело нечисто…

— Да… вроде того. Я уже и сам сбился, и теперь не знаю, что ещё от этого можно ожидать… — сумрачно ответил я, и прервался, делая ещё один глоток воды. Пальцы все ещё дрожали, но уже не так сильно, поэтому пару раз цокнув по зубам, пока горлышко фляжки надежно зафиксировалось, — понимаете, будучи в теле того мальчишки, я ощущал все, чувствовал его… как бы сказать… его ощущения, порывы души… блин, сравнение дурацкое. Все равно что быть вами к примеру, ощущать все кроме мыслей. Поэтому, наверное это и получилось — ведь я уже ощущал, вернее знал, что надо сделать, дабы вот этот огненный гейзер соорудить… — невольно втроем кидаем взгляд на все ещё ярящийся поток пламени. Неподалеку от него копошился Степанов с парочкой помощников, пытающихся подтащить надыбанными где-то палками и сучьями, поближе к себе лежащий в паре метров котелок с почти выкипевшим супом. Деревяшки уже начинали загораться, заставляя ругающихся спецназовцев побыстрее шуровать палками. Недовареное мясо, что лежало сверху, уже неплохо прожарилось, ибо жар от пламени стоял такой, что земля… тьфу, камень, вокруг растрескался, а волна жара не давала приблизиться ближе пяти метров. Близко подходить к огню парни не рисковали, опасаясь неожиданностей — мало ли что, ещё и рванет. В конце концов, плюнув на проблемы, кто-то внаглую подполз к котелку, в закрытом шлеме, и, подцепив его за дужку мигом занявшейся веселым огоньком сучковатой палкой, шустро пополз назад.