Руслан Агишев - Взять своё [CИ]

Он чуть подтолкнул упирающего сына к выходу из башни и снова замер, погруженный в свои мысли. "... Если эта шаморская задница не поверит, то се может кончиться очень плохо. В крепости уже набилось столько наемников, что скоро она лопнет как перезрелая тыква. С каждым днем мира и спокойствия их все сложнее и сложнее держать в узде. Вчера эти упыри разгромили еще один трактир, потом подожгли бордель. Как это ни странно признавать, но мир мне слишком дорого обходиться".

Тут ему на глаза попалась какая-то движущуюся по дороге точка, которая петляла меж деревьев. "Странно... Кому еще вздумалось в такую погоду выйти на улицу? Кажется, всадник. Точно, всадник. И на отличном скакуне...". Через какое-то время стало ясно, что действительно всадник и, более того, гонец. Прямо над его головой развивался длинный хвост алого стяга. "Гонец! Наконец-то, хоть какая-то ясность...".

С поселившейся в груди чувство неопределенности Роланд отошел от парапета и начал спускаться по лестнице вниз. "Что у него за послание? Сульде поверил или не поверил?".

Едва он спустился, как услышал голоса стражи надвратной башни, которые перекрикивались друг с другом.

- Отворяй, болван! Вишь как нахлестывает жеребца. Значит-ца, важное что сказать хочет.

- Сам ты болван! Сказано же тебе, что не велено отворять ворота без старшего. Или плетей захотел?!

- Да, гонец эта! Смотри на флажок за крупом жеребца! Видишь алый цвет? Точно гонец это!

- И что?! А плетей кто будет получать? Он али мы?! Молчи лучше! Еремку вона я уже послал за старшим. Как придет, так и буде чесаться... А пока пусть там хоть тысячу гонцов сидеть под воротами будет.

Побледневший от таких разговоров король последний лестничный пролет перед выходов из башни буквально пролетел и тут же коршуном налетел на рассевшихся в караулке стражников.

- А ну встали! Толстозадые задницы! - влетев в строй испуганных стражников, Роланд ухватил за шкирку первого же попавшего и пинком отправил его к воротам. - Открыть ворота! Остальным приготовиться к нападению!

Пятеро оставшихся из караулки словно ветром выдуло и через какое-то мгновение все шестеро уже стояли у открытой створки ворот и с напряжением вглядывались в приближающую фигурку всадника.

- Двое встретить гонца! - Роланд махнул рукой в сторону шатающегося от усталости всадника, жеребец которого уже с трудом перебирал ноги. - И где, черт вас всех побери, старший стражи? Где эта гномья отрыжка?! Найти этого урода! Бегом, задери вас дьявол!

А гонца уже осторожно стащили с жеребца, который тут же с жалобным ржание упал на землю, и на плаще подтащили к королю.

- Вина ему дайте... Не лей столько! Косорукий! - Роланд вырвал у одного из стражников глиняный кувшин и медленно влил лежавшему мужчине в рот несколько глотков. - Живой?

Тот, открыв красные воспалившиеся глаза, прошептал:

- Ваше Величество, я Калеб из второй гвардейской сотни. Вот... там в сумке ... послание от сотника, - черной от грязи и пота рукой он потянулся к висевшей на его боку кожаной сумке. - Шаморцы выступили, Ваше Величество.

Король замер, но через мгновение уже рванул из сумки свернутый пергамент, который тут же развернул и начал читать. "Так... Ваше Величество сообщает Вам Ваш преданный слуга... Это понятно. Главное, что? Так, вот! Седьмого гендаря с самого утра шаморские бессмертные выступили из стен столицы... Седьмого, значит! Почти неделю назад. Значит, через трое - четверо суток здесь может появиться конная разведка шаморцев, а потом и пехота... Сульдэ клюнул. Теперь остается лишь ждать и молиться, что все сложиться именно так, как и задумывалось".

И в этот самый момент со стороны караулки к воротам подбежал пыхтящий и задыхающийся от отдышки колобок в форме стражника. Видимо, старшего наряда все-таки нашли.

- Почему ворота открыты? Я вам ..., - начал было он орать, но тут склонившийся у лежавшего гонца король вдруг повернулся. - Ваше... Величество... старший наряда...

Роланд молча окинул взглядом стражника, отмечая и его красную рожу, и мятую, со следами то ли пива, то ли вина форму.

- Гонцу оказать помощь, напоить, накормить... Ты и ты, - король ткнул пальцем сначала в одного стражника, потом в другого. - С этого борова сорвать бляху старшего стражника и дать ему двадцать плетей, а потом чистить нужники. Лично прослежу, - Роланд надавил взглядом на растерявшихся стражников. - Что встали? Совсем тут мух не ловите! Война на пороге! Ряхи наели что задницы! Страх потеряли!

От вида заоравшего короля присевшие стражники тут же забегали как тараканы. Одни, подхватив гонца, потащили его в караулку, другие, сорвав со старшего наряда серебряную бляху, поволокли того к деревянной лавке.

- Ворота запереть! Чтобы здесь и муха не смогла пролететь! И глядеть во все глаза! Днем и ночью! Слышите, днем и ночью! Не дай Благие Боги, кто дрыхнуть или пьянствовать на посту будет, запорю...

После этих слов обозленный Роланд развернулся и под крики вопящего от боли бывшего старшего стражника пошел в сторону своей резиденции, где его уже встречал почти весь магистрат в полном составе. Среди разряженной в меха и бархат толпы виднелись встревоженные лица королевской дворни, баронов-наемников.

- Глашатай! - из толпы тут же выбрался дородный мужчина с немалых размеров жестяной трубой - символом своей должности. - Объявить на главной площади и улицах города, что с сегодняшнего дня Шариот объявляется закрытым городом! Никто, ни пеший ни конный, не знатный ни нищий, не должен даже близко подходить к городских воротам и башням - близнецам. Любой, кто будет пойман днем или ночью у ворот крепости, будет повешен на городских стенах.

Потом криво усмехнувшись, Роланд нашел в толпе одного из вольных баронов, что стоял окруженный своими приближенными.

- А вы, морские волки, точите мечи и пики. Скоро вы опробуете их в деле, - встретившийся с ним взглядом барон, радостно оскалился. - Шаморцы уже седьмицу как выступили в нашу сторону. Всех господ вольных баронов прошу к вечеру в мою резиденцию. Будем думать, как шаморского хорька за теплое вымя подцепить.

Пиратская вольница тут же отозвалась улюлюканьем и торжествующими воплями.

- А вы, верные ольстерцы, знайте, что король ни покинет вас и будет до победы стоять рядом с вами на стенах этого слваного города. Вы слышите меня?! - в толпе празднично разодетых людей был уже и простой люд, привлеченный громкими криками глашатая. - Сегодня же любой простолюдин, что заявит о своем желании встать на защиту родного города, получит из королевского арсенала оружие. И это еще не все... Ольстерцы, я знаю, что многие из вас потеряли в этой войне близких, друзей, свои дома и пожитки. Я скорблю о всех потерях вместе с вами. И жалую каждому ополченцу двойной суверен золотом, а после осады и нашей победы выжившие получать еще один.