Галина Гончарова - Айшет. Магия чувств [СИ]

– Мы постараемся защитить вас, Шайна. Просто без вас нам не справиться. А что касается моего сына… я не прошу вас лечить Анри здесь и сейчас. Но посмотреть, что с ним, и можете ли вы пробиться сквозь эту пелену…

Я кивнула.

– Разумеется, Алекс.

– Тогда – прошу?

Мне галантно предложили согнутый локоть. Я покопалась в памяти Шайны и как могла оперлась на него. Кажется, получилось не слишком удачно, но я и не аристократка. Уж как смогла, так и раскорячилась.

Алекс улыбнулся.

– Пойдемте…

И мы вышли в коридор.

Не знаю, как там в других королевских дворцах, а вот в Раденоре все очень… практично устроено. Дворец – это место, где живет король. И его величество решительно нуждается в уединении, душевном и телесном спокойствии, и вообще… он король – или уже где?

А потому дворец четко поделен на три части.

Жилая, рабочая и придворная.

Я читала, что придворные постоянно околачиваются во дворцах, стараются попасть на глаза королю, это их работа…

Здесь не так.

В жилую часть есть доступ только у нескольких слуг. Ради уборки, ради ухода за одеждой, ради самых насущных надобностей. Любой, кто заявится туда без королевского разрешения – лишится жизни. Быстро и просто, из окна вылетит.

Не шучу, случалось уже лет двести назад, когда и было принято это ограничение. Наглец, который посмел потревожить короля, вылетел из окна, со слишком нахальной дамы содрали одежду и спустили ее личным королевским пинком по лестнице, с запретом появляться во дворце.

Безусловно, есть исключения.

Вопрос жизни и смерти, например. Или войны и мира. С такими короля хоть на горшке можно побеспокоить. А по собственной дури… пусть она с вами и остается. Хоть здесь, хоть в загробном мире.

Деловая часть – там королевские службы, канцелярия, туда доступ свободный. Но ограничение то же. Только по делу. Принести прошение – можно. Отнимать личное королевское время всякой чепухой – не рекомендуется. Тоже могут порвать на клочки. И прошение, и просителя.

Придворная часть – все сказано одним названием. Вот там – да, столпотворение. И придворные крутятся, и шум, и гам, и суета, и завтраки для них дают, причем приглашают не всех, и король туда заглядывает, когда ему нужно…

Отличное место себя показать, на других посмотреть. Но в личной части дворца, там, где живет королевская семья, тихо и спокойно.

Анфилада комнат, еще одна… и вот перед нами большая дубовая дверь. Явно тяжелая, но Алекс толкает ее так, словно она и не вести ничего. Я вхожу внутрь. Это гостиная, и ее предлагается пройти насквозь. А вот в спальне…

Светлый!

Громадная комната, шикарная кровать под балдахином. Наверное, есть и что-то еще, но я даже не обратила внимания, потому что на кровати…

Он был прикован к кровати.

Руки, ноги, шея…

Все было охвачено браслетами из серебристого холодного металла. И все равно…

Дед – ночь.

Отец – предрассветное море.

Сын – песчаная буря.

Самум, бессмысленный и беспощадный в своей отчаянной жестокости, не щадящий ни земли, ни неба, ни случайно попавшего в капкан человека. Стихия отчаяния.

И где-то там, прижавшись к песку, глубоко в темноте, пережидает этот кошмар сам ребенок. А буря бушует, буря стирает границы между небом и землей, буря заставляет задыхаться и кричать от отчаяния.

Найдите же меня!

Найдите, пожалуйста!

ПОМОГИТЕ!!!

Я и сама не поняла, как оказалась на коленях у кровати. Коснулась маленькой ладошки…

– Осторожнее, – вскрикнул кто-то за спиной, но это уже было неважно. Ничего не было важно там, в мутной круговерти безумия.

Да, с этим я так легко не справлюсь.

Кто же это сделал, кто?

Надо усмирить бурю, найти ребенка, вывести его к людям… а пока, единственное, что я могу сделать за такое короткое время, это…

Надежда.

То, что я могу передать ему уже здесь и сейчас. То, что даст силы держаться дальше.

Не сдавайся, малыш.

Ты здесь не один, мы тебя обязательно найдем!

И с моих пальцев срываются, взлетают в небо яркие алые искры. Они едва пронзают бурю, но где-то там, за клубами песка и пыли, их видят. И одиночество отступает.

– Шайна! Шайна, Темного об стену!!!

Алекс тряс меня за плечи так, что голова моталась, словно у куклы.

– Я… я в порядке.

– Да? Не похоже!

Я выдохнула, медленно поднесла руки к лицу. Посмотрела на них…

Нет, все в порядке.

Искры были такими горячими, что мне казалось, прожгут пальцы насквозь. А тут и ничего…

– Я правда в порядке. Я была… там.

– В его разуме?

Я кивнула.

– Мне казалось, Ралиссия его уничтожила. К сыну нельзя прикоснуться, он бьется, кричит, ему плохо от малейшего движения рядом. Маги жизни могут это облегчить, он хотя бы спит без кошмаров, но остальное…

Я покачала головой.

– Это не под силу магам жизни. Я не знаю, как она это сделала… она была магом разума?

– Нет. Но у демонов есть определенная власть над их детьми.

– Вот как?

– У демонесс. Пока они их носят, кормят… ребенок в полной власти матери.

Я кивнула.

– Да, понимаю. И она могла приказать, что угодно.

– Да. Она необратимо навредила Анри?

Я улыбнулась.

Как же приятно было произнести эти слова, как же хорошо…

– Нет. Ничего непоправимого не случилось.

Алекс выдохнул. Словно только что вынырнул на поверхность с тридцатиметровой глубины.

– Да?!

И столько надежды, столько счастья…

– Я не знаю, как это назвать научно.

– Плевать! Скажи, как можешь!

– Я с этим справлюсь, хотя придется повозиться. Мать, наверное, справится, хотя ей будет намного сложнее. Она слабее меня. Это… твой сын заблудился в пустыне, в песчаной буре. Он ничего не видит – она воет. Не слышит…

– Я знаю, что такое песчаная буря. Попал однажды.

– Тебе было там легко?

– Нет. Это страшно… он – там?

– Это выглядит именно так, – мы спонтанно перешли «на ты», но я не считала нужным поправлять Алекса. Или исправляться сама. Я уже говорила, что мои манеры оставляют желать лучшего? – Он внутри кокона песчаной бури. Не знаю, как он это выдержал, возможно, понадобится много работать…

– Спасибо, Шайна.

Я покачала головой.

– Пока – не стоит. Сейчас я чуть-чуть перенапряглась, это верно. Но… твой сын знает, что он там не один. Теперь он будет ждать, а может быть, и поможет.

Алекс молча поцеловал мне руку.

Я посмотрела на крохотную фигурку, скорчившуюся на кровати.

Не знаю, что там от отца, что от матери, ничего не понятно. Волосы точно отцовские, белые… коротенький ежик. Видимо, длинные отрастить не получилось. Не в этом состоянии.

– Маги жизни его успокаивают. А надо его оттуда вывести. Сколько было лет малышу?

– Один день, – развел руками Алекс.