Анатолий Казьмин - И.о. Кощея

– От замутил ты, Федька, – хмыкнул дед. – Даже я толком не понял.

– Реально, Михалыч, – озабочено почесал между рожек Аристофан.

– Ничего, тысячники сейчас всё Орде подробно расскажут, – успокоил Калымдай.

В стане началась суматоха, движение. Шамаханы сбивались в группки, перебегали из одной в другую, кое-где вспыхивали стычки. В общем, демократия в полной своей красе.

Едва я отключил браслет, как снова скрипнул потайной люк за спиной. Иван Палыч! А он-то что тут делает? Шеф-повар кивнул кому-то и из люка выскочили три скелета, держа в руках большие подносы уставленные едой. Прям расцеловал бы да боюсь, Гюнтеру донесут, он тогда с горя еще руки на себя наложит. А мне без дворецкого сейчас никак нельзя, не солидно.

Пока электорат внизу развлекался невиданным и азартным мероприятием, мы славно и без излишеств перекусили да и запили сначала горячим чаем, а это на морозе, скажу вам – вещь! А потом пригубили и коньячку из маленькой бутылочки. Как раз по пятьдесят грамм и пришлось на каждого. Хорошо, рыцари-зомби у нас непьющие, а то только понюхать бы и досталось каждому. А так, очень, знаете ли, душевно пошло. И в тему и мозги прочистились.

– Врубай, внучек облик свой грозный, – Михалыч глянул вниз. – Ползут пятеро к нам.

– Тысячники? – я активировал браслет, привычно поморщившись.

– Не похоже, Федор Васильевич, – прищурился Калымдай. – Выборные надо полагать.

Когда пятеро шамахан гордо выстроились перед нами, я включил звук и грозно спросил:

– Вы ли самые большие почитатели дедушки Бабая?

Почитатели важно кивнули, а я обратился к Орде:

– Честно ли прошли выборы?

– Ыыыыыыы!!!

– Не было ли подкупа голосов, махинаций с бюллетенями?

– Ыыыыыыы?

– Да не тяни ты, Федька! – шикнул дед. – И прекращай словами мудрёными ругатьси, а то не так поймут ишо…

– Этих ли пятерых воинов вы выбрали как самых ярых сторонников Бабая?

– Ыыыыыыы!!!

– Того самого Бабая, который царю нашему Кощею – лютый враг? Который на смуту вас подбивал, супротив царя-батюшки идти звал?

Тишина вдруг возникла такая, что в ушах зазвенело.

– И вот эти пятеро, вы говорите, и есть самые главные бунтовщики, осмелившиеся против Кощея идти?

Тишина. Я горестно покивал головой:

– Скажи мне кто, что среди шамахан такие могут найтись, я бы первым в рожу плюнул. Горько это и печально, верные сыны Орды, что среди вас, Кощеевых детей выросли такие псы поганые, которые от отца своего к какому-то Бабаю переметнулись. Да еще и вас, честных воинов с пути истинного сбивали! Враги они, вот, со всей гражданской ответственностью скажу – враги! А что мы с врагами Кощея делаем, а?!

Тишина. А потом, подозреваю, что первыми заорали тысячники, а остальные дружно подхватили по нарастающей:

– Смерть! Смерть!! Смерть!!!

– Не я это сказал, – кивнул я головой. – Вы сами их выбрали, сами и осудили! А я только послужу инструментом народным, исполнителем вашей воли!

«Руби!» – мысленно приказал я фон Шлоссену, и тут же пятёрка рыцарей встала перед осужденными и синхронно взмахнула чёрными мечами. Я поспешно отвёл взгляд. Надо конечно для пользы дела, но радоваться чужой крови я так и не научился.

Рыцари опустили мечи, а вместо них вскинули отрубленные головы и, размахнувшись, запустили их вниз.

– Ыыыыыыы!!! – заревела в восторге Орда.

– Народный суд окончен! – торжественно оповестил я. – А теперь – кушайте, пейте гости дорогие! А как закончите пир ваш славный, то собирайтесь и возвращайтесь в земли свои исконные! Да слушайте своих командиров! Они вам волю царя нашего Кощея передают, его голосом служат! Ура Кощею!

– Ыыыыыыы!!!

Уф-ф-ф… Всё вроде бы. Удалось. А я, честно говоря, и не ожидал. Перед своими бодрился, вид уверенный делал, а сам трясся как бандерлоги перед Каа и всё прикидывал, как бы удрать отсюда поизящнее…

– Пошли, внучек, – дёрнул меня за рукав дед. – Тута мы справилися. А вот только скажи мне, Федь, зачем мы столько колдовских штучек с собой тащили, если понадобился только твой браслетик?

Я развёл руками и хихикнул. А за мной хихикнул Аристофан. А через несколько секунд мы уже хохотали все вместе. Нервное напряжение ну, вы понимаете.

* * *

В Канцелярии нас поджидал мрачный Лиховид.

– Ну а вы, Лиховид Ростиславович, – потянул я плащ с плеч, – чего такой недовольный висите? Радоваться надо – Орду успокоили да назад прогнали.

– Чую колдунство великое, тёмное… Не Ордой надобно заниматьси, Федька, ох не Ордой! Айясанты силу набирают, к решающему бою готовятси! А сейчас… – он раскинул руки и повращался вокруг собственной оси, как радар какой-нибудь, – произошло что-то, Федь. Что-то злое тёмное… Не пойму никак, но чую.

Я тоже вдруг забеспокоился:

– Гюнтер! Ко мне!

– Ваше Величество, – появился через пару минут дворецкий, – позвольте поздравить вас с успешно проведенной…

– Спасибо, – перебил я. – Ничего во дворце не произошло?

– Орда уходит уже, – начал перечислять Гюнтер, – кухня готовит праздничный ужин. Бухгалтерия опять выписала премии всему составу, правда, уже в четверть оклада…

– Продолжает худеть Агриппина Падловна? – хмыкнул я.

– Не начинает снова полнеть, – поправил Гюнтер. – А больше никаких событий.

– А вот Лиховид Ростиславович уверяет, будто айясанты нечто особо пакостное совершили.

– Истинно! – колдун облетел вокруг люстры и завис под ней. – Злое колдунство свершилось!

Дворецкий развел руками:

– Мне об этом ничего не известно, Государь.

– Ну и слава богам. Будем считать, что ошиблись вы, Лиховид Ростиславович.

– Хрен вам!

– Спасибо на добром слове. Все свободны.

А мы решили-таки всей Канцелярией отпраздновать окончание проблемы с Ордой. Да и просто расслабиться, нервишки подлечить. Маше и Олёне дозвониться не удалось, шли какие-то помехи и даже словечка не пробивалось. Как снова начал пугать Лиховид – айясанты активировались, мол, их это рук дело. Ну, ничего, посидим мужским коллективом, так даже душевнее.

Михалыч с бесенятами обеспокоился закуской и побежал на кухню. Аристофан рванул со своими оболтусами в бухгалтерию премиальные получать. Злачные заведения еще не работают, так что бесам придётся гудеть у себя в казарме. Калымдай со своими ребятами мёрз на улице, провожая Орду, а мы с Дизелем расположились на диване и лениво резались в «Дурака». Причем Дизель откровенно жульничал и пытался передергивать и скидывать на пол мелкие карты, но получалось у него это настолько неумело, что я не злился, а только хихикал над его попытками.

Идиллия. Только как вы понимаете, ненадолго. А у нас всегда так – только расслабишься, придумаешь что-нибудь хорошее для тела и души и всё, все планы накрываются медным тазиком. Вот и этим вечером так и случилось.