Дарья Вознесенская - Перекресток миров

Гаш Арели, кажется, принял какое-то решение. Но в этот момент дверь в зал снова открылась и зашел наездник. Он быстро подошел к принцу и что-то сказал тому на ухо. По мере разговора лицо Арели сначала выразило удивление, затем обеспокоенность и наконец приняло решительное выражение. Он что-то тихо ответил воину, и тот удалился.

— Мне надоело с вами болтать, — бросил он холодно в сторону моих друзей. — Я сам разберусь со своими приближенными. Стража, поставить их всех на колени.

Понукаемые ударами, кандалами и магией, таларийцы выстроились в линию перед троном. Возле каждого из них встал страж с занесенным обнаженным мечом.

Я переглянулась со своими спутниками и кивнула. Наше время пришло.

— Я, король Сартана, повелеваю…

Что он там повелевал, никого не интересовало. Мы действовали быстро. Эльфы достали луки и стрелы и неуловимым движением уложили троих и тут же выстрелили снова. Я и Сарлас ударили магическими огненными сгустками. На поражение. Пока никто не пришел в себя, я швырнула в толпу ринувшихся на подмогу стражников несколько взрывающихся артефактов и раскрутила огненную плеть. По моему желанию она превратилась сначала в канат, с помощью которого я оказалась внизу, а затем — в смертельный кнут, раз за разом жалящий врагов. Будь у меня время, я бы еще забирала у них магию — мои силы утекали очень быстро. Но времени не было. Мы оттеснили стражу от пленных, и Сарлас занялся их освобождением. Рассчитывать на их помощь не приходилось — у моих друзей явно не осталось магии; но они вполне могли еще постоять за себя с помощью мечей, которыми их планировали обезглавить. Я не присматривалась, что происходит, — мир вокруг меня сузился до оранжевых сполохов кнута и плоти врагов, которую этот кнут рвал. Лишь краем глаза я уловила, как бездвижно упал Оттои и один из эльфов, но только стиснула зубы. Инстинктивно мы с таларийцами начали сдвигаться в одну точку, чтобы прикрывать друг другу спины. Я почувствовала чье-то тепло рядом и огонь, прошедший по моей татуировке.

Арий.

Даже в таком состоянии его меч представлял собой угрозу и в этом убедились уже несколько наездников.

Я издала условный свист — пора бы появиться нашей подмоге. Но ничего не произошло. Посмотрела в сторону черного хода — дверь была заперта. Снова свистнула. И ничего. Не слышат?

Раскрывшиеся двери исторгали все новых и новых противников. Мне под ноги упал один из дознавателей — я пошатнулась, но меня удержал Мормиэль, сосредоточенно сыпавший магическими заклинаниями. Стихии, неужели у нас нет ни шанса?!

Мы продолжали биться — молча, слаженно, но врагов было слишком много.

Вдруг я увидела, что вперед вышел Арели. Он протянул к нам руки со странным предметом, похожим на металлический треугольник, и оттуда понеслись практически видимые волны, выбившие у нас из рук оружие, сковавшие в неподвижности наши ноги и высосавшие наше дыхание.

— Вы мне надоели, — произнес сартанец, вытаращив налитые кровью глаза.

Я снова свистнула. Ну же!

— Этих зовешь? — злая улыбка Арели была похожа на оскал. Я увидела, как наездники втаскивают эльфов — мертвых эльфов, — и застонала. Значит, их обнаружили, о чем королю и сообщил тот воин.

— Я не знаю, кто ты такая, но, кажется, начинаю догадываться. Даже до нас дошли слухи о невесте Правящего… Но это тебе не поможет! Игра закончена.

И, как бы мне ни хотелось соглашаться, это было похоже на правду.

Слезы полились у меня из глаз.

Я всхлипнула и повернула голову к Арию. Он с трудом протянул мне руку и переплел мои пальцы со своими. В его глазах нескрываемое, убийственное бешенство, направленное на короля, сменилось на такие печаль и любовь, что я начала реветь.

— Глупая, — прошептал мне Правящий. — Ну зачем ты пришла нас спасать?! Ведь самое большое мое желание всегда было в том, чтобы ты жила…

— А мое самое большое желание было жить с тобой, — я снова всхлипнула.

Сзади раздался прерывистый вздох, и срывающийся голос Рона выдохнул:

— Ани…

Я закрыла глаза, позволив слезам литься по моим щекам. Мы снова вместе и снова на краю гибели…

Думала ли я, что наша история закончится вот так? Нет, конечно. Я всегда верила в хеппи-энд… Но, похоже, он будет не у нас.

Громкие хлопки аплодисментов, и глумливый голосок Арели неожиданно отбросил меня от бездны отчаяния, в которую я начала проваливаться:

— Ах, какая любовь… Думаете, о вас будут слагать легенды?

Я распахнула моментально высохшие глаза и посмотрела на подходившего к нам монстра.

Хм…

Подходившего?

Внезапно меня озарила одна идея… Я видела этот прием на выступлениях у кернов, и, несмотря на его немыслимую жестокость, он меня тогда весьма впечатлил. Единственное, что мне нужно было, — это чтобы король приблизился, а мои руки оказались свободными.

Да, Арий и друзья на нуле резерва, но я-то нет, и я видела магические путы, которыми нас окутали. Плетения не были идеальны. Мощный артефакт? Ну и что… Это рукотворная вещь, а магия стихий — сама суть этого мира.

И пусть потом нас убьют, но Арели поплатится за все, что устроил.

Сделала вид, что все еще нахожусь в прострации. А сама сосредоточилась. Арий что-то понял и убрал свою руку. Я незаметным движением завела ладони назад и мысленно проговорила заклинание, чувствуя, как деформируются мои пальцы.

Король приближался.

Давай, милый, давай поближе. Да, еще час назад чуть не плакала, убив человека ярсинами, но ты не человек.

Еще немного.

И на выдохе я плеснула всей своей силой, опустошая себя до нуля, разрывая магические путы и одновременно подпрыгивая и вцепляясь пальцами с отросшими звериными когтями в глотку мужчине, а ногами обвивая его талию.

На мое лицо брызнула кровь.

Арели взбрыкнул, как дикий жеребец, и попытался сбросить меня, но только закружился вместе со мной в смертельном танце — оторвать меня сейчас было невозможно. Я все глубже впивалась костяными отростками в его горло, желая отомстить за все, что произошло с нами в эти дни: за полумертвого Ария, за погибших наездников, таларийцев и эльфов. За то, что он украл мое будущее, наше с Арием будущее, за то, что из-за него сейчас убьют моего брата и друзей. За свой страх и за боль моего любимого. Почти с удовольствием я вонзалась в его плоть, в уже изодранную в клочья шею, не слыша визга, поднявшегося вокруг, не чувствуя ударов, обрушившихся на меня, — дерганые движения умирающего мужчины только мешали его защитникам. Я смотрела, как гаснет и подергивается пеленой его взгляд, и, когда он рухнул как подкошенный — и совершенно мертвый, — только тогда выпустила свою жертву. Я начала подниматься шатаясь и краем глаза увидела, что кто-то занес надо мной меч.