Сергей Иванов - Замок Луны

-- А как к танцу под луной отнеслась Лаварминэ? – уточнила я. Волчице скоро надо было впервые в жизни трансформироваться, и приходилось следить за ее душевным здоровьем.

-- Отлично! Заявила, что сама не против того, чтобы выйти на лужайку обнаженной, и тогда все парни будут у ее ножек. Девочки после этого на нее обиделись, хоть и напрасно. Литари очень редко вступают в браки с кем-то, не подобным себе – им важна чистота крови. Так что все эти обиды скоро пройдут. А вот то, что она не стала скромничать, важно. Это в ней волчица говорит. Кстати, она уже заметила, что к ней стали относиться как-то иначе, но еще не понимает с чем это связано.

-- И, дай богиня, поймет по факту. Я не знаю, как ей помочь, буду действовать по наитию. Но в моих будущих планах она и ее способности очень важны. Пока лучше, чтобы все оставалось, как есть.

До запланированного совещания мне удалось, наконец, заполучить в свои цепкие лапки информацию по вопросу сущности Лаварминэ, так сказать, из ближайших к этой загадке уст, в виде отловленного халфлингами Туссенхопа. Ну, как, отловленного? Он сам пришел. Прямо посреди обеда, который мы с Искрой дружно уничтожали перед рабочим днем. Кавуйира хотела, было, его остановить, но, выслушав информацию, здраво оценила ее важность. Мудрая у меня сенешаль, спасибо системе.

-- Оборотней я нашел, - заявил этот тип прямо с порога. – Могу показать, где их логово. И все серьезно – ученик друида в курсе, что вы заняли Источник, и его стая готова поддержать крысолюдов, и атаковать ваш замок с поверхности, тогда как крысы будут бить из-под земли. Хорошо, хотя бы, что гноллы отказались в этом участвовать. Что-то у них не срослось, друг на друга крысятся, хе-хе… Как бы для разминки крысы с оборотнями гноллов-то не вынесли, прежде чем за вас браться.

-- Вот как? А как это крысы и оборотни умудрились сговориться? – я жестом предложила ему сесть, и присоединиться к трапезе, благо мне и Искрой еды хватало. Похоже, разведчик и охотник этот котяра отличный, и будет неплохим дополнением к моей команде.

-- А как обычно – одни хотят за счет других поживиться магическим источником. Тут я на крыс поставлю – оборотни молодые, глупые. Так, банда подростковая. Был бы с ними старый друид, был бы толк. А без него один только гонор. Потому крысы их и облапошили. И потому гноллы с ними не захотели иметь дела.

-- Тогда как ты, как специалист по оборотням считаешь: возможно ли стравить эту стаю оборотней, гноллов и крыс?

-- Оборотней и гноллов – запросто. Оборотней и крыс посложнее, но реально. Крыс и гноллов – не уверен. Эти ребята давно между собой торгуют. Спелись. Крысы нападут на гноллов только в том случае, если им будет это выгодно. Или если гноллы сильно ослабнут, и станут добычей. Благо, чем поживиться у них есть.

-- А если оборотни нападут на гноллов, то крысы их защищать не станут, верно? Более того – пара-тройка таких нападений, и оборотней и крыс поссорить станет намного проще. Я права? – Туссенхоп кивнул. – Значит, если некий оборотень пошумит у гноллов, да еще и наведет своими следами на их лагерь, те не станут разбираться, кто виноват, а будет драка. А если туда в тот момент еще и сколопендр аккуратно подбросить, то, как бы гноллы еще и с крысами не поссорились. Логично?

-- Логично. А где мы ручного оборотня возьмем? Я не в счет.

Повисла пауза. Я внимательно смотрела на Туссенхопа, а тот на меня. Дошло до него примерно через полминуты игры в молчанку.

-- Нет-нет-нет-нет-нет! Ее родаки с меня десяток шкур спустят. По мере отрастания каждой новой.

-- А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее. Как вообще вышло, что Волчья Погибель пестует несформировавшуюся волчицу-оборотня?

-- Не моя тайна, не мне и открывать. Нет! Я слово давал!

Я встала из-за стола, и неспешным шагом подошла к халфлингу, постаравшись каждым движением своего тела выразить свою хищность данной конкретной жертве. И это удалось, бакенэко затравленно оглянулся на дверь. Хе! В бытии дроу есть и свои приятные моменты. Напугать собеседника получается так же естественно, как сделать вдох.

-- Послушай меня, котик, ты вляпался в очень плохую игру, из которой тебе без потерь не выйти, - чарующим голоском начала я, сверху вниз смотря Туссенхопу в глаза. – И с тебя шкурки спустят, скорее, если ты сейчас не нарушишь свое слово. И это буду даже не я, а те самые родители Лаварминэ. Или ее сородичи, если родители нашей волчицы мертвы. Потому, что отразить нападение крыс и оборотней стенка на стенку мы не в силах. Ты, котяра шелудивый, - я крепко схватила халфлинга за ухо, вызвав сдавленный писк, - слиняешь куда подальше. А нас тут всех вырежут или поработят. Что сделают с Лаварминэ тебе объяснять, или не надо? И не думай, что ты сможешь сбежать вместе с ней – девочка успела сдружиться с остальными эльфами, и просто так их в беде не оставит. Думаю, что после такого развития событий ты десятком спущенных шкур не отделаешься. Я ясно разъяснила ситуацию, или повторить? Так что выбор прост: нарушение твоего слова в отношении разглашения информации или нарушение твоего слова в отношении выполнения обещания. Решай, киса.

Выпустив свою жертву, которая мешком осела на стул, я вернулась на свое обеденное место. Демонстративно вытерла руки, и продолжила трапезу, посматривая на Туссенхопа. Тот уже не смотрел на меня развязным и немного наглым взглядом, как в самом начале разговора. Скорее, он меня реально начал бояться. И уважать. Он и сам выглядел развязным самоуверенным подростком, хотя, определенно, был средних лет, это просто стиль жизни наложил свой отпечаток. Но выбивать из такого экземпляра юношескую дурь частенько приходится силой и страхом. Как сейчас.

Рассказ Туссенхопа оказался не особенно удивительным. Молодой истинный кошачий оборотень, он решил побродить по миру, и в один прекрасный день оказался в этой глуши, исследуя разные развалины, коих в этих местах было немало (карту я тут же обновила). Обосновался в деревне халфлингов, привычно скрывая свою суть, и очень быстро обнаружил, что не один он тут такой мохнатый. Началось все, конечно, с классического загона на дерево. Традиция’c! Но разобрались быстро, и сдружились. Литари народ в меру добродушный, да и сам Туссенхоп мизантропией отнюдь не наслаждался. Так что со старшими он вполне поладил.

-- Родители Лаварминэ не раскрывали свою суть дочери потому, что ее взросление шло как-то неправильно. Грубо говоря, мяса мало ела. Трансформироваться она должна была начать только на совершеннолетие, а до того даже знать, кто она на самом деле такая, было нежелательно для нее самой. Отсюда и таинственность. В деревне эльфов о сути литари знали многие, но только те, кто точно не стал бы болтать.