Руслан Агишев - Взять своё [CИ]

Как бы он не был зол на Даданджи, но все же им надо было поговорить… Тем более, тот, отлеживаясь после ранения, был не в курсе последнего послания от султана, пришедшего накануне. Содержавшиеся в нем известия многое меняли. Теперь их вражда становилась опасной и могла обоим стоит не только высокого места, но и головы.

— Ты молодой, горячий, — печально вдруг заговорил Сульдэ, в голосе которого почти не осталось следов недавно душившей его ненависти. — Совсем, как я когда-то. Твои слова тяжелы…, — видно было, что полководцу очень тядело даются эти слова; он замолчал, но тут же продолжил. — Но справедливы, судья. Ольстер оказался крепким орешком, а молодой король — отнюдь не воинствующим и безрассудным глупцов, как думали многие. Ты прав — мы вязнем в этом болоте, с каждым шагом погружаясь все глубже и глубже… Постоянные стычки, нападения на фуражиров, какие-то непонятные отравления, поджоги в занятых города. И главное, нам так и не удалось разбить главные силы Роланда. Он словно падальщик бегает вокруг нас, то и дело, норовя вцепиться нам в спину.

Сбитый с толку такой тирадой, Даданджи молчал. Он вообще не слышал, чтобы Неистовый Сульдэ, как прозвали его легионеры, хоть когда-то признавал свою неправоту. На него это было совершенно не похоже. Значит, произошло что-то сверхординарное…

— Вчера прибыл посланник с письмом от Великого, — глухо продолжил Сульдэ с темнеющим лицом. — Шесть дней назад эскадра Морских баронств обрушилась на приморские города Шамора. Пали Гент, Перой и Новый Карай. Пираты досуха вычистили городские оружейные арсеналы и сожгли военные верфи. Большая часть южного флота империи пошла на дно. Шамор объявил Великий поход против морских баронств. Второй и третий легион бессмертных отзываются обратно, — полководец, тяжело вздохнув, замолчал. — Великий дал нам месяц, чтобы Ольстер пал к его ногам.

Пошатнувшись от охватившей слабости, Даданджи схватился за одну из опор шатра.

— Великий поход?! Султан объявил Великий поход?! — кади не сразу осознал то, что услышал. — Еще один? Из-за каких-то разбойников…

На осунувшемся лице кади было написано столь явное недоумение, что командующий невесело усмехнулся.

— Ха-ха-ха. Ты же не так давно из столицы. Неужели забыл, что там всегда в цене? — при этих словах Сульдэ в глазах Даданджи, наконец, стало появляться понимание. — И Гент и Перой это золотая сокровищница империи. Здесь добывают почти все золото Шамора… Поэтому неудивительно, что Великий так разгневался.

Кади в согласии качал головой. Он прекрасно знал, насколько сильно султан любил этот драгоценный металл. И неспроста столица Шамора называлась Золотым городом.

— Золото, золото… Султан не раз повторял, что его величие измеряется в золоте, — пробормотал в задумчивости Даданджи. — Значит, морские дьяволы напали из-за золотых рудников. И это случилось именно сейчас. Странно… Хотя, мне непонятно другое. Как этим босякам удалось провернуть такое? Служа на границе, я был несколько раз и в Генте и в Новом Карае. Там же стояли сильные эскадры. Я же своими собственными глазами видел. В Генте же вся бухта была забита, — с диким недоумением бормотал он. — Там были целые крепости под парусами с гарнизоном из сотен легионеров…

Он и сейчас по прошествии почти пяти лет прекрасно помнил эти многоярусные многометровые монстры из дерева, ощетинившиеся многочисленными крепостными самострелами. Сложно было вообще себе представить, кто мог угрожать этим кораблям в открытом море.

— По словам посланника, корабли в открытом море сжег огонь с небес. Одни моряки говорили об огненных стрелах, другие об огненных птицах, — проговорил Сульдэ, ввергая кади в еще большее недоумение. — С теми же, что оставались в бухте, все было иначе… Пираты напали ночью, войдя в бухту на небольших лодках. Вырезали вахтенных ножами, а корабли подожгли… Посланник много еще такого рассказывал, чего не было на бумаге — и про огонь, который невозможно было затушить водой; и про черные стрелы, прошивавшие доспехи бессмертных; и про спавших беспробудным снов вахтенных, которых не могли разбудить и грохотание грома; и про сотни обожженных трупов, волнами выносимых на берег.

Даданджи еще сильнее вцепился в плотную ткань шатра, чтобы не упасть. Ноющая боль в районе раны никак не хотела отпустить его, высасывая из него последние силы. Он опять пошатнулся.

— … Ни как не оправишься от ран, вижу — прерывая рассказ, понимающе кивнул Сульдэ; он подхватил под руку своего недавнего врага и, помогая ему войти в шатер. — …

В шатре за плотной темной тканью их разговор продолжился. Правда, и Сульдэ и Даданджи еще не понимали, что теперь они уже не враги друг другу и еще не друзья. Милостью непредсказуемой судьбы два эти человека сделались скорее попутчиками, которые двигались в одном направлении. И только от их совместных усилий зависело, смогут ли они добраться до своего места назначения.

— … Тогда почему ты остановил бессмертных у стен? — уже там недоуменно спросил Даданджи. — Ты же только что сам говорил, что теперь время играет против нас, что каждый день промедления делает нас слабей! Я не понимаю… Надо давить, давить! Уже сегодня легионеры могли бы взять город и взять Роланда за яйца! Его ублюдок был бы у нас, и он бы сам отдал нам свое королевство. А приготовленный для кавалерии фураж… Это же отборнейшее зерно, мы бы пустили на муку!

Командующий, этот битый судьбой волк, молча смотрел на горячащегося кади, который с жаром доказывал необходимость скорейшего штурма. Улыбка едва тронула губы старого полководца. Сидящий перед ним на кошме юнец (по сравнению с его прожитыми годами), бледный, без единой кровинки в лице, в эти мгновения так напоминал Сульде самого себя в далекие — далекие годы, когда он был молодым, полным сил и энергии. Конечно, он прекрасно понимал, что город нужно было брать и сам, не раздумывая бы, уже был на стенах. Если бы не одно но…

— Ты молод и горяч, но я тебя прекрасно понимаю, — негромко начал говорить Сульдэ. — Все дело в том, что столица Ольстера и главный город короля Роланда сегодня ночью и так станет нашим, — в его монотонном голосе послышались нотки торжества. — Еще неделю назад, когда мы вошли в крепость Мартелл… Ну, помнишь, ту мощную крепость с массивными башнями на скале? Тогда же ко мне пришел граф Тореани — правитель крепости, что открыл ее ворота нам. Ха-ха-ха, этот изъеденный червями старик предложил сдать мне и саму столицу! — уже не сдерживаясь, Сульдэ довольно засмеялся. — Он сказал, что среди приближенных Роланда много недовольных и, если им пообещать их же земли и поместья, то они с радостью сменят хозяина. Ха-ха-ха.

Кади удивленно наклонился вперед.