Findroid - Избранник башни V (18+)

— Книга? — она удивленно выгнула бровь и посмотрела на указанное мною место. — Тебе кажется, там всегда было пусто.

— Пусто? — засомневался я. — Нет. Не было тут пусто, — покачал я головой. — Тут должна быть черная книга в кожаном переплете.

— Какая ещё книга, Макс? Не говори глупостей.

— Говорю тебе, тут должна быть черна книга в кожаном переплете.

Вера на это лишь фыркнула, отправившись в душ. А я ещё минут пять тупо смотрел на пустую книжную полку, потягивая кофе.

— Макс, ну, что ты творишь? — охнула Вера, выйдя из душа.

Я к этому времени половину квартиры перерыл в поисках той самой пропавшей книжки. И что самое странное, я ни на секунду не поверил в то, что там было пусто. Напротив, пропажа стала подобием навязчивой идеи, от которой я никак не мог отделаться.

Чем больше я пытался выкинуть это из головы, тем больше было желание найти пропажу.

Даже попытки Веры меня образумить и новые постельные развлечения не выбили странную книгу из моей головы. А Вера старалась. Ой, как старалась.

— Макс, нам надо в магазин, — под вечер заявила она. — У нас есть нечего.

Выбираться куда-нибудь сегодня совершенно не хотелось, но надо, значит надо.

— Я тебе приготовлю на ужин что-нибудь вкусненькое.

— Вкуснее, чем ты?

— Ну…. Не настолько, — хихикнула она. — Но постараюсь, чтобы ты остался удовлетворен.

Когда мы выходили из квартиры, то невольно столкнулись с соседкой. Вопреки стереотипам о том, что соседкой может быть лишь старая бабка или человек-дрель, нашей соседкой была весьма милая молодая девушка.

Близкой подругой соседки была знойная блондинка с длинными ногами и большой грудью. Они очень контрастировали на фоне друг друга. Первая — самая настоящая пай-девочка, а вторая — хищница с холодным взглядом и острыми чертами лица. Сейчас две девушки о чем-то болтали друг с другом. Мы поздоровались и прошли мимо.

Вера была уверена, что они лесбиянки, так как мужчин с ними мы никогда не видели, а порой ночью, если прислушаться, можно было услышать вполне отчетливые женские стоны.

— Забавно… — хмыкнул я, почесав подбородок.

— Что?

— Да вот эта соседка и её подруга. Кажется, они были в моем сне, правда, немного в других образах.

— Это, в каких? — заинтересовалась Вера.

— Ну, например, та блондинка очень похожа на одну эльфийку. Точнее, робота-эльфийку.

— Я думала, тебе снилось фэнтези, — хмыкнула она.

На это мне лишь осталось пожать плечами.

Подняв взгляд на звездное небо, я стал размышлять, а кто ещё из моих знакомых был во сне.

Первой, кто пришел на ум, была моя начальница Алла Сергеевна. Молодая, красивая, с роскошной гривой рыжих волос и самомнением до небес. Ей бы добавить пару треугольных ушей, и была бы очень похожей на одну лисицу из сна.

Чем дольше я размышлял о сне, тем больше параллелей находил с моей жизнью. Видимо, подсознание действительно поставило окружающих меня людей в новых ипостасях. Единственной, кого не было среди моего окружения или просто знакомых, так это зеленоглазой блондинки, которая подошла бы на роль рыцаря.

Как же её звали…

Ещё несколько часов назад я помнил имя этой девушки, но теперь… Теперь даже очертания её лица начали стираться.

— Можем кое-куда зайти? — поинтересовался я у Веры.

— Куда?

— В книжный.

— Э-э-м… — она слегка опешила. — Ну, если он ещё работает, давай…

И девушка глубоко пожалела об этом решении, потому что я буквально достал местных продавцом своей черной книгой, которую мне по кой-то черт срочно нужно было найти. Вере вначале было смешно, но очень скоро стало не до веселья, наблюдая за тем, с каким остервенением я перерываю книжные полки в поисках книги, названия которой даже не знаю.

Магазин я покинул в дурном настроении. Ну, ещё бы, в какой-то момент продавцам надоело терпеть неадекватного клиента, и они стали грозить вызовом полиции. Да и Вера всячески упрашивала меня покинуть книжный магазин.

— Максим, что на тебя нашло!?

— Не знаю… — буркнул я в ответ.

— Что ты делаешь?

— О чем ты?

— О руке.

И я лишь сейчас заметил, что чуть ли не до крови расчесал одно место на левой руке.

— Ты чешешь левую руку с самого утра, — обеспокоенно сказала она.

— Наверное, аллергия, — фыркнул я, все ещё ощущая злость и досаду относительно так и не найденной книги.

Мы дошли до круглосуточного магазина неподалеку, купили продуктов и отправились домой, решив сократить путь через дворы.

— Отвечай, падла! — послышался гневный возглас неподалеку. Мы прошли чуть дальше и увидели, как в подворотне трое парней пинают ногами четвертого. — Чего замолк, а?

— Макс, пойдем, — дернула меня за руку девушка. — Не будем вмешиваться.

Мы с Верой прошли ещё шагов десять, после чего я тряхнул головой и бросил пакеты на землю.

— Максим, не надо играть в героя…

Но я уже не слышал, направляясь прямо к той троице.

Мое приближение заметил лишь один из них, но что-либо сказать не успел, потому что сразу получил в морду.

— Сукин сын! — промычал он, пошатнувшись и затыкая кровотечение из носа рукой.

— Какого? — охнул второй, но ему я в рыло дать не смог. Его реакция оказалась куда лучше, чем у первого, и он успел увернуться от прямого удара, тут же ответив.

Кулак у него оказался тяжелым, но я выдержал, и следующим ударом дал тому под дых, но почти сразу получил удар по ребрам от третьего. Что-то внутри моей груди хрустнуло.

Ноги подогнулись.

У третьего оказался с собой кастет, которым тот не преминул воспользоваться.

От паренька, которого я пришел спасать, и след простыл, зато троица уже нашла себе новую жертву.

Пришел в себя в больнице. Лицо оплыло, а дышать было больно. Это лишь в кино герои с легкостью избивают всякую шпану, заставляя ту в испуге драпать. Реальность же куда более жестока.

Вот она — цена геройства. Ещё повезло, что голову не проломили чем-нибудь тяжелым.

Вера очень злилась на меня за такой поступок. Меня могли убить, и если бы она не подняла крик, то это вполне могло бы случиться.

Но в скором времени злость прошла, сменившись теплотой и нежностью. Она ухаживала за мной, но постоянно мне напоминала, что геройство надо оставить для кого-то другого.

— Что ты пишешь? — спросила Вера, присаживаясь на край кровати. На работе мне дали больничный и я теперь приходил в себя после нападения, отлеживаясь в постели.

— Не знаю, — ответил ей, протягивая лист бумаги.

Она посмотрела на него, перевернула, затем ещё раз.

— Это язык какой-то? — осторожно уточнила она, возвращая мне лист бумаги.

— Возможно, — отвечаю ей, смотря на написанное. Там были изображены пять незнакомых мне символов, которые по какой-то внутренней логике должны были образовать два слова. Но в тоже время, подсознанию они не нравились. Словно я где-то допустил ошибку.