Олег Данильченко - Вернуться, чтобы исчезнуть [litres]

– А после уничтожения основной части разумных вы решили отнять у выживших знания, чтобы подобного более не повторилось? А еще, стравливая между собой, регулируете, так сказать, численность населения? Я прав?

– На тот момент это казалось правильным решением, – глядя мне в глаза, сказала Тири. – Однако вижу, что ты мне и теперь не веришь. Так?

– Не верю, и вы сами в этом виноваты. Кто поручится за то, что весь твой рассказ не выдумка, для запудривания моих мозгов?

– Вот еще. Делать мне, что ли, больше нечего? Можешь верить, а можешь нет. Дело твое.

– На том и порешим. В конце концов, даже ты можешь не знать всего. Тебе могли только часть правды рассказать и в выгодном свете к тому же. Знаешь, в моем мире говорят, что историю пишут победители. А именно твой народ в той войне, по сути, одержал верх.

– Но мы ведь спасали потом всех!!

– А с какой целью? Может, это вам же и было выгодно. Вот ты уверена в том, что та история, которую преподносили тебе преподаватели, была истинной правдой, а не подправленной в ключевых местах?

– Уверена!

– А я вот нет. История моего мира говорит о том, что правду уже никто и никогда не узнает. Ее целенаправленно уничтожают и пишут новую. Угодную в конкретный момент. А потом, через некоторое время, уходят те, кто помнил, сами уходят или им помогают – не важно, а на их место приходят другие, кому с пеленок вдалбливали новую истину. И потом хоть криком кричи. Ничего не изменишь. Новые времена, новые люди и соответственно новая история. Это жизнь, Тири. Ничего не поделаешь.

– Но мы-то помним! Мы живем очень долго!

– Но ты ведь из нового поколения, к тому же смешанная. Нет гарантий, что сознание твое уже не подправлено. Так что давай закончим на этом. У нас не разговор получается, а переливание из пустого в порожнее. Каждый все равно останется при своем мнении. Но ты права в главном. Война никому не нужна. Нам тоже. Мы хотим мирно жить и уже многого добились на этом пути. К анклаву присоединились гномы, пусть и не все, а также народ демон, которых вы называете черными демами. Некоторые кланы кочевников орков также хотят с нами дружить.

– Однако лукавишь, старый. Крови вы пролили УЖЕ немало, выгрызая себе место в новом мире.

– Ну так не мы это начали. Но надеюсь, закончим. А теперь давай спать. И так почти весь привал проговорили.

Накаркала, блин. В смысле про лича напророчила. Вот что за язык у женщин длинный?! Вот же ж Евино племя. Вечно метут не думая, как помелом, а потом расхлебывай. Нет, я, конечно, не суеверный, но сами посудите. Вчера только ляпнула, а сегодня пожалуйста. Встречайте древнюю сущность во всей красе. Или в ужасе. Кому как нравится, в общем. Как по мне, так сколько ни видел это чудо, еще бы столько про него не знать. Как водится, все случилось снова на очередном привале. Мы так и шли по путям древней транспортной системы, ведомые явственным сквозняком, опускаясь по ощущениям все ниже и ниже от поверхности. Как такое может быть, я не знаю. По идее, так наоборот должны бы подниматься. Но едва заметный уклон говорил об обратном. Но да ладно. Мало ли как оно тут все устроено. Поживем – увидим. На этот раз первой всполошилась Машка. Она вдруг подняла голову и уставилась в темноту тоннеля, из которого мы недавно пришли, нервно подергивая своими ушами. Я чувствовал ее тревогу. При этом животина не понимала характер опасности, но тем не менее беспокоилась. А немного погодя и Триниэль почувствовала угрозу, или услышала. Ее уши тоже характерно шевелились, не хуже кошачьих.

– Там что-то есть, и оно двигается к нам.

– Что?

– Да не знаю я! Были бы мы в лесу, я б тебе точно сказала. Там я могу любую угрозу на слух определить, со всеми подробностями. А тут я никогда не была и не готовилась для этого. Мы в древние туннели не ходим. Без надобности.

– На что хоть похоже?

– На скрежет костей. Многих костей.

– Может, снова голем?

– Нет. Точно нет. Тот звучал иначе.

– То есть? – удивленно пытаюсь возражать. – Кости, они везде кости и издавать звуки должны одинаковые.

– Ты не понимаешь. Голем хоть и состоял тоже из костей, но при движении хрустел не так. Как единое…

– А сейчас?

– А сейчас вроде как много там…

– Кого?

– Ну что пристал?!! Говорю же, не знаю! – В голосе девушки снова ощущается паника.

Нет, смелости ей не занимать. Просто, когда надвигается опасность, и ты даже примерно не представляешь, в чем она заключается, страх начинает брать верх над волей. Зная реалии этого мира, любой бы на ее или моем месте трусил. Тут без вариантов. Потому что именно чувство самосохранения позволяет выживать. А оно к безрассудной храбрости никакого отношения не имеет. Смелость это нечто другое. Смелость, это когда страшно, но человек не теряет разум, скатываясь в панику, а начинает действовать, чтобы, к примеру, выполнить долг, если речь идет об армии, выжить самому и помочь выжить тем, кто находится рядом. Вот что такое смелость. А еще смелость, когда страшно, но ты находишь в себе силы умереть, забрав с собой по максимуму врагов. Смелость – она ведь разная бывает. Но перед лицом опасности, нормальному человеку всегда страшно. Преодолеть страхи, вот что важно. В этом и заключается основной критерий смелости. Помнится, в детстве читал стихотворение про войну, которое написал Константин Ваншенкин. Я его почему-то запомнил намертво. Даже по прошествии стольких лет помню дословно:

И ведь речь шла не о конкретном человеке. В стихах автор просто раскрывал суть явления, присущего любому здравомыслящему существу. Вот и Тири боится, но тем не менее оба клинка уже вылетели из ножен. Девчонка готовится сопротивляться. Если сможет, конечно. С некоторыми монстрами мечи не пляшут.

Ну вот и как тут быть? К чему готовиться? Если местный эксперт не имеет понятия об опасности, то чего тогда от меня ждать?

– Так, уходим! – командую, быстро поднимаясь на ноги. Ну как быстро. Ноги, конечно, уже не так болят и вполне прилично слушаются, однако до полного восстановления еще не дошло.

Морщусь от неприятных ощущений, которые возникают при резких движениях. Кошка жмется к моим ногам и постоянно таращится в темноту тоннеля. Боится. Ну так я тоже перманентно нахожусь в этом состоянии последнее время. Только вид делаю бравый, насколько это возможно, особенно учитывая мое одеяние от местных «кутюр». Ну, нелепо выгляжу. Чего ж теперь поделать? Магазина одежды по дороге не встретилось. Придется и дальше довольствоваться юбкой. По крайней мере до тех пор, пока не найду приличные порты.