Findroid - Избранник башни VI (18+)

Вместо объяснений он указал пальцем куда-то наверх, и когда я поднял глаза, то увидел огромный глаз, застилающий собой половину небе. От него во все стороны тянулись щупальца, и некоторые из них даже дотягивались до верхушек самых высоких зданий.

— Что это…? — изумился я. Откуда оно вообще появилось? И как я раньше этого не заметил?

— Макс, соберись, — рыкнул Эгос и, схватив меня за ворот, встряхнул.

— Я… Прости… — поморщился я, пытаясь сфокусироваться. Почему-то это оказалось крайне трудно. — Что происходит?

— Если в двух словах — мы умираем. Не как тело, а как личности. Что последнее ты помнишь?

— Кажется… Я дрался с отцом и другими вампирами, — а затем вспомнил «ПОДЧИНИСЬ!», которое все-таки сумело сломить мой разум. — Алая Фломелия.

Эгос кивнул и бросил взгляд на то, что зависло в небесах.

— Сейчас мы с тобой в твоем визуализированном подсознании.

— Тут как-то не слишком уютно.

— Извини, не было времени все обустраивать, — фыркнул он.

— Ну, и как мы будем бороться с этой тварью? — прямо спросил я.

— Мы? Мы никак не будем бороться.

— В смысле?

— Макс, ты тут для другого.

— Я не понимаю…

— Ох… — как-то уж очень по-человечески вздохнул он. — Я позвал тебя сюда не для того, чтобы сражаться, а для того, чтобы попрощаться.

— Что?! Нет! Это мое тело! Мой разум! И ты часть меня! Предлагаешь мне отойти в сторону?!

— Вот именно. Я часть тебя. Часть, что обрела самосознание, и это не правильно. Я не должен существовать.

— Хватит, — фыркнул я, и попробовал призвать божественный клинок, но не вышло.

— Это было хорошее время, Максимилиан Готхард. Мы с тобой не всегда ладили и не всегда сходились во мнениях, хоть и были частями одной личности. Мне нравится считать эти месяцы сном. Интересным, динамичным и порой грустным сном. Но теперь пора проснуться.

— Ты что, в философию ударился? Хватит! Мы справимся! Всегда справлялись, и в этот раз справимся!

— Нет, не справимся, — мотнул он головой, и кивнул в сторону рушащегося под ударами щупалец дома. Это была многоэтажка в которой я раньше жил. — Макс, знаешь, что это такое? — он указал на Алую Фломелию.

— Божество из темных? — сделал предположение. Оно не очень походило на богов из Башни, так что полной уверенности не было.

— И да, и нет. Оно… Было как я. Сейчас я это чувствую.

— В смысле, было как ты?

— Вспомни бой с Улыбающимся Мо. Как ты убил его, и того поглотил собственный Эгос. Тут тоже самое. Эгос поглотил своего хозяина, а затем тысячелетиями копил силу ради этого момента. Оно ещё не бог, но очень близко к той грани, когда им станет.

Я нахмурился.

— Однажды я сделаю это с тобой. Хочу этого или нет. Либо ты, либо я. Противоборство двух начал, и победителем может стать только одно.

Он замолчал, а затем с печалью в голосе продолжил.

— И именно поэтому я изберу другой путь.

Он сделал шаг вперед и резко пронзил мою грудь своей когтистой лапой. Я вздрогнул, но неожиданно понял, что боли нет. Он выдернул руку, удерживая в ней небольшую частичку золотистого пламени.

— Я одолжу у тебя немного Света, — поморщился он. Тот обжигал его лапу, но Эгос терпел.

— Что ты задумал?

— Убью его. Наверное. По крайней мере, попытаюсь.

— А ты… Что будет с тобой?

На это Эгос лишь усмехнулся и посмотрел мне в глаза.

«Ты прекрасно знаешь, что со мной произойдет», — говорил его взгляд, полный печали и страха.

— Должен быть другой выход! — воскликнул я.

Щупальца Алой Фломелии разрушили еще несколько зданий и уже почти добрались до того, что находилось на темной водной глади. Ещё несколько десятков метров, и они дотянутся до меня.

— Его нет. И даже если есть, то рано или поздно я стану чем-то подобным. — Эгос поднял над головой руку, и золотистый огонек, что он держал в руках, превратился в небольшой кинжал, сотканный из золотых сияющих нитей. — Я этого не хочу Максимилиан.

— Нет! Стой! Ты мне нужен! Я потерял уже стольких… и не хочу терять ещё и тебя! Слышишь?!

Но Эгос не ответил.

Странно, сейчас его облик уже не казался мне таким уж чудовищным. Наоборот, Эгос сейчас выглядел очень похожим на меня, и я не мог понять, когда именно произошла эта метаморфоза.

— Прощай, Макс… — тихо произнес он, и в следующий миг его тело окутал черный плащ из теней. — Это было действительно хорошее время. Надеюсь, ты научишься обходиться без меня.

Когда я открыл глаза, то почувствовал ужасающую пустоту. Словно кто-то выдрал кусок моей души.

Это чувство пугало. Битва… что с вампирами?! Что с Фией?!

— Тихо, не дергайся, — сказала мне рогатая рыжеволосая девушка, творившая надо мной заклинание лечения. Она была симпатичной, разве что горящие алым пламенем глаза немного сбивали с толку. В них словно и впрямь был огонь.

Надо бы узнать, кто они такие, и поблагодарить. Их помощь оказалась не лишней.

Я несколько раз моргнул, и лишь сейчас отметил, что небо посерело. Уже рассвет?!

— Лежи, — фыркнула девушка, но я её не послушался и все равно привстал. Все тело жутко болело, что не мудрено, ведь нагрузка на него из-за Доспеха Боли просто колоссальная. Хорошо, что в последнее время обходится без сломанных костей. — Проклятье! Ну, что за упрямец?!

— Оставь его, Тирра, — бросил один из её спутников. На вид ему было за сорок, в темных волосах уже появились едва заметные следы седины. — Тут хватает и других раненых.

Странно, но он мне кого-то очень сильно напоминал, но я так и не мог понять, кого именно.

— Я, вообще-то, в лекари не нанималась, — огрызнулась она и, тем не менее, пошла помогать другим.

Я повернул голову и удивленно уставился на своего отца, сидевшего в десятке метров от меня. Один из первых лучей восходящего солнца скользнул по его лицу, и он улыбнулся. По-настоящему. Искренне, а не едва заметно, как бывало обычно.

Впервые видел отца таким счастливым.

И лишь пару мгновений спустя я осознал, что его глаза были не красными, как обычно. Они были голубыми.

Встать на ноги оказалось очень тяжело. Все тело корежило от боли, теперь уже некому было взять её на себя. Эгос исчез… пропал… мертв. Он каким-то образом смог прикончить эту тварь, но пожертвовал собой. И теперь я буквально ощущал, что в моей душе не хватает огромного куска.

Отец все так же сидел неподалеку и наслаждался рассветом, прикрыв глаза.

— Максим, — охнула Фия, подбежав ко мне и подставив свое плечо. Сейчас было не до гордости, и я воспользовался девушкой в качестве опоры.

— Отец… — тихо произнес я. Тогда он открыл глаза и посмотрел на меня. Мне не показалось — его глаза и впрямь были голубыми.

— Максимилиан, — добродушно улыбнулся он и резко поднялся на ноги, а затем просто обнял меня. Я помню всего один раз, когда он вот так меня обнимал: после смерти матери. A когда я охнул, он опомнился и резко отступил. — Прости, совершенно забыл, что ты ранен.